ПОСЁЛОК КОРФОВСКИЙ: СОБЫТИЯ И ЛЮДИ. Часть 4. Далеко от Москвы
Фото - rzd-expo.ru Станция Корфовская
«Считать призванными в ряды РККА и произвести полный расчет», - эта фраза в книге приказов Корфовского каменного карьера с лета 1941 года встречается неоднократно. Белов, Бондаренко, Галкин, Зубарев, Курганкин, Курочкин, Полторабатько, Соловьев, Швецов получили полный расчет в один день. Но какие бы кадровые бреши не наносила война карьеру, он продолжал работать.
Потребность в корфовском камне возросла после назначения командующим Дальневосточным фронтом генерал-полковника Иосифа Родионовича Апанасенко. Он проверил подъезды к воинским частям, которые в распутицу тонули в глинистой жиже, парализуя переброску живой силы и вооружения. По его распоряжению прокладывалась автодорога Хабаровск-Куйбышевка-Восточная (ныне Белогорск) протяженностью без малого в тысячу километров. Расширялась аэродромная сеть. Возводились доты и дзоты, другие оборонительные сооружения, ведь Япония не отказалась от планов нападения на СССР.
Камень и щебень были без преувеличения стратегическими материалами. На смену призванным в действующую армию приходили женщины, подростки, старики. Дарья Спиридоновна Дудницкая была юной девушкой, когда пришлось взять в руки кувалду. Первая механизированная дробилка будет пущена в 1943 году. Ее производительность по сегодняшним меркам мизерна - всего десять кубометров щебня в смену. Но семь с лишним десятилетий назад это был прорыв от ручного труда к механизированному. Хотя главным инструментом в производстве камня и щебня оставалась кувалда.
Как рассказывала дочери Дудницкая, смена продолжилась десять часов. Были отменены отпуска, введена уголовная ответственность за опоздания и прогулы. В упомянутой книге приказов записано: 7 августа 1944 года рабочий Охремеев дезертировал с производства, рабочий Хижалов совершил самовольную отлучку, выехав в Хабаровск. Наказание за нарушение трудовой дисциплины - привлечение к ответственности «путем направление материалов в 3-е отделение ГУЛАГа НКВД».
Охремеева и Хижалова посадили. В приказе, который подписан двадцать пятого февраля 1942 года, констатируется, что рабочий Будин 23 и 24 февраля не вышел на работу. «Дело об отказе от работы, - формулирует директор карьера Глинкин, - передать в следственные органы для привлечения к уголовной ответственности»… Возвращаясь к судьбе Дудницкой, можно сказать, что после войны она работала в карьере, обзавелась семьей. Жизнь прожила скромно и достойно.
В войну тринадцатилетней девчонкой пришла в карьер Евдокия Карловна Бошина. Толкала загруженные корфовским камнем вагонетки с такими же подростками, как она. Было тяжело, не хватало сил, но карьер не оставила, Победу встретила вместе с измотанными тяжелым трудом, полуголодными сверстницами. Но в мае 1945 года все они были неимоверно счастливы… Евгения Карловна работала в Корфовском каменном карьере до пенсии. Дочери Вале она рассказывала, как добры были в войну люди, как старались друг друга поддержать.
Дарья Николаевна Белогорохова перед войной она вышла замуж. Ну а какая семья без детей?.. Когда мужа призвали в действующую армию, Дарья отправилась в карьер устраиваться на работу. Мыла полы в конторе. Вершина ее трудового пути - машинист насосной станции уже после победы. А в войну работа в карьере, разная, но всегда нелегкая, помогла ей пережить гибель мужа на фронте, поставить на ноги детей.
Ученица Корфовской средней школы Елена Ефремова написала в сочинении о своей бабушке Александре Тимофеевне Ефремовой. Ей было восемнадцать лет, когда началась война, и Александра стала работать в карьере. В сочинении говорилось о том, что бабушка участвовала в сборке снарядов. Но ведь в Корфовском каменном карьере боеприпасов не собирали!
Виктор Иванович Ефремов, сын Александры Тимофеевны, рассказывает, что маму вместе с другими женщинами Корфовского возили на Красную Речку. По мнению хабаровского военного историка Анатолия Мережко, такого нельзя исключать. Порох производили в Эльбане. Обрабатывали отливки в краевом центре всюду, где имелись станки. Возможно, сборка производилась на Красной Речке, где дислоцировались части Дальневосточного военного округа. После нападения Германии на Советский Союз перед его командованием была поставлена задача наладить производство оружия и боеприпасов на месте. Понятно, не все складывалось идеально. Не об этом ли писала ученица Корфовской средней школы со слов Александры Тимофеевны? «…один раз у них разорвался снаряд. Погибли люди, бабушку контузило, и она до конца своей жизни плохо слышала».
С 1941 года начальником станции Корфовская работал Михаил Николаевич Поляков. «Отец днем и ночью был на станции, дома мы его не видели», - рассказывала его дочь Нина Михайловна Полякова.
Если до войны основной поток грузов шел с запада на восток, то в годы войны основным направлением стало направление с востока на запад. В виду специфики Дальневосточного фронта, его близости к границе, продвижение подвижного состава проходило в условиях светомаскировки. Иначе говоря, без световых сигналов, и это требовало от железнодорожников высокого профессионализма и особой бдительности.
В 1943 году на всех магистралях страны вводится военное положение. Рабочие и служащие объявляются мобилизованными, получают воинские звания. Михаилу Игнатенко присваивается звание инженер-лейтенанта движения, начальнику Дальневосточной железной дороги Трофиму Пушкову - генерал-директора движения. За безупречный труд Игнатенко награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Существует легенда, что летом 1945 года Игнатенко и командир части, дислоцированной в Корфовском, встречали Георгия Константиновича Жукова. Как рассказывал Михаил Николаевич, свое появление маршал объяснил тем, что приехал за своей женой подполковником медицинской службы, которая инспектировала госпитали Дальневосточного фронта. Вероятно, имелась в виду Лидия Владимировна Захарова, фронтовая жена Жукова, начинавшая войну фельдшером. Библиотекарь Корфовской средней школы Галина Андреевна Полякова убеждена: маршал Победы прибыл с инспекцией накануне объявления войны Японии.
Как полагает военный историк Мережко, умалчивать о том, что семь десятилетий передается из уст в уста, неразумно. Может, после публикации найдутся подтверждения пребывания Жукова в Корфовском или, наоборот, невозможности его вояжа из Берлина, где он был главнокомандующим советскими оккупационными войсками в Германии.
