КАК Я БЫЛ ЖУРНАЛИСТОМ РАЙОНКИ. ЧАСТЬ 2

Политобозреватель «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин решился на эксперимент и уехал в Саратовскую область

Часть 1

Политобозреватель «Комсомольской правды» Владимир Ворсобин решился на эксперимент. Бросить жирную Москву и рвануть… в какую-нибудь глушь, в Саратовскую область, на должность простого репортера районной газеты. Выбор пал на Балашов.

«ТЫ КТО ТАКОЙ?»

- Подожди, ты приехал сюда работать?! - удивился первый балашовский знакомый, представитель древнего вида аборигенов - чуть-поддатый-сантехник Витя. Мы соседи по лестничной площадке, сидели на скамейке и увлеченно смотрели, как всходит солнце.

Витю я знал хорошо. Видел его в Тайге, Боготоле, Суоярви, Ишиме, Татарске, Вороньей Ноге. Где меня ни мотала журналистская жизнь, везде я обнаруживал сантехника всея Руси с серебряной чеканкой на пальце и нашим отечественным простодушно-хитроватым лицом.

- В Балашов работать… - повторял он удивительное для него сочетание слов.

Квартиру я снял аутентичную. Крепкую хрущевку, даже с некоторыми остатками тротуара. Рядом с неработающим, но величественным элеватором и заводом, на крыше которого когда-то сияли ордена. Теперь - «Эльдорадо». У подъезда гараж с надписью «Я люблю тебя, Света» и размашистой припиской «Я тоже».

Город устроен удобно. Внизу - алкогольный магазин «Красное и белое». В соседнем - алкогольный «Бристоль». Через дом - снова «Красное и белое». Потом снова «Бристоль». И так на всю бесконечную Советскую улицу. Параллельно такая же цепь из ритуальных контор и аптек. Лечебно-похоронная улица печально следовала за «пьяной» и заканчивалась храмом. Что обнадеживало.

- Ты военный, я вас, офицерье, сразу вижу, - вышел из задумчивости сантехник. - Силовик поди. Или прокурор…

- Нет.

- Ну тогда совсем просто - ты из Газпрома. На подстанцию, командировочные туда едут.

- Нет.

- Но у нас больше ничего не работает, - растерянно присвистнул балашовец. - Все отсюда бегут. Заводы закрыты. Все. Здесь только бюджетники, чиновники и мы… Кто ты?

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА В РЕДАКЦИИ

У редактора балашовской районки Андрея Максудова было прескверное настроение.

- Волошин из Саранска, - покачал головой он. - Приехал. Надо же… Ты правда хочешь у нас работать?

- Да, - зло поправил я очки. Этот чисто балашовский вопрос уже сильно раздражал.

Я стоял посреди редакции и безбожно врал (в ГРУ это назвали бы легендой). Переехал, мол, из Саранска по срочной семейной необходимости.

- Хочу понять, почему так люди живут, - наконец говорю правду.

Но меня не слушали.

- Счета арестовывают, - сказал редактор кому-то в окно. - В редакции из пишущих я, Андрей и…

Редактор устало посмотрел на меня, дескать, «и какой-то заезжий тип»…

- Я справлюсь! - звонко обещаю, понимая, впрочем, что мои статьи в «Балашовской правде» будут выглядеть как «Рамштайн» в Большом театре.

И замечаю, что в редакции стоит странная, мертвецкая тишина.

«СЛАВА БОГУ, ТЫ ПРИШЕЛ»

Стажером (то есть без предъявления в отделе кадров трудовой книжки, и это пока спасало меня, «Волошина», от провала) поступаю в распоряжение юной корреспондентки Ольги.

- Столетие газеты в январе отмечали. - Ольга печально листала подшивку. - И не газета это даже. Летопись города, по которой потомки будут изучать Балашов… Да, зарплата 14 тысяч, но бросить родную редакцию жалко, кто писать будет? Слава богу, ты пришел…

Краснею.

- Ты, главное, - учила меня Ольга, - проверяй любую цифру, фамилию. Наша «Правда» единственная в мире, кто пишет о балашовской жизни. Это не какая-нибудь пресса с Пугачевой и Киркоровым на обложке…

Тут меня, конечно, разбивает кашель.

- …она настоящая, - продолжает Ольга. - Знаешь, читаю московских коллег, им ведь на все плевать - они высоко, до них не доберешься. А тут одну букву в фамилии перепутаешь - замучаешься извиняться. Однажды с именем ребенка ошиблась, родители полгода звонили со слезами… Тут же все друг друга знают. Запятую не там поставишь - бабки на улице застыдят.

- Буду учиться, - говорю. Искренне говорю, черт! - А чего тут так тихо?

Полредакции, оказывается, написало заявления на увольнение. Из-за...

- Бред, - улыбаюсь. - Не может быть!

И все из-за одного пустякового слова.

Однажды бухгалтер назвала кассира… кассиром. А та гордо считает себя менеджером по персоналу. Скандал. Бухгалтер исчезает. Зарплату выдавать некому. И наутро полредакции пишет заявления на увольнение.

Почему?

Устали.

Как бы объяснить...

РАЗГОВОР С ЧИТАТЕЛЕМ

(Да-да, с вами.)

Вы скажете, что 14 тысяч в провинции получают только пенсионеры или лодыри, так?

Какой-нибудь клерк, скучая, пишет в соцсети провинциалу: «Хватит ныть, иди работай». И собирает сотни лайков и комментариев: «Точно! Работать не хотят, все им власть виновата». Моя новая знакомая, балашовская таксистка Катя, тоже так думает. Говорит, заработать 50 тысяч можно везде. Только не ленись. Под этим девизом она отвезла ссаженного с поезда алкаша-дебошира в... Новосибирск! К счастью, вернулась благополучно - бить ее он не стал. Катя из-за ипотеки готова на любую работу - рванет хоть завтра во Владивосток. Спит с 4 утра до 8, ребенка почти не видит, выглядит плохо…

Есть у меня еще один приятель, 25-летний Костя, который окончил местное военное училище.

- Свой бизнес здесь - это невозможно, - говорит. - Все давно поделено родней чиновников, и конкурентов они выбрасывают из города… В итоге пришел к папе - мол, без шансов, выручай. Устроил отец в бригаду по установке сигнализации. В остальное время таксую. Выходит в месяц от силы тысяч 35 - 40…

И есть, например, четверть города, крепких балашовских мужиков, ездящих в столицу работать охранниками за 20 - 25 тысяч! Минус дорога… Многие уже в разводе из-за стыдных командировочных болезней. И сидят в рюмочных здоровенные лбы, занимаются психоанализом...

Продолжение следует...

Источник - www.amur.kp.ru