ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 377. Оформляюсь в БЛПК в цех КИПиА

Заместитель главного инженера БЛПКа по КИПиА Григорий Ильич Шулькин, давно звал меня работать механиком по обслуживанию контрольно-измерительных приборов в службе автоматизации производством на Братском Лесопромышленном комплексе, но я никак не решался на этот шаг , потому что не привык прыгать с места на место.

После сокращения в телеателье должности старшего радиомеханика, рядовым радиомехаником работать не согласился и на другой день после сокращения был уже в кабинете заместителя главного инженера.

Григорий Ильич Шулькин моему приходу обрадовался и сразу предложил между мной и Лесопромышленным комплексом заключить трудовой договор, в котором говорилось, что я принят механиком КИПиА  на строящий целлюлозный  завод номер два, что было и сделано.  

Так как на втором Целлюлозном заводе шли нулевые работы, Шулькин попросил меня временно поработать на ремонте приборов в цехе центрального КИПиА электрослесарем по шестому разряду.  Согласился.

На другой день после оформления документов вышел на работу в лабораторию «Пирометрия» Центрального цеха КИПиА. В то время в этой лаборатории уже работали: Владимир Стрелец, Петр Савельевич Чуб, Евгений Александрович Волков, Варвара Пименова, Вера Антонова, Гоша Рудых, Сергей Бобин, Олег Николаевич Бушанов и другие электрослесаря.

В новом коллективе встретили меня доброжелательно, но дня через два меня вызвала к себе в кабинет начальник отдела кадров Родина и сказала: «Василий Иванович, нам позвонили из телеателье и  поставили нас в известность о том, что вас из телеателье уволили не по сокращению штатов, а как не внушающего доверия. Это статья 47 «д», поэтому северные надбавки мы вам выплачивать не будем. Она показала мне мою трудовую книжку, где на букве «а» стоял штамп, который превратил её в прописную букву «д».

Спросил у начальника отделов кадров: «Кто Вам звонил?» Родина сказала: «Главный бухгалтер Василий Петрович Банщиков». Попросил у неё на день трудовую книжку с тем, чтобы расставить все точки над «И». Родина сделала мне такое одолжение.

Придя к начальнику телеателье Юрию Александровичу Юрченко и главному бухгалтеру Василию Петровичу Банщикову, начал разговор так: «Дорогие мои, что за звонки поступили от вас в отдел кадров БЛПКа? Вы меня уволили по сокращению штатов или как не внушающего доверия?

Никогда не занимался шантажом, но когда почувствовал, что вы собрались от меня избавиться, то собрал на вас такой компрометирующий материал, от которого, если обращусь в прокуратуру, вам не поздоровится. Этого делать не стану, если вы сейчас в моей трудовой книжке, согласно изданному вами приказу, сделаете повторно запись, поставив вторую печать и свои росписи».

Кое-что об их проделках, напомнил своим собеседникам, при этом добавил: «Это не всё! О главном вы узнаете в суде». Не знаю, что на них подействовало больше - моя угроза или совесть заела, но в моей трудовой книжке была сделана запись: «Исправленному Ст. №47 пункт «А» верить». Печать и роспись начальника.

Уходя из кабинета Юрченко, сказал: «Юрий Александрович, мне не жалко водки и вина, которое мы в тот вечер в дружеской беседе выпили у меня дома, но мне не понятно одного - почему вы честно в глаза ничего не сказали мне о моём сокращении с должности старшего механика?»

Он: «Не счёл нужным».

Я: «Этого предательства вам не прощу. Не колдун, но  предвижу, что когда-нибудь вы захлебнётесь!»

Банщикова Василия Петровича тоже не обошел стороной: «Василий Петрович, думаю, что вы сейчас на мне вымещаете зло за то, что вас, начальника и инженер-экономиста Муратову наказали за переплату радиомеханикам? Не считаю себя виноватым в том, что так произошло. Скажите спасибо мне за то, что вы все отделались только лёгким испугом по сравнению с тем, как  могло всё это кончиться, если бы вы людям переплатили миллион. Вы уже раз наказали меня на сто двадцать рублей на больничном листе, оплатив мне 25%, а не 100% от среднего заработка, как положено по закону для районов Крайнего Севера, но не успокоились на этом. Василий Петрович, запомните одно - я чувствую, что теми моими деньгами, которые вы не доплатили мне за больничный лист, когда-нибудь подавитесь».

Он огрызнулся: «Ты нам не угрожай, а то мы быстро найдём на тебя управу». «Я не угрожаю, но у меня есть дар предвидения и вижу заранее, что Юрченко захлебнётся, а вы подавитесь» - эти слова не сказал, а бросил ему в глаза и вышел.

Трудовую книжку с исправлением и заверенную печатью и подписью начальства, сдал в отдел кадров, и всё встало на свои места. Никаких звонков из телеателье на БЛПКа больше не поступало.

Забегая немного вперёд, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу и данным лицам, скажу следующее:

«Буквально через год, как предвидел, мои предсказания сбылись. Юрий Александрович Юрченко, купаясь  на заливе, зашел по пояс в  воду, провалился в ямку, от неожиданности дыхнул в себя воду и захлебнулся. Откачать его не сумели, и он умер на берегу залива.

Что касается Василия Петровича Банщикова, то и ему мои предсказания пришлись в точку. На рыбалке он подавился рыбьей косточкой и умер. Видит бог, я этого не хотел».

Иногда слово, сказанное влёт, становится пророческим...