ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 370. Николай Суханов и стрелка в подвале

Ещё в городе Свободный Валентина Ивановна обратила внимание на то, что младшая наша дочь Елена слегка косоглазит и посоветовала обратиться к "глазному врачу", что мы и сделали.

Лене выписали очки, и она стала их носить. Однажды, когда дочь играла около дома, её сбил велосипед, разбив ей очки и  верхнюю губу. После этого она носить очки отказалась. Зрение постепенно исправилось, и глаз перестал косить.

***

Как-то мои дети и другие ребятишки играли около нашего подъезда. Рядом с ними на лавочке, подставив к ней столик и скамейку, взрослые мужики забивали в «козла». Когда проходил мимо, обратил внимание на то, что наш сосед Николай Суханов то и дело, выражался отборными матами. Я ему сделал замечание, сославшись на находившихся рядом детей.

Суханов встал и, с явным намерением разобраться со мной, направился в мою сторону. На нём были брюки и майка, а накаченные мышцы выдавали  в нём борца. Я понимал, что он намного сильнее меня, поэтому остановил его словами: «Николай, не дело при детях выяснять отношения. Давай мы с тобой встретимся где-нибудь в безлюдном месте и поговорим без свидетелей с глазу на глаз». Он: «где и когда»? Я сказал первое, что пришло мне на ум: «Сегодня в двенадцать часов ночи в подвале нашего дома. Согласен?» Брови его взметнулись от изумления вверх, и он, в знак согласия, кивнул головой.

Отлично понимал, что слов он не поймёт, а голыми руками мне с ним не справиться, поэтому взял с собой две финки, и, как договорились, в двенадцать часов ночи вышел на площадку подъезда. Компания была в сборе и ждала развязки.

Открыв двери подвала, спустился вниз первым, зашел в тупик, развернулся лицом к входу и стал ждать Суханова. За моей спиной была стена, и пути к отступлению назад у меня не было.

Когда в нижних дверях подвала появился Суханов, мои руки в карманах сжимали по финке. Николай был наполовину киргиз, остановившись в проёме двери, он сощурил свои брацковатые глаза и с явным любопытством смотрел на меня. Он чувствовал, что я вооружен, поэтому  соображал, как ему поступить дальше.

Не дожидаясь нападения, я спокойно сказал: «Коля, скажи, чем тебя обидел? Обозвал? Оскорбил? Накричал на тебя, или послал на три буквы? Ты видел, что у крыльца играют не только мои дети, но и твои? Неужели нельзя обойтись без матов»?

Он посмотрел на меня диким взглядом и говорит: «Ты, я вижу, парень, не трус и стоишь не с голыми руками! Люблю смелых мужиков. Вот сейчас выломаю доску и ей огрею тебя».

Я вынул с кармана две финки и сказал: «Давай, выламывай! Прошел сталинские лагеря, служил на флоте  моряком-спецназовцем, и тебя не боюсь. Пока ты будешь выламывать доску, успею наверняка всадить тебе если не обе, то одну финку! Понял?».

Суханов сник и попытался протянуть мне руку, предложив «мировую». Я знал, если это сделаю, будет захват, поэтому руки подавать ему не стал, а сказал: «Выходи первым и не вздумай нападать. Понял?»  Он вышел и подсел к своим дружкам на лавочку. О чём они говорили, не знаю, но с тех пор между нами никогда не было никаких трений. Клин выбивают клином. Трус никогда не бывает героем!

***

Где-то ближе к зиме, проездом с Урала, к нам в гости заехал мой отчим  Иван Иванович Шадрин. Мне он не нравился, но раз мама выбрала его, хочешь, не хочешь, гостей надо принимать. Мне он сказал о том, что продал свой дом, а деньги, полученные от продажи, разделил между своими детьми, на остальные съездил проведать прежнюю свою родину. Сказал ему так: «Не собираюсь вмешиваться в ваши семейные дела, вам виднее, как поступать со своим имуществом».

Ивану Ивановичу у нас понравилось, потому что мы встретили его, как родного. Гостил Шадрин у нас целую неделю, потом уехал в город Свободный.

Вскоре от моей сестры Светланы пришло письмо из города Свободный. В этом письме она сообщила, что в связи с «чехословацкими  событиями», десантная дивизия, в которой служил Эльвирин брат Валерий и мой двоюродной брат Анатолий Гулевич, переброшена в город Болград Одесской области. Там Валерию обещают квартиру, а пока они живут у стариков-болгар недалеко от Болграда в деревне Табаки. С Анатолием, уехала родная сестра моего отца тётя Марфа.

Светлана сообщала, что они с Соколовым Виктором оформили законный  брак, но свадьбу, по многим причинам, играть не стали. Первая причина - мама после операции, вторая – родители Виктора против их брака. Не смотря на всё это, она теперь Соколова. Живут они пока у мамы, но надеются на то, что со временем им дадут квартиру.

***

В начале зимы в нашей квартире плохо работало отопление, и я поставил дополнительно электрическую печь. Когда стал её отключать, у меня нечаянно сорвалась отвёртка и закоротила проводку. Образовавшейся «Вольтовой дугой», мне обожгло руку так, что пришлось сесть  на больничный лист.

В северных районах больничный лист оплачивается в сто процентов, а мне главный бухгалтер Банщиков Василий Петрович оплатил всего двадцать пять процентов, сославшись на какую-то бумажку или статью Трудового кодекса.

Подумал, что это было сделано в отместку за то, что раньше лишил его на три месяца тридцати процентов от ставки оклада. Считаюи поныне, что такая месть с его стороны – подлость. Спас его и начальство от тюрьмы, а он …. . Не стал обжаловать его решение, но про себя подумал: «Бог, не фраер, он всё видит! Это так тебе не пройдёт! Чувствовал, что мои слова дойдут до бога и тот примет своё решение». В бога не верил, но мы все в трудную минуту жизни вспоминаем о нём.