И РУКИ ТЯНУТСЯ К ПЕРУ...

К своему 70-летию Владимир Иванов-Ардашев подошел с основательным багажом: у него больше десятка книг, как документальных, так и прозаических. Он удостоен премии губернатора Хабаровского края. Его творчество отмечалось на литературных конкурсах.

Немаловажный момент: членом Союза писателей Иванов-Ардашев стал в постсоветскую эпоху, когда синекура сошла на нет. Книги на бюджетные средства почти не издавались, самих творцов не баловали ни квартирами, ни санаториями.

Поднимать на щит десятилетия массовых тиражей и партийного руководства юбиляр не стремится. Хотя признается, что с народным депутатом РСФСР Кондратом Евтушенко рассекал по проспектам и улицам с триколором, тогда нелегальным. Но считанных месяцев хватило, чтобы на ум пришли слова бунтаря с Таганки: «Нет, ребята, всё не так…»

Сразу набело

Пожалуй, первое впечатление детства - краеведческий музея города Черновцы, где проходил службу отец, военный летчик. Внимание мальца привлекла археологическая экспозиция. Может, память не сохранила бы наконечники стрел и черепки посудин, если бы сестра не зачитывалась книгой Жозефа Рони-старшего «Борьба за огонь». Увиденное в музее и услышанное от сестры сложилось в коллаборацию, манящую, доадамовскую.

Когда родитель спросил наследника, кем тот хочет стать, ответ был нестандартным для космической эры: «Археологом!...»

В школе, уже в Хабаровске, одноклассники прозвали его Геродотом. Ассоциация с древнегреческим философом, автором первого исторического трактата, объяснима: Володя был одержим прошлым, его мало интересовали английские «Жуки» и кубинская революция. Он сел за повесть о древнем мире. Рукопись направил в альманах «Искатель», приложение к журналу «Вокруг света». Альманах печатал братьев Стругацких, Рея Брэдбери, другую альтернативную литературу.

- От самой повести у меня мало что осталось в памяти. Но хорошо помню рецензию, полученную из редакции «Искателя». Благожелательную, с поучительным разбором, - вспоминает юбиляр. - Естественно, публикация не состоялась, но вдохновение не оставило…

Исторический факультет хабаровского педагогического института не только углубил знания, но и подарил общение с такими столпами как академик Алексей Окладников, выдающийся советский археолог, возглавлявший профильный институт Академии наук СССР. Выезды в экспедиции, раскопки, исследования культур палеолита и неолита расширяли кругозор, привносили в утомительные будни отраду романтики, товарищества, открытий.

Звонок прозвенел, когда он работал в краеведческом музее. Никто из опытных коллег не принял предложения выступить в прямом телеэфире. Тогда, в 70-е годы, оно предполагало не только визит в студию, но и подготовку текста, который согласовывался и перепроверялся.

Первыми с премьерой его поздравили телевизионщики: Владимир поразил изложением материала, в котором профессионализм спикера не порождал длиннот и казенщины. Сам он, заметив одобрительный взгляд Геннадия Павчинского, мэтра хабаровского экрана, шагал с телестудии на улице Ленина, мысленно обязывая себя чаще брать ручку. Точней, садиться за машинку, и это уточнение не по способу изложения. Иванов-Ардашев относится к редкой категории сочинителей, которая не пользуется черновиками, а пишет сразу набело. Бог дал…

Нырки в сторону

Признаюсь, с юбиляром знаком три с лишним десятка лет. Поражала его решительность в смене диспозиций, необъяснимая с житейской точки зрения. В 70-е годы он направил стопы в Солнечный район, где строился БАМ, где манила национальная глубинка, включая общину староверцев. Работал в газете, северные надбавки крепили благополучие.

В 80-е годы рванул в Амурск, самый молодой город Хабаровского края, куда его пригласили корреспондентом краевого радио. Хотя о карьерном росте говорить не приходится: он перевелся на Амурмаш на заводское радио.

- Не рассчитывал, что меня возьмут в оборонку. Биография моего деда по отцовской линии была с белыми пятнами, - замечает юбиляр.

Помню совместный поход в бар, нескончаемые коктейли под цветомузыку, обоюдные откровения на фоне Ленинской премии за вклад в литературу главы партии и государства. Однако не мне, не своему непосредственному начальнику Валерию Благодатскому, не Константину Выборову, отличному поэту, но так и не ставшему членом Союза писателей, он не признался, что начал прозаическую вещь, в которой соединились археология и оборонка.

- Ты же знаешь, я говорю о книге, когда она издана, - замечает юбиляр. - И вообще планы - это не мое. Отсюда мои нырки в сторону…

Он возвратился не только в Хабаровск, но и в краеведческий музей, напросившись в новое структурное подразделение - археологический музей. Там же, в музее, которому вернули имя генерал-губернатора Н.И. Гродекова, вышли в свет его первые книги.

На Шайгинском городище

Коллеги из Амурска спрашивали: с чего бы то вдруг Иванов стал Ивановым-Ардашевым?

Трудно объяснять кому-то, как и себе самому, что знание собственной родословной - это важней, чем дважды два четыре, не говоря уже о биографиях вождей пролетариата. С начала 90-х годов, уходом в прошлое знаменитого полунинского «Низ-зя!..», Владимир не жалел времени на походы в архивы, на переписку едва ли не со всей страной, чтобы узнать подробности жизненного пути своего деда Георгия Ардашева.

Василий Иванов, летчик-орденоносец, признавался сыну, что при всем уважении к усыновившему его отчиму они оба по крови - Ардашевы. Когда Владимир нашел подтверждения, что первый муж бабушки, исчезнувший в конце 20-х годов, был человеком достойным, как выражаются сегодня, государственником, то решил свои публикации подписывать двойной фамилией - Иванов-Ардашев. Чего предосудительного в возвращении к корням?

Другая тема его публикаций, газетных и книжных, - русская Атлантида, воплощением которой стал китайский Харбин, где после Гражданской войны жили и творили выдающиеся деятели Приамурья и Приморья, вынужденные эмигрировать.

Главы романа об археологах и оружейниках были отодвинуты, но юбиляр не склонен говорить о потерянном времени. Оно подарило ему встречи с археологами Эрнстом Шавкуновым и Виталием Леньковым, участие в раскопках на Шайгинском городище, уникальном памятнике культуры чжурчженей XII-XIII веков, что нашло отражение в персонажах и линиях романа. В общем, как в песне: «Ничто на земле не проходят бесследно…»

- Я принадлежу к тем читателям «Судьбы оружейников», которые кинулись искать сходство между Амурском и придуманным тобой городом, между людьми реальными и вымышленными. В этих параллелях потерялись твои главные герои, для которых на первом месте не археология или оборонка, а память как основа бытия. Как ты относишься к читателям, не замечающим авторского замысла, ищущим чего-то из ряда вон, а не разумного, доброго, вечного? - интересуюсь у юбиляра.

- Я не отношу себя к тем, для кого много значит мнение со стороны, будь то читатели или критики. У меня другой подход: я пишу, а принимают мою позицию или не принимают, для меня не особенно важно, - отвечает юбиляр.

Не за семью замками

Работа в структурах власти, хотя и ограниченная по времени, подвигла на создание романа-фантасмагории «Берег абсурда». Это был осознанный выбор: сегодня немного поклонников у Рабле, Свифта, Оруэлла. Тем интересней распознавать власть предержащих регионального масштаба, читая «о бывшем охотнике за болотным инакомыслием, умело жонглирующем боевыми цитатами», о «такой симпатичной и длинноволосой, что другие чиновницы ей завидовали».

Творческие планы юбиляр за семью замками не держит. Созрело продолжение романа «Судьба оружейников». Неожиданно объявились троюродные брат и племянница, а значит, в родословной точка не поставлена. Отдельная тема - публицистика, которую охотно печатает еженедельник «Литературная Россия». По сочетанию литературоведения и текущего момента Иванов-Ардашев напоминает Виссариона Белинского, будоражившего умы в XIX веке, вызывавшего восторг одних, неприятие - других.

Чего пожелать юбиляру? Новых странствий, книжных, архивных, событийных. Dies sint tibi laetitiae ac successuum pleni!*

Михаил Карпач

* Пусть дни твои будут полны радости и успехов! (с латинского)