Жёлтый дьявол. Том 2. Гроза разразилась. 1919 год. Глава 33. Курок взведён

Глава 33-я

Курок взведён

1. Тайник под кладбищем

– Сюда! Тише!

– Я ничего не вижу.

– Держитесь за меня. Осторожней. Здесь поворот. Теперь пять ступенек вверх.

Совершенная тьма.

…Тплаххх… зажигается спичка. Держит ее большой и указательный палец с хорошо обрезанными ногтями. В свете спички две фигуры стоят, прижавшись к стене.

– Ну, чорт возьми! Хорошо же вы тут упрятались.

– А ты знаешь, где мы теперь находимся?

– Любопытно.

– Двенадцать футов под землей. Над нами городское кладбище.

– Ого! Хорошенькое местечко. Что ты тут возишься?

– Здесь механизм потайной двери… Есть. Ну, держись за меня.

Они пролезают в какую-то открывшуюся в стене дыру и по ступенькам поднимаются вверх. Навстречу специфический запах трупов.

– Скоро ли, – не терпится одному.

– Сейчас.

Еще дверь. Поворот. Свет: продолговатое низкое помещение со сводами.

За столом Клодель. Трое неизвестных, интеллигентного вида людей.

– Василий! Здорово! Что, не ожидал?

– Мне уж сообщили о твоем приезде утром. Привез?

– Все в целости и сохранности. В тюках мануфактуры для японских фирм.

– Превосходно! – Клодель от удовольствия потирает руки.

Вошедший с любопытством озирается. По стенам все провода какие-то, проволоки. На столах различные аппараты, инструменты, приспособления…

– Однако, здорово вы тут устроились, – вырывается у него возглас восхищения.

– Да, брат, здесь не Москва, поработаем!

– А как же вы тут? Ведь Ревком скоро…

– А что, Ревком! Им пока все это на руку.

– А дальше?

– Дальше! – Клодель улыбается. – У нас имеется кое-что про запас. Гляди сюда.

Он вытаскивает из ящика стола сложенный вчетверо большой лист – карту Дальнего Востока и Японии и водит пальцем по ней. Между шепотом произнесенных фраз слышны слова: …точные исследования профессора Н. …не дольше двух месяцев… все это уже подготовлено… я нарочно ждал твоего приезда, чтобы совместно проверить свои предположения. Этой же ночью…

– Михаил! – обращается он к одному из сидящих, – спроси, готова ли лодка.

Названный Михаилом берет трубку телефона:

– Мэри, скажите, как там, ужин готов? Ага! Мы сейчас приедем.

– Готово!

Далеко на том берегу залива в темноте ночи из воды торчит лишь круглый кончик перископа. Затем скрывается и он.

– Поехали! – зорко озираясь по сторонам, говорит человек, сидящий на берегу. Он садится в лодку и едет обратно в город.

А на глубине двадцати футов бесшумно скользит подводная лодка. В узенькой, но уютной каюте, Клодель с вновь прибывшим товарищем.

В другом отделении, выше, механик и его два помощника. Механик просовывает вниз голову:

– Вы звали?

– Прибавьте ходу.

– Пес! Курс?

– Держитесь правого берега.

Голова механика исчезает.

– Говори, чёрт возьми, куда мы едем? – не терпится вновь прибывшему.

– В гости к Желтому, – отвечает Клодель. – Ха-ха! – смеется он. – Только вряд ли он обрадуется нашим гостинцам.

2. Тайга в городе

Конспиративная квартира – узкая, длинная, низкая комната (гроб, а не комната) утопает в табачном дыму.

Окно завешено одеялом и старой юбкой.

Подпольщики громоздятся целыми пачками на стульях, на скамье, на столе, на кровати… Один паренек даже на комоде примостился. Для этой цели ему пришлось сдвинуть к одному концу весь немногочисленный ассортимент туалетных принадлежностей товарища Нади: зеркало, две пустых баночки, два пустых флакончика и коробку пудры «рис» с ваткой вместо пуховки.

Тесно в комнате и душно. Подпольщики потеют и слушают…

Штерн кончает доклад:

– Итак, товарищи… Мы все сходимся на том положении, что главные силы нужно направить не для реорганизации партизанчества, а на работу среди колчаковских частей. За дело, товарищи. Момент для переворота назреет скоро. Относительно группы террористов, ведущих работу сепаратно, для нас возможно только одно решение: пока мы можем использовать их деятельность и даже частично способствовать им… Но мы должны быть настороже. Вернее всего, что наши пути разойдутся.

Штерн окончил.

Подпольщики по одному начинают покидать квартиру.

Некоторые уходят парочками… и на улице начинается (конспирация) громкий разговор.

– Ах, неправда! Что вы говорите Серж? Катишь в него вовсе не влюблена. Она просто любит танцевать Уанстеп.

– Я вас уверяю.

– Ах, что вы?

– Любите ли вы кинематограф?

– Еще бы, я ни одной фильмы не пропускаю. Это моя страсть.

Комната пустеет.

Ефим подходит к Штерну. На его лице пуд таинственности и не менее важности.

– Александр!

– Что?

– Орлов из Москвы приехал.

– Какой?

– Ну, тот, которого Дроздов с документом послал. Дроздов, ведь, не застав Орлова здесь, пустился за ним в Москву.

– Ну, ну.

– И ты знаешь… Они расшифровали документ.

– А?

– Эге. Чрезвычайно интересная вещь, как говорит Орлов. Он приехал сюда со специальными заданиями.

– В чем дело?

– Да я не знаю. Но Орлов говорит, что очень интересно. Завтра он будет у меня и принесет документ. Приходи.

– Ладно. Итак… до завтра.

– До завтра.

Выйдя на улицу, Ефим начинает пошатываться и напевать сипловатым голоском:

«Люблю мужчин я рыжих!..»

3. Кобра

Таро робко смотрит на руку О-ойя.

Рука свирепо сжимает пресс-папье.

Генерал сидит в кресле, хмуря брови и сверкая черными ямками глаз.

– Ну!.. Дальше.

– Мацудайра доносит, что наступление на Иркутск отбито. Части Семенова распадаются. Целые полки восстают против него или разбегаются по домам, захватив оружие.

– Хрррр-тьфу! Ну!

– Мацудайра доносит, что оставаться в Забайкалье опасно.

– Глупости. Дальше.

– Сородзу сообщает из Благовещенска, что население городов и станций открыто сочувствует партизанам.

– Х-э-э-э! – ну!

– Охранять Амурскую дорогу не хватает сил.

– Идиот! Дальше.

– Здесь, во Владивостоке, среди интеллигенции и даже буржуазии начинает расти недовольство интервенцией.

– И что ж?

– И… Только этим недовольством можно объяснить успех неуловимых террористов. Белогвардейские организации в панике. Даже баронесса Глинская испугалась и скрылась неизвестно куда.

– И что ж?.. Харр-тьфу!

– Нам грозят… Я получил записку… А вам…

– Ну!

– Извольте прочитать это письмо. Я получил в таком же конверте.

Таро протягивает конверт с синей каймой.

О-ой сердито рвет края конверта.

Белый лист с такой же каймой.

Читает:

– …Мы можем в любую минуту отправить вас на тот свет. Если не желаете смерти, эвакуируйте Забайкалье и Амур.

– О-о-о!

О-ой задумывается.

Огромный червяк…

Шея и голова плотно сжатыми кольцами зацепились за что-то.

Медленно подтягивается хвост.

Рраз! – хвост упирается… голова и шея вперед почти толчком.

Тихо… бесшумно.

В полутьме горят зеленые глазки…

Змея.

Медленно надувается шея. На шее очки…

Кобра.

Вот переваливается через решетку камина и беззвучно скользит по полу.

Холодная чешуя облизала последнюю плитку холодного паркета. Теперь что-то мягкое, пушистое… Ковер.

По сторонам в толще полумрака прячется обстановка спальни.

Впереди тумбой ночной столик. На нем, под густым темно-зеленым абажуром, горит маленькая штепсельная лампочка.

Тихий свет вытягивает из мрака белый угол пододеяльника и два бугорка белой подушки. Середина подушки вдавлена. На ней темным пятном голова.

Зеленый луч задевает краешком маленькие, реденькие усы щетинкой и кончик носа. Больше ничего.

А из-под самых усов ползет наружу прерывное придушенное: уххррррууууу!.. уххрррууу!..

Храп.

Хвост кольцом на ковре. Туловище поднимается вверх, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Шея все толще… толще.

Из открытой пасти раздвоенный язык и тихий шипящий свист.

Не двигайся, лежащий на кровати. Тихо, тихо лежи… Ой! Не двигайся.

Не знает. Во сне медленно поворачивает туловище на бок. Из-под одеяла выскальзывает рука… свисает.

Кобра мигом – в спираль. Нажим мускулов и…

Как стальная пружина развернулась спираль. Зеленый луч лампы блеснул тонкой ниткой по хребту чешуйчатой ленты.

Раскрытая пасть прямо в грудь лежащему.

– О-о-ойоооо!

Ноги толчком срывают одеяло. Руки на взмахе… и сразу… в кисть, что-то холодное, скользкое…

Змея!..

Дикий крик острием несется из горла…

Генерал О-ой прыжком бросается с кровати.

4. Взгляд… и нечто

…К берегу Тихого океана подходит корова. Наклоняется. Пробует соленую воду. Невкусно. Отходит. Ложится в песок, жмурится от солнца и машет хвостом, отгоняя мух…

…С Эйфелевой башни только что отправили очередное радио о перевороте в Москве и о большевистских зверствах…

…В Токио девять часов утра. Никаких политических новостей. День начинается.

…Тысячи торговцев, в национальных и европейских костюмах, открывают свои игрушечные бомбоньерки. По тротуарам торопливо снуют раскосые чиновники, клерки. Шлепают деревяшками черноволосые японки. По мостовым узких улиц легкой рысью бегут полунагие потные рикши. Повсюду яркими пятнами колышутся бумажные шелковые зонтики.

Миллионный город Великого Ниппона, Страны Восходящего Солнца живет обыденной жизнью, и никакие предчувствия не морщинят его желтое лоснящееся лицо…

И не чует Страна Восходящего Солнца, как огненные черви ползут к ее корневищу, как подтачивают ее сердце…

Спокойно, величаво дремлет Тихий океан. Голубые волны целуются с солнцем экватора, поют колыбельную песню в полуночный час лениво разлегшемуся у его ног материку.

Сиротливо столпились в кучку горсть островов, точно выброшенных материком – Япония.

…Спокойно, величаво дремлет океан. Только он один знает тайну грядущих судеб Японии…

5. Конструктор

Конструктор прочел последнюю главу второго тома романа. Подумал. А потом вслух:

– Фу, чёрт! Настоящая бульварная пинкертоновщина… Взялся за рычаг.

– Выключить экран! – скомандовал.

Полное затемнение.

А потом надпись: