Жёлтый дьявол. Том 1. Гроза разразилась. 1918 год. Глава 1. Последний экспресс (3-7)
3. Угроза чемодану
Поезд опять мчится. Голые каменистые поля сменяются мелким кустарником. Утро уже рассвело. Кроваво-алое солнце рвет клочья тумана.
…Ту-ту… ту… ту-у-у-у…
Машинист одной рукой беспрестанно нажимает клапан свистка, другой все прибавляет ход.
Его помощник лопатой загребает уголь, швыряя его в ненасытную пасть паровоза. Мускулистое тело, освещенное пылающей топкой, сгибается и выпрямляется.
– Ну, знаешь, Спиридоныч, – бросает ему машинист, – такого хода эти рельсы еще не видали. Как бы нам не слететь под откос.
– С нас потеря не велика, – злобно смеется кочегар. – Ну, а тех, – жест в сторону вагонов, – тем прямая дорога под откос…
– А здорово бандиты их обчистили, – опять заговорил машинист.
– Ерунда! Там еще много добра осталось. А чье добро, спрашивается, наша кровь…
Кочегар сердито сплюнул и полез на тендер разгребать уголь.
– Эй, кто там? – кричит он, увидя лежащего на угле человека.
Человек скатывается с угля.
– Не сердись, братишка. Я безработный, тоже кочегар. Куда ж мне, к буржуям лезть?
Машинист равнодушно бросает кочегару:
– Ладно, пусть едет.
Новый кочегар оказывается парнем разговорчивым.
– Далече едешь? – спрашивает Спиридоныч нового кочегара.
– Я с самого Петрограда.
– И все на тендере сидел? То-то тебя бандиты не заметили.
– Ну, что им от меня. Для них и в вагонах добра достаточно.
– И достаточно, и еще осталось, – отвечает машинист, – давеча на станции я видел большой чемодан за печатями…
– Да, да, – подхватывает кочегар, – я тоже видел – макаки[1] что-то очень волновались, когда его тащили: небось, что-нибудь важное…
Новый кочегар прислушивается.
– Чемодан, говорите, за печатями? А что бы это могло быть?.. Ведь сейчас, всякая сволочь нашей власти дело портит, не мешало бы поглядеть.
– Это верно, – соглашается Спиридоныч. – А то, может, и в самом деле что…
Потом, улучив минутку, шепнул новому кочегару:
– Знаешь что… я вот освобожусь на этой станции и могу поехать дальше, как пассажир, а ночью…
Новый кочегар сжимает руку Спиридоныча.
– Молчи…
4. Третий пассажир действует
Третий пассажир из купе № 17 подошел к окошечку телеграфа и подал телеграмму:
Петроград Оперштаб. Был налет на поезд. Портфеля не нашли. Документы спасены. Следую дальше.
Генштаба Скворцов.
– Так будет хорошо, – усмехается про себя третий пассажир. – Дайте, пожалуйста, квитанцию. Благодарю вас.
Он, насвистывая, возвращается и проходит в салон-вагон.
Там он просит три стакана кофе и, когда ему подают – быстрым движением руки, что-то в два из них опускает, затем поднимается из-за стола и с одним отходит к окну вагона.
– Отнесите эти в купе № 17…
Пока официант разговаривает с другим пассажиром – к столу подходит офицер и, спрашивая у ресторатора: – можно? – берет один из этих стаканов.
Официант заметив, что один из стаканов взят, наливает новый, ставит оба на поднос и уходит с ними в купе № 17.
К офицеру подходит молодая дама.
– Лизи, – он берет руку дамы и целует, – доброе утро.
– Еще стакан, – кивает он ресторатору, и они садятся. Начинается разговор о прошлой ночи.
5. Отравление
В салон-вагоне общее оживление: обсуждают налет.
У дам похищены бриллианты и драгоценности. У мужчин деньги и документы. Многие, еле оправившись от испуга, строят самые нелепые предположения.
– Ах, знаете, графиня, я так испугалась. Мне казалось, что это большевики пришли, чтобы убить меня.
– Что им ваша жизнь? Им нужны были наши бриллианты!
– Господа, не странно ли, что купе генерала Сизо осталось не тронутым. Неужели бандиты забыли про него?
– Да, это странно…
Вдруг в салон вбегает женщина. Она бледна, как полотно и истерично кричит:
– Господа, это ужасно! Сейчас мы пили кофе с полковником, и он упал без чувств.
Все:
– Что с ним?
– Мадам Гдовская? Вы? что случилось?
– Он отравился… О, боже, что здесь творится в этом ужасном поезде!
– Это дело рук большевиков! Они мстят нам…
– Но полковник, кажется, у них служит, – стонет Гдовская. – Я видела, как он при мне писал телеграмму в Петроград.
– Странно. Как же это могло случиться?
– Да, вот этот господин… послушайте, вы знаете его, – и она ждет ответа, вопросительно глядя на их спутника по купе.
Третий пассажир что-то заметил… Бледнеет, делает резкое движение в сторону офицера и молодой дамы, – офицер допивает кофе, – но останавливается, как бы раздумав – стискивает зубы…
Вдруг раздается крик – офицер в судорогах падает.
– Я тоже отравлен!.. и умирает.
Молодая дама с воплем падает к его ногам.
Общая растерянность и ужас.
Быстро проходит через застывшую толпу людей баронесса Глинская, наклоняется к молодой даме.
– Вы, – кричит она официантам, – помогите. И подняв ее, уводит.
Экспресс подлетает к Иркутску.
На перрон выходит молодая дама и баронесса Глинская.
– Спасибо тебе, Эли, – ты одна меня не оставляешь… Я так изнемогла, что дальше ехать не в состоянии. Что я бы делала здесь одна?
– Ну, вот еще – не говори… И баронесса покровительственно берет ее под руку. Они проходят в вестибюль иркутского вокзала.
Третий звонок и экспресс несется дальше, в глубь Забайкалья, – через зеркальный Байкал – в туннели, а там Китай…
6. На крыше экспресса
Ночь.
Две тени ползут по крыше вагона. Это кочегар Спиридоныч со своим новым знакомым, назвавшим себя Ефимом.
– Надо действовать быстро – скоро рассвет… – А там станция Манчжурия и Китай. Тогда все пропало – будет поздно. Они ползут дальше.
– Кажется этот, – говорит Ефим, спустившись на брюхе к самому краю вагона. – Зацепись за вентилятор и держи меня за ноги. Я спущусь к окну.
Спиридоныч ногами зацепился за вентилятор. Руками же, держа Ефима за ноги, стал медленно опускать его вдоль стены вагона.
– Ну, как? – спросил Спиридоныч.
– Плохо видно, – шопотом отозвался Ефим, – штора опущена. Ба, что это такое. Ну-ка, Спиридоныч, спусти пониже.
Спиридоныч напрягся изо всех сил, спустив Ефима за самый край вагона.
– Так, так! Вот те японская каналья. Ишь ты, здорово…
– Что, – окликнул его Спиридоныч: – ну, что там видишь?
– Погоди, сейчас…
Ефим поднялся на край вагона и наклонился к самому уху Спиридоныча.
– Понимаешь, какая история. Чемодан открыт и…
– Ну, ну!
– Пуст.
– Как так?
– Да так. Пуст, как обыкновенный пустой чемодан. Зато в вагоне, вместе с косоглазым японцем орудует какой-то полковник. Что-то быстро пишут.
– Вот так-так. Что же теперь делать?
– Я этих людей знаю. Это важные шпионы. Нам бы только добраться до конца, а там…
– Идет, заметано! А сейчас давай поскорее убираться с этой крыши.
Вон уже видны огни семафора. Экспресс подходит к Китаю. – И Спиридоныч ловко соскочил на площадку вагона.
Ефим хотел последовать за ним, выпрямился во весь рост, собираясь прыгнуть на крышу соседнего вагона, но в этот момент что-то его дернуло вверх. Только на миг Спиридоныч увидел мелькнувшие в воздухе ноги Ефима и услышал его сдавленный крик.
Поезд с грохотом пролетел виадук и остановился у станции Манчжурия.
7. Желтый дьявол
Харбин. У вокзала сверкающий огнями южно-манчжурский экспресс. В середине состава – огромный салон-вагон.
Тишина… Все ждут.
В глубине салон-вагона сидит невзрачный японец в потертом генеральском мундире. На лацкане мундира небольшая бриллиантовая звезда в императорской короне. Это знак, означающий, что генерал член Генро – Верховного тайного совета Японии.
Между ног у генерала огромная плевательница. От времени до времени тишину нарушают звучные:
– Хар-тьфу. – Это генерал плюется.
Но присутствующим нужны не плевки генерала. Они ждут его решительных слов.
Князь Кудашев, бывший царский посланник в Пекине, только что закончил свой доклад.
– Момент требует решительной борьбы с большевиками, – сказал князь. – Организация этой борьбы на Дальнем Востоке зависит от Вас, генерал.
– Все? – еще раз отхаркнувшись, спрашивает генерал.
– Все, ваше высокопревосходительство.
– Что вы можете для этого предложить?
– Вы спрашиваете о денежных ресурсах?
– Да!
– Боксерский долг России, концессии в Китае и из личных средств посольства один миллион рублей.
– Всего?
– Около трех миллионов.
Хар-тьфу!
– Так, – О-ой поворачивается к генералу Хорвату и тычет в него пальцем:
– Ты!
Генерал Хорват вздрагивает, затем поглаживая свою бороду, произносит угодливо:
– К.-В.ж.д.[2] со всеми ресурсами и средствами передвижения в вашем распоряжении.
Опять плевок. О-ой поворачивается к полковнику Солодовникову.
– Ты! Твой план, люди?
Полковник Солодовников спокойно разворачивает карту.
– Вот здесь общий стратегический план. Здесь дислокация войск неприятеля, а вот наш оперативный план: сила и техника.
– А люди?
– У князя Кудашева есть Семенов, Унгерн…
– Ну, эта рвань всегда найдется, – О-ой по-японски генералу Сизо…
В ответ на его слова японец хитро улыбается.
– Где ты будешь? – спрашивает О-ой Солодовникова.
– Я? Я с мандатом Москвы прикомандировываюсь к оперативному штабу Центро-Сибири.
– Шпион, а дальше!
– Дальше, организация чехо-словацкого восстания в иркутском секторе.
– Что это, приказ Нуланса?
– Да, вернее, нет. Это об'единение плана. Ведь цели у нас одни.
– Ты забываешься! У французских ростовщиков и императорской Японии цели не одни. Ты должен только наблюдать – связь с Сизо, но никакого руководства в об'единении.
– Но, генерал…
– Молчать! – у меня свой план.
– …Этот дурак наивен, – он не знает, что французские со-баки думают у нас вырвать Северный Китай – а мы хотим весь Дальний Восток, до Байкала. – Опять бросает генерал по-японски Сизо.
– О! Великая императорская Япония, она будет еще величественнее!
– О!..
Генерал выхаркнул целый поток плевков.
Сизо и его ад‘ютант вскакивают и прикладывают руку к козырьку.
– О-о!
Полковник Солодовников, задрожав от злости, сжимает кулаки, потом отвернувшись обтирает платком лицо, забрызганное слюной японца.
Пауза. Потом:
– Так… Все. Об остальном сговориться с генералом Сизо. – Вам, князь, – так же… только не распускайте своих людей.
Подумав. Жест руки:
– Можете идти. До свидания, князь.
– Надеюсь, «до свидания»… Россия вас не забудет.
– Да! – И заключительный аккорд плевков сыплется из гнилого рта генерала О-ой – члена Верховного тайного совета Японии – Генро.
Продолжение следует...
