ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 329. Город Теплоозёрск и рыбозавод. Браконьеры и милиция

Дело шло к осени. Город Теплоозёрск, станцию которого обслуживал, славился своим цементным заводом и Тёплым озером, в котором разводили лосось.

Осенью косяки лососи с океана через Амур поднималась к озеру для метания икры. На входе в озеро эту рыбу вылавливали, на рыбозаводе икру и молоки из неё выдавливали, оплодотворяли и  выращивали молодь, которая росла в садках, потом её выпускали в озеро. 

Весной её партиями выпускали в Амур, из которого она устремлялась в Тихий океан. Через три года взрослая рыба возвращалась в Тёплое озеро, так это  продолжалось с незапамятных времён.

Рыбозавод был обнесён высоким забором из колючей проволоки, на него можно было пройти, только через проходную. Несколько раз бывал на заводе и видел весь рыборазводный процесс, но посторонних лиц с посудой туда не пропускали.

Из Амура на пути к озеру был устроен стометровый канал, перегороженный подъёмными механизмами. В этом проходе косяком стоял лосось. За металлическими затворами специальными устройствами опускались в воду металлические клети. Когда в них набивалась рыба, затворы закрывались, а клети с рыбой поднимали в цех.

Рыбу вываливали в большие ящики, из которых по узким жалобам по одной она скатывалась вниз, где её оглушали по голове деревянной палкой и рабочие большими ножами потрошили её, выпуская икру в одну посудину, а  молоки в другую. Потом эти посудины уносили на оплодотворение.

Как это делают, не видел, но за молодняком в садках наблюдал. Потрошеную рыбу завод продавал оптом предприятиям области. С завода икру выносить было запрещено, но я ухитрялся это делать, накладывал её в полиэтиленовые мешки, которые помещал в карманы. Таким образом, выносил её за приделы завода, где перекладывал в другую, заранее припасённую посуду. Воровать нехорошо, но от многого понемножку, это не воровство, а просто делёжка – говорится в народе. У меня по этому вопросу были свои аргументы и сейчас я о них расскажу.

***

На всём протяжении Амура во время нереста, через каждые сто метров находились милицейские посты, на которых круглосуточно ловили браконьеров, которые у людей отбирали рыбу и икру. За каждую рыбину на людей милицией  налагался денежный штраф или им давали по пятнадцать суток, которые бесплатно отрабатывался на рыбозаводе.

Со многими милиционерами был хорошо знаком и  иногда бывал у них дома, ремонтируя им радиоприёмники, усилители, радиолы  и проигрыватели. У каждого из этих блюстителей порядка своими глазами видел дома по десятку трёхлитровых банок с икрой и, по-дружески, говорил: «Людям рыбу ловить нельзя, а вам можно?»

Они оправдывались тем, что это та икра, которую они конфисковали у браконьеров. Она должна была уничтожаться, так как являлась нестандартом. В магазин сдавать её нельзя, а уничтожать добро – преступление. Часто за мою работу милиционеры рассчитывались этим деликатесом. Раньше думал, что конфискованная икра приходовалась и шла в розничную торговлю, или распределялась по детским учреждениям, а такое присвоение икры милицией, в моей голове не укладывалось.

***

Город Теплоозёрск от цемента был серым, но  считался горняцким и хорошо снабжался продуктами. Иногда в магазинах Теплоозёрска подтоваривался продуктами. В этом городе железнодорожной станции, как таковой, не было, но была высокая платформа, около которой останавливались только местные поезда.

Однажды стоял на этой высокой платформе в ожидании пассажирского поезда. Рядом со мной стоял парень, а на противоположной стороне путей девушка. Они обменивались шутками и смеялись.

Иногда парень предлагал ей пройти к нему на платформу, но девушка только улыбалась. Вдруг, перед самым подходом поезда, она  к парню побежала через пути, но когда попыталась взобраться на высокую платформу, но из-за узкой юбки не могла поднять на неё ногу.

Парень бросился к ней, но было поздно, подходящий паровоз метельщиком ударил её и выбросил на платформу. Всё было бы хорошо, но на платформе она, ударившись головой в бетонную электрическую опору и скончалась на месте. На всю жизнь в моей памяти осталась эта нелепая смерть из-за моды на узкие юбки.