КРАЕВЕД ПАВЕЛ АФАНАСЬЕВ: ИСТОРИЯ ЗОЛОТОДОБЫЧИ В ПРИАМУРЬЕ

Михаил Митрофанов: Сегодня на «Эхе Москвы в Благовещенске» Павел Афанасьев. Павел Юрьевич, здравствуйте!

Павел Афанасьев: Здравствуйте!

М.М.: Павел Юрьевич – краевед, который занимается историей золотодобычи в Приамурье.

П.А.: Не только в Приамурье, но и на Дальнем Востоке. У нас есть совместная книга с Кирилловым по всему Дальнему Востоку, но большей частью Амурская область. В данное время я сконцентрировал свое внимание и работу на Соловьевском прииске, с которого начиналась золотодобыча в Приамурье. До сих пор было неизвестно, откуда взялось название Соловьевский прииск, потому что, несмотря на то, что в картах, близких революции в начале 20 века это название стало появляться на картах. Но ни в одном отчете окружных горных инженеров прииск Соловьевский не звучит, однако название было. Считалось, что это название имеет свои корни, свою историю, но не было понятно, когда появился Соловьевский прииск или поселок Соловьевск. Однако в памятной книжке Амурской области за 1916 год указывается, что прииск Соловьевский основан в 1867 году. То есть в том самом году, когда стали появляться компании на Амуре, когда было организовано первая Верхне-Амурская компания, к которой Соловьевский прииск не относился.

М.М.: Вы говорите, что стало понятно, откуда взялось название, это какая-то фамилия? Или это связано с птицей соловьем?

П.А.: На территории Амурской области есть соловьи, но странно было бы думать, что с этой птицей связано. Говорили о неизвестном Соловьеве – то ли старателе, то ли о шинкаре, который держал заведение вблизи теперешней территории Соловьевского прииска, вблизи прииска Васильевского. Оказалось, что ни одно не подходит. Я долгое время пытался выяснить, кто был Соловьев, долгое время искал в архивах, что было связано с этой фамилией. Выяснил, что жил Соловьев на этой территории возле Васильевского прииска в конце 19 века. Он выходец из Албазина, отставной фельдшер. Затем были Соловьевы, которые были служащими в Верхне-Амурской компании. Я пытался их рассмотреть, как возможность для появления этого названия, но выяснилось, что ни одно из этого предположения не подошло.

М.М.: Прииски, которые здесь существуют, их называли по именам людей или по местным исторически сложившимся названиям? Как это происходило?

П.А.: Хороший вопрос, потому что большинство известных старых приисков назывались именами людей. Людей тех, на кого были заявлены эти прииски. Были варианты названия по церковным праздникам, были вольные названия, но их было мало. Я не знаю ни одного другого по фамилии, а тут Соловьевский прииск, и это была фамилия. А тут удалось выяснить, что это был иркутский купец Соловьев, он был золотопромышленник, он оставил свой след в Восточной Сибири. Он был один из тех, кто первый пришел на Амур искать золото, пришел не он, а его доверенные люди его партии. Они пытались найти золото одновременно с известным Николаем Аносовым, который считается первооткрывателем нашего золота. Но сам Соловьев, видимо, здесь не был. В тот год, когда был основан Соловьевский прииск, он умер в Москве от рака горла, это был 1867 год.

М.М.: Можно предположить, что в связи с тем, что он умер, люди, которые были им командированы сюда, может быть, в память о нем назвали этот прииск?

П.А.: Я думаю, что все-таки это не так, потому что те люди, которые были им сюда командированы, они большей частью ушли. В связи с его смертью золото от Соловьевых здесь уже никто не добывал. Но название осталось, потому что эти поисковые партии были известны, как партии Соловьева и, конкурируя с Аносовым, они дошли до Джалинды. Тогда когда Аносов уже заявил все свои главные площади и та территория, где стоял табор одной из Соловьевских партий, получила народное название «Соловьевский прииск». Сначала это название закрепилось устно, потом уже закрепилось на местности за счет того, чтобы были построены зимовья, на которых другие предприниматели встречали и провожали тех, кто направлялся сначала на Васильевский и Урканский прииски, затем на Алданский прииск.

М.М.: Это была такая остановка в пути? Такая перевалочная база?

П.А.: Остановка в пути. Когда Верхне-Амурская компания начинала разрабатывать на Джалинде прииски, она построила колесную дорогу от станицы Рейновой, теперь это Джалинда, до Джалинды. На этой дороге они стали сразу устанавливать станки, небольшие поселения, где можно отдохнуть, подкормиться и затем следовать дальше. В частности, были станки – это Большой Невер, Малый Невер, Путак, Бушуйка, а Соловьевска не было. Это получилась самостийная остановка, когда кто-то из местных в удобном месте поставил свои зимовья и там разводили лошадей, скот для того, чтобы кормить постояльцев. И собирали золото с тех, кто там был.

М.М.: Вы назвали несколько станков, и я слышу знакомые названия. Там, где были основаны эти станки, там до сих пор существуют населенные пункты?

П.А.: Кое-где да. Например, Бушуйки нет давно, Путака тоже. Остались именно эти названия речек, и поэтому они могут быть на слуху. Сейчас на Невере есть поселение, которое появилось и развилось, когда была построена железная дорога. Сначала это поселение называлось Ларинским поселком, а название Невер вернулось позже, потому что стоит на реке Большой Невер.

М.М.: В этом году Амурской области отмечается 160 лет и 150 лет с начала золотодобычи промышленным способом, я правильно понимаю?

П.А.: Начала золотодобычи, в принципе, потому что до этого времени золото на территории Амурской области не добывали.

М.М.: Совсем не добывали. Но вы говорите в 1867 году, был основан Соловьевский прииск.

П.А.: В 67 году была Верхне-Амурская промышленная компания, но Соловьевский прииск не был настоящим прииском, и там не добывали золото. На ключике, который стал называться Соловьевским прииском, золота нет, он пустой. Верхне- Амурская компания была основана, были открыты прииски, но они не вели добычу. Сначала их нужно было подготовить, снять верхние слои торфа, обустроить станы.

М.М.: К 68 году все было сделано, и все началось?

П.А.: Совершенно верно. Первым из приисков, на котором все началось, был Васильевский прииск в верховьях реки Джалинды притока Уркана.

М.М.: Люди, которые изначально поселялись на станках,за счет чего существовали? За счет разведения лошадей, держали коров? Или в поселках велась какая-то еще торговля?

П.А.: Изначально это были служащие Верхне-Амурской компании, и станки строились именно компанией.

М.М.: Условно говоря, они были в командировке?

П.А.: Они там жили практически постоянно, служили в компании и получали там жалование. Для того чтобы кормиться самим, они держали животных, они на это имели время и для этого были предназначены. Что касается Соловьевска – это было совершенно индивидуальное предприятие. Было поселение, известно два зимовья, он существовали, потому что стояли на очень удобном месте, на разветвлении, на стрелке дорог. Одна из которых вела вверх по Джалинде на Васильевский прииск, а затем на Алданские. А другая – на Урканский прииск Титова, и через них постоянно мигрировали и ходили люди.

М.М.: Люди, которые там селились и которые там занимались, кто были? Переселенцы какие-то приезжали?

П.А.: Официально переселенцы туда не приезжали. В приисковых поселках жили исключительно служащие компаний, затем понемногу стали селиться их рабочие, хотя они приезжали только на сезон золотодобычи. Они жили в казармах, у них не было собственного хозяйства, они не могли этим заниматься, поскольку работали на приисках хозяина. Многие их них оставались и потом никуда не уезжали, становились постоянными работниками.

М.М.: Две программы, которые мы с вами делали, были посвящены Желтугинской республике. Речь шла о людях, которые пиратским образом добывали золото, их еще называли черными старателями. А что-то подобное существовало здесь в этих краях?

П.А.: После Желтуги да. Ее жители стали расходиться по верхнему Амуру, и они попадали в район Джалиндинских приисков, но для них там не было хороших условий, в основном там работал китайцы. Большая часть золота была выработана самой компанией. К 1890 году она официально покинула этот район и стала сдавать прииски в аренду. Появились арендаторы, среди которых крупнейшим был Глеб Петрович Ларин, и они нанимали китайцев в первую очередь для того, чтобы разрабатывать остатки того, что было, чтобы те могли добывать золото на уже отработанных площадях. Русских было немного. Территории были хозяйскими.

М.М.: Охранялись? Пришлые люди там были нежелательны, и с ними как-то боролись?

П.А.: Именно так. Казаки из Албазина, из Рейнова контролировали эту территорию и выполняли роль милиции, эта территория была под наблюдением. Она не выглядела, как Гилюй, где была организована хищническая республика. Сюда легко было добраться, легко было прислать отряд, здесь работал горный надзор, и для желтугинцев здесь было не слишком удобно.

М.М.: Получается, что к концу 19 века основное золото там было выбрано?

П.А.: Именно так. Был выбран якорь. Когда искал Аносов, выбран был именно «якорь» – это его термин.

М.М.: Что это значит?

П.А.: Где максимально высокое содержание золота. Не обращая внимания на более мелкие россыпи, потому что в условиях первых золотодобывающих компаний требовались большие расходы для того, чтобы забрасывать инструмент, не было дорог.

М.М.: Поэтому неинтересно было работать по мелочевке?

П.А.: Невыгодно. По мелочовке была бы работа в убыток. Когда были построены дороги и сооружения, когда налажен подвоз продуктов купцами, то рентабельней стало работать с россыпями с низким содержанием. И это достаточно долго продолжалось. Кроме того, были потери при разработках первыми бочечными машинами или шлюзовыми устройствами, часть сносилась и возвращалась обратно, и потом более примитивными приспособлениями получалось его извлечь.

М.М.: По сути дела, вручную?

П.А.: Да. Если Верхне-Амурская компания работала хозспособом с применением бочечных машин, то когда потом работали арендаторы, основным инструментом стали простейшие лотки и бутары, которые легко переносимы.

М.М.: Что вы можете сказать о сегодняшнем дне? Сегодня в этих краях много работает золотодобытчиков? Как там добывается золото?

П.А.: Это хороший и интересный вопрос. Неоднократно уже говорили о том, что золото здесь закончилось. Сначала закончила Верхне-Амурская компания, затем хищническим способом разрабатывали в конце царского времени китайцы, и не должно было остаться золота, но потом построили драги. Они стали извлекать золото за счет производительности и за счет того, что там не нужно было содержать людей и лошадей, и экономически стало выгодней добывать остатки золота. Сейчас на Джалинде осталась одна единственная драга, кстати, одна из первых советских драг в этом районе, и казалось, что она отработала все что можно и больше здесь делать нечего. Но геологами были найдены россыпи с содержанием, которые продолжают оставаться рентабельными. Кроме того, стали разрабатывать месторождения ранее не доступные. Например, Нагиминское месторождение его сейчас разрабатывает Соловьевский прииск. Погребенная россыпь и золото находятся на очень большой глубине, но с очень хорошим содержанием, что выгодно копать, убирать весь верхний слой для того, чтобы внизу зачерпнуть кусочек песков и промыть. Все это оправдывается. Сейчас на Нагиминском месторождении работает 3 шагающих экскаватора, которые вскрывают. Это золото помогает Соловьевскому прииску повышать свою производительность и поднимать объемы добычи. Соловьевский прииск стал разрабатывать некогда законсервированный Кировский рудник, но сильно пришлось изменить технологию добычи. Если раньше на этом руднике добывалось золото шахтным способом, и амальгамационная фабрика его извлекала из концентрата. После того как был затоплен рудник, эти шахты были затоплены и невозможно добывать шахтным способом, появились новые технологии и техника, и Соловьевский прииск стал открытым разрезом добывать это золото. То есть из карьера берут всю породу, производят несколько стадий обогащения и затем на золотоизвлекательной фабрике с применением цианидов извлекается золото. Сейчас это рудничное золото увеличивает уровень добычи Соловьевского прииска.

М.М.: Вы произнесли слово цианиды. Насколько вся золотодобыча наносит ущерб, урон природе Амурской области? Как соблюдаются природные нормы и нормативы?

П.А.: Когда я жил в Соловьевске, я в нем вырос, я все видел. Когда я в детстве наблюдал дражные отвалы в окрестностях своего поселка, когда видел, что в дражных котлованах водится только гольян, меня сильно смущала это обстоятельство, и я был один из самых ярых зеленых. Но с возрастом появились некоторые наблюдения, и сейчас я очень осторожно отношусь к вопросу о вредоносности, о причинении вреда природе. Дело в чем? Если мы говорим о природе, то самой природе совершенно неважно, какой там рельеф и какие там обитатели. Природа существует, нет одних, появились другие. С другой стороны, когда Аносов пришел на эту территорию, это была заболоченная местность, где вечная мерзлота не давала воде уходить. После того как вскрыли все торфа и дражные отвалы, а, по сути, это камни, которые хорошо прогреваются, там стали легче расти растения, мерзлота ушла. Эти дражные отвалы легко зарастают. Другое дело, что если бы действительно провести их рекультивацию, то есть мало-мальски разровнять, то там можно было бы сделать красивые парки, но этим никто не занимается, потому что нужно брать деньги неизвестно откуда. Отвалы были издревле, а современному предприятию это ни к чему. С другой стороны я наблюдал, когда в реках, где в прошлом году работали старатели, в нынешнем году опять появлялась рыба. Если бы сделать простейшую рекультивацию на Джалинде, то там бы вернулось все. Вопрос в том, где взять деньги. Сейчас по современному законодательству современное предприятие обязано рекультивировать все то, что отработано. Это не всегда выполняется. Какой смысл в рекультивации отдаленных районов, где не бывают люди? Ведь это нарушение ландшафтов, нарушение рельефа, и не для природы беда, а для людей, которые бы там жили. Там неудобно ходить, не половишь рыбку, если никто не живет. Животные находят, где пройти, у них есть свои тропы, свои водопои, они останавливаются на тех территориях, где отработано золото. Также и рыба. А ландшафты со временем меняются, так или иначе.

М.М.: Разве на этих территориях никто ни когда не жил? Малочисленные народы Крайнего Севера? Эвенки?

П.А.: Жили, но сейчас они там не живут. Территория Соловьевска Сковородинского района и южной части Тындинского района – это были территории эвенков. Там жили эвенкийские роды, они пасли оленей, они имели тропы. Сейчас не живут.

М.М.: Они ушли, потому что там стали добывать золото?

П.А.: Нет. В советское время их сконцентрировали в определенных поселках, согнали их колхозы, а сейчас для них эта территория не интересна, потому что она не годится для того природопользования, которым они привыкли заниматься. Что касается цианидов. Сейчас современные фабрики и предприятия строятся таким образом, чтобы этот вопрос не возникал, потому что сейчас много контролирующих организаций. Если будут какие-то нарушения природоохранного законодательства, то и добывать золото не захочется. Предусматривается все, чтобы не приносить ущерб не столько природе, сколько людям, которые там живут, потому что цианиды не стойкие, они разрушаются. Если делать хвостохранилище по специальным технологиям, то всему остальному никакой ущерб не наносится.

М.М.: Они отстаиваются и разлагаются в этих резервуарах?

П.А.: Да. Примерно так, но я хорошо технологию не расскажу, я ее знаю приблизительно. Это лучше будут рассказывать те, кто там работает. На каждом таком предприятии сейчас обязательно есть штатные экологи, которые сами следят от предприятий за всем этим. В противном случае предприятие может прекратить свое существование по этой причине.

М.М.: Это уже другая тема. Спасибо, что нашли время рассказать о новых находках, про историю Соловьевского прииска. История золотодобычи в Приамурье одна из важнейших в истории развития Амурской области.

П.А.: Я с вами согласен. Мне бывает обидно, когда об этой истории забывают и 150-летие чуть не прошло мимо и осталось незамеченным. Оказывается, что, кроме Соловьевского прииска, никто об этом не помнил. Сейчас ситуация немного изменилась, и этот юбилей уже звучит в мероприятиях, которые проводят разные учреждения. Я думаю, что должное внимание истории золотодобычи, как одному из китов, которое составляет нашу историю и нашу экономику, будет уделено.

М.М.: Я надеюсь, что наша программа тоже внесет небольшую лепту в это процесс. Спасибо вам.

Источник - ИА АмурИнфо