ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 430. Жемерина Татьяна Сидоровна. Осень 1984-го
Татьяна Николаевна Жимерина работала кладовщицей в столовой номер девятнадцать, которая располагалась по улице Южная. Этой женщине когда-то отремонтировал телевизор и теперь, в тяжелые годы перестройки, когда продукты выдавались по талонам, она снабжала продуктами, как за деньги, так и бесплатно.
Однажды Татьяна Николаевна принесла нам кексы и пирожки. Моей жене Эльвире было неудобно их брать, поэтому из вежливости она сказала: «Татьяна Николаевна, зачем? Не надо!» Рядом вертелся наш внук Дима. Он видит, что бабушка отказывается от кексов и пирожков, говорит: «Ладно, давайте! Я их родителям унесу». Все засмеялись, и мы приняли угощения.
Татьяна Николаевна продукты в столовой не похищала, они оставались на столах после свадебных торжеств.
Не знаю почему, но Татьяна Николаевна относилась к моей семье, как родная мать. Всегда с глубоким уважением вспоминаю эту замечательную женщину и её коллегу - повара Аллу Лебедеву. Татьяна Николаевна уехала к дочери на Смоленскую атомную электростанцию. Некоторое время мы с ней переписывались, а с годами связь оборвалась. Что касается столовой номер девятнадцать, скажу одно – она сгорела и сейчас на этом месте стоит магазин «Электрический мир».
***
Осенью 1984-го года нас ждали два «сюрприза» - мне грамота и денежная премия, а дочь Галину, которая работала в Банке «Восток», уволили по окончании «северного договора». Это произошло потому, что у неё на руках был маленький ребёнок, а это для предприятия - лишние хлопоты. Мы много кричим о любви к женщине, а на деле толкаем её в пропасть.
О трудоустройстве дочери переговорил со своим начальством с Сергеем Николаевичем Рыковым, и мне пошли навстречу. Так в августе Галина была принята в ПНУ, где работал я, на должность инженера. Проработав месяц, она ушла в отпуск по уходу за ребёнком, сохранив непрерывный стаж.
Младшая дочь Елена со своей подругой Ларисой Буровлиной в это время отдыхала в посёлке Покосное у тёти нашего зятя Сергея - Надежды Ипатовны Давыденковой.
В сентябре в колхоз от БРАЗа я не поехал, зато жене Эльвире выпала честь побывать в колхозе от БЛПКа.
Октябрьские праздники прошли хорошо, а девятого ноября у нас произошло страшное событие – внук Лёня, которому не исполнилось ещё и года, опрокинул на себя кипящий самовар и обжёг себе обе ноги и живот. Галина быстро смазала его пастой от ожогов и вызвала скорую помощь. Лёню положили в больницу, где он пролежал полтора месяца.
***
За последнее время в городе Братске участились случаи ограбления женщин, с которых не снимали, а срывали с ушей золотые серёжки и отбирали сумочки. Когда Эльвира работала во вторую смену, мне ночами постоянно приходилось встречать её с работы на троллейбусной остановке.
Однажды, когда я подошел к остановке, на ней стояла знакомая мне женщина с соседнего с нами дома, которую звали Симой и трое парней. Это было четвёртого декабря. Мимо остановки прошел пьяный мужчина, одетый в новую дублёнку и хорошую шапку. Не обратил на парней особого внимания, когда они последовали за пьяным мужчиной, а Сима толкнула меня рукой в бок и тихим голосом прошептала: «Василий Иванович, ребята, наверно, пошли раздевать мужчину?» Посмотрел в их сторону и последовал за ними. Один парень отделился от компании и направился ко мне. Когда мы подошли вплотную друг к другу, он сказал: «Дед, шел бы ты своей дорогой!» В руке, которая была у меня в кармане, я сжимал рукоятку финского ножа, который при нападении мог запросто применить, поэтому действовал смело. «Ребята, вы в своём уме? В такую стужу решили раздеть мужика?»
Долго говорить с парнем мне не пришлось потому, что в это время подошел троллейбус, из которого вышла моя жена. Оставил парня и пошел к жене. Когда мы с женой огибали дом под номером двадцать четыре по улице Комсомольской, наперерез нам прошли те ребята, которые пошли за пьяным мужчиной. В их руках была дублёнка, шапка и сапоги. Я подумал - всё это они сняли с пьяного мужчины. Из дома я позвонил в милицию и сообщил о происшествии.
Меня попросили подождать машину, чтобы с нарядом милиции проехать по городу, в надежде поймать этих грабителей. Согласился. Минут через десять за мной прибыла милицейская машина, и мы на ней проехали по городу. Тех парней мы задержали у кинотеатра «Россия», но мужчину, которого они раздели, так и не нашли.
Один парень оказался из города Железногорска, второй из Усть-Илимска, а третий, который подходил ко мне, наш братский по фамилии Татарников, проживающий по улице Комсомольской номер сорок. У них изъяли серьги, часы и те вещи, которые они сняли я пьяного мужчины.
Парней продержали до вечера, пострадавший не появился, поэтому пришлось их отпустить. Дело вёл майор Григорьев, который, пожав плечами, сказал: «Заявлений от пострадавших нет, поэтому парней держать дольше суток мы не имеем права! Такой закон».
Второй раз, когда я пошел к остановке встречать жену, увидел такую картину. Напротив остановки остановились красные Жигули четвёртой модели, из них вышел парень кавказкой национальности, схватил с остановки, стоящую на ней девчонку и поволок её к машине. Девушка упорно сопротивлялась и звала на помощь.
Не раздумывая ни секунды, подскочил к машине, преградив путь парню с девочкой, в которой сидели ещё трое парней, и громко крикнул: «Я майор милиции! Отпустите ребёнка, и сматывайтесь быстрее, пока я не вызвал патрульную машину!» Парень выпустил из рук девочку и заскочил в машину.
Парни, сидевшие в машине, на помощь другу не вышли, чего я боялся больше всего. Тот, что схватил девчонку, из машины показал мне кулак, а девчонке крикнул: «Благодари майора!». Он ещё что-то хотел сказать, но дверца захлопнулась и машина рванула с места.
Так моя решительность и смелость нагнала на кавказцев страх. В знал, что не имел права называть себя майором милиции, но что мне оставалось делать? Не мог бросить девчонку на произвол судьбы, зная то, чем это могло кончиться. Рисковал и своей жизнью, но по-другому поступить не мог.
Девочка, плача прижалась ко мне, а я у неё спросил: «Откуда ты?». Она: «Из Усть-Илимска!». «Какого чёрта ты ночью делала на остановке в Братске?». Она: «Я учусь в медицинском техникуме. Была у подруги. Сейчас ехала к себе в общежитие!». Я: «Мама твоя не видит, что здесь происходит, а то давно сошла бы с ума! Знаешь, что с тобою сейчас бы сделали эти изверги?». «Знаю! Больше я не буду ходить так поздно!». Посадил её в подошедший троллейбус и на прощание ей помахал рукой.
Встретив жену, мы пошел домой. Никогда не считал свои действия подвигом, хотя часто шел на большой риск. Однажды в троллейбусе ехал мой знакомый книжник Валерий Удод. Он увидал, как молодой человек у девушки режет сумку, не остался равнодушным, а вмешался, за что получил удар ножом в грудь и умер.
Подобный случай был и у меня. Также ехал в троллейбусе номер один, передо мной стояла молодая женщина, держа в одной руке пакет, а в другой за руку ребёнка лет четырёх.
Сначала обратил внимание на лицо женщины, оно мне чем-то напомнило знакомую девушку. Когда посмотрел на мальчика, которого она держала за руку, мой взгляд задержался на пакете, который держала женщина. Увидел, что чья-то рука бритвочкой, зажатой между двумя пальцами, режет этот пакет. Я поднял свой взгляд и увидел такую картину.
Один парень плотно прижимается к этой женщине, а второй между его ног просунул руку и режет пакет, надеясь достать из него, лежащий там кошелёк. Прежде, чем хватать за горло «резальщика», обратил внимание на то, что в салоне находится знакомый мне майор милиции, одетый в гражданскую одежду. Понадеялся на его поддержку, поэтому, взвесив в уме обстановку, схватил «резальщика» за горло так, что он сразу мне под ноги бросил лезвие бритвы и захрипел. Нажал в троллейбусе на кнопку «стоп». Троллейбус на светофоре, перед улицей Обручева, остановился и открыл дверь. Вышвырнул из троллейбуса молодчика, который резал пакет, дверь троллейбуса закрылась, и мы продолжили движение.
Второй парень остался стоять, как будто это его не касается, но я не спускал с него глаз, ожидая удара ножом, как было с Валерием Удот.
Девушка, посмотрев на разрезанную сумку, достала из неё свой паспорт и какие-то бумаги, вздохнула и сказала: «Спасибо, дедушка! Денег тут у меня нет, а лежал мой паспорт, детские документы и билеты на самолёт. Была в гостях у мамы, завтра мы собрались лететь домой. Если бы не вы, не знаю, что бы яиделала».
Майор, которого звали Виктором, не хочу называть его фамилии, как стоял, прижавшись к стенке троллейбуса, так и продолжал стоять, будто происходящее его не касалось. Когда мы вышли из троллейбуса, подошел к нему и говорю: «Витенька, какого чёрта ты не вмешался, а стоял и смотрел, как посторонний наблюдатель?».
На что спокойным голосом он мне ответил: «Я не в форме, без оружия и не на дежурстве». На что я ему сказал: «Зато я в форме, на дежурстве и с оружием? Вас таких удальцов надо гнать из милиции!». Он промолчал. После этого мне больше не хотелось ввязываться в подобные истории, но таких людей, как я, от подобных поступков избавит только смерть.
