АННА ЛЕУН: МЫ ВСЕ В ОТВЕТЕ ЗА СУДЬБУ ОЗЕРА БАЙКАЛ

Погружаюсь в воспоминания… Советские времена… Мне пятнадцать лет. 

Конец августа. Отец вернулся с Байкала. В коридоре – большая цинковая ванна. В ней таймени, налимы, хариусы, омуль. Дом наполнен дымком с запахом жареного тайменя. Только что посолили хариусов и вот они уже на столе.

Все соседи с нашей небольшой улочки поместились за большим круглым столом в зале. Все поют. Задушевно поют:

«Славное море, священный Байкал,
Славный корабль, омулёвая бочка.
Эй, баргузин, пошевеливай вал, 
Молодцу плыть недалечко…» 

Отец играет на гармошке. Мамин голос выделяется среди других – она пела красиво, эмоционально.

Сегодня, десятого сентября, мировое сообщество отмечает День Байкала.

Байкал…

Как красиво это озеро в лучах пурпурного заката, когда хребты погружаются в тень!

Клубящиеся над ним облака розоватого цвета. Кажется, что озеро засыпает, укрывшись пёрышками розового фламинго. Красота и плеск волн, ласкающих прибрежные камни, завораживают. Необозримый простор постепенно погружается во мрак ночи. В просветах между облаками видны мигающие яркие звёздочки. Разойдутся облака – любуешься серебряным серпиком луны, гуляющей меж горных хребтов. И кажутся эти хребты хрустальными, отливают синью.

Чарует озеро своей красотой и на рассвете, когда первые лучи восходящего солнца касаются скал, окрашивая их в золотистый цвет. А среди груд прибрежных камней розовеет яркий иван-чай. Чудесно! А воздух?! Им не надышишься! Глотаешь насыщенный, наполненный терпкими смолами берёзово-сосновый настой… Пьёшь его, пьёшь… А пить хочется ещё и ещё! И водица байкальская, как воздух, неподражаема, с необыкновенным вкусом. Всегда студёная!

Млеют под солнцем лиственницы. Вблизи посёлка Листвянка их много. Иголочки на ветвях мягкие, велюровые, пахучие, а на вкус кисловатые. 

Не всегда Байкал бывает спокойным. Иногда озеро штормит и ветры свирепствуют неделями. Зимой, в сорокоградусные морозы бури особенно страшны. Простор мутнеет. Упругий ветер со свистом хлещет прибрежные камни, стегает валуны словно плетью. В буйствующих вихрях кружатся и песок, и снег. Надо быть всегда настороже. Иногда снежная пурга свирепеет сутками, ломая лиственницы, сгибая тонкие берёзки. Даже вековые сосны стонут. В такие дни всегда хочется быть у натопленной печки, открыв дверцу её, смотреть на жаркие угли.

Среди диких плясок снеговых вихрей можно услышать гулкие удары бубна и лай собак. Старожилы поговаривают, что это шаманы бьют в бубен на острове 

Ольхон. Этот обитаемый остров самый большой на Байкале. Там находится гора Шаманка со сквозной пещерой, в которой ещё в древности совершались шаманские обряды, посвящённые богам. Многие жители тех мест – в основном, эвенки и буряты и сейчас не изменяют старым традициям. Они молятся богам, чтобы задобрить «Байгал-Нуур», — так они называют это священное озеро.

Со всех сторон окружают Байкал горные хребты и сопки. Западное побережье Байкала особенно скалистое. Когда спит на скалах ветер, сложив свои крылышки, как добрый ангел, перестаёшь ощущать магический страх и любуешься заледеневшим Байкалом, смотришься в него, как в зеркало. Лёд прозрачный, чистый. Отливая синью, в ясный день он искрится под солнечными лучами.

Словно посеребрённые струны, протянуты на многие километры становые щели – это лёд трескается в сильные морозы. Треск, как выстрелы из ружей. Но люди к этому привыкли. Бесконечность замёрзшего озера похожа на огромный кусок тёмно-синего атласа. А как прозрачна даль!.. Мне всегда нравилось смотреть на седые скалы, на склоны укрытых снегом гор, на синее-синее небо над ними, на прибрежные камни в белых ледяных шапках. Если смотреть на каменные глыбы с озера, то они напоминают пасхальные куличи, облитые сметаной. Рядом с каменными берегами лиственницы, а между ними – лебединым пухом снега, искрящиеся на солнце. Снег здесь рассыпчатый, ослепительно белый. И стволы берёзок сливаются с ним. Торжественно!

Байкал – батюшка!..

Витает моя душа там, среди скал и лиственниц, среди сверкающих снегов легко и свободно вольной пташкой. Эти воспоминания приятны. Их не растопишь на раскалённых углях в потрескивающей поленьями, печке. А я и не пытаюсь их отвергать. За окном хохочет надо мной ветер, дующий с Амура, а я купаю душу в лебяжьем пуху забайкальских снегов – снегов моего детства.

Я уже давно амурчанка. Приамурье стало для меня второй родиной. А проблемы малой родины всё так же, как и прежде, волнуют. Последний раз я была там три года назад. Зимой. Многое изменилось со времён моего детства.

Стоя у камня, на котором много лет назад я написала своё имя, откровенно плакала. Не стёрто оно ветрами, не смыто ливнями. Считаю это знаком – значит и я в ответе за судьбу уникального местечка, которое потихонечку «разбазаривают» чиновники, озабоченные своей личной выгодой.

Было заметно, что там теперь царит бесхозяйственность. Много сгоревшего леса. Посетив ледовые гроты, не сдержала негодования. Сосульки вдребезги были разбиты чьей-то жестокой рукой. А мы, помнится, осторожно отламывали по одной и, представляя, что это леденцы, лакомились. К моему ужасу, теперь это чудесное место загажено.

Местные жители ругают за это туристов, большинство которых – жители Поднебесной. Мои родственники и все жители Забайкалья не рады тому, что китайцы ведут себя некорректно – это мягко сказано. Они в открытую искажают нашу историю, заявляя о том, что Байкал – это их достояние, Забайкалье – их земля.

Нет, я не против атмосферы содружества, я категорически против присвоения иностранцами земель нашего Отечества! И я хочу, чтобы мой голос и голос моих дорогих земляков был услышан! Обладать таким сокровищем, как Байкал, — большое счастье. А счастье нужно беречь! А пока… Пока мои земляки рассказывают, как на острове Ольхон вырубается священный лес, идёт строительство коттеджей для чиновников. А раньше на эти священные места не ступала нога человека. Хозяином мира всегда считалась Её Величество Природа!

Почему же память у людей так коротка? С болью думаю о том, как в Забайкалье изуродовали красивую речку Чёрный Урюм. Это старатели так «постарались». Земляки остались без воды, потому что река превратилась в глиняное месиво. Теперь же они губят экосистему озера, искажают его рельеф. Страшно становится от одной только мысли, что золото теперь дороже жизни. Рыба на озере Байкал постепенно исчезает. Не поймал бы уже мой отец на удочку ни тайменя, ни ленка. Не услышишь и щебета редких птиц. За время моего пребывания на малой родине, я ни разу не увидела красавцев снегирей.

Возвращаясь с Байкала в Иркутск, видела немало ритуальных мест. Останавливались. Молились у ритуальных камней, поклонялись ритуальным деревьям, на ветвях которых развеваются разноцветные атласные ленты. Я искренне верю в добрых духов, которые помогут сохранить ценности природы. Но мы, люди, должны не только надеяться на них, но и помогать им. Так хочется, чтобы все жители нашей страны были причастны к очень важной проблеме священного озера. Мы не можем зря терять драгоценное время.

В сохранении озера Байкал должна быть общая заинтересованность. Мы все в ответе за судьбу озера Байкал! Важно понимать это умом и сердцем. Мы все любим нашу Родину, и без любви к ней не может быть любви к родному краю, где ты живёшь. История учит нас гордиться своим Отечеством, любить Его. А любить – это значит беречь!

Анна Леун

Фото автора