Восемь лайфхаков советских заключенных
В лагерях Солженицын прочел безумное количество книг и начал писать Фото: ФОТОХРОНИКА ТАСС.
Пятьдесят пять лет назад в журнале «Новый мир» вышел рассказ Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Принято считать, что это был первый рассказ, поведавший нам о правде лагерной жизни и о том, как живут советские заключенные. Впрочем, вдова Солженицына — Наталья Солженицына с такой формулировкой категорически не согласна. С ее точки зрения — это произведение о поведении человека в экстремальных обстоятельствах.
Насколько актуальны лайфхаки Ивана Денисовича сегодня? Вместе с писателем Саидом Ниналаловым, автором жестокой книги о тюрьме «Жесть» – мы заново перечитали рассказ.
Сегодня голода как такового в тюрьмах нет.
Вместо баланды дают стабильно куриные супы с синими курицами. На завтрак — кашу
Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН
1. Выплавлять ложки из алюминиевого провода
Из рассказа следует, что ложки на зоне – ценность. Иван Денисович, в частности, хранит в валенке ложку, отлитую в песке из алюминиевого провода. На ней стоит наколка «Усть-Ижма, 1944. Один из заключенных, найдя на стройке хорошую проволоку, просит Ивана Денисовича помочь с отливкой.
Комментарий: Ложка на зоне и по сей день у заключенных должна быть своя. Но, понятное дело, никто не выплавляет ложку из проволоки. Их вытачивают на промке — промышленной зоне, где работает примерно десятая часть заключенных — или затягивают через свиданки.
2. Уметь делать заначки и хорошо прятать еду
Иван Денисович специально пришивает к телогрейке внутренний карман, чтобы прятать там запрещенный кусок хлеба, а также прячет еду в дырочке в матрасе, которую аккуратно штопает, чтобы не нашли. Для того чтобы своевременно зашивать матрас, он прячет в шапке иголку и нитки.
Комментарий: Иголка и нитки — нужные вещи. Но сегодня никому из заключенных не придет в голову прятать это глубоко в шапке. На Махачкалинской зоне, в частности, был швейный цех, где совершенно официально могли залатать или сшить новую робу. Также и хлеб в матрас никто не прячет. Другое дело — сейчас прячут сахар. Из него готовят брагу, которую могут настаивать чуть ли не в сапоге. Если во времена Ивана Денисовича сахар выдавали и мы можем помнить, как герою перепал кусок хлеба с горсткой сахару, то современным зэкам приходится идти на хитрости. Чтобы пронести сахар, его смешивают с кофе.
Насколько актуальны лайфхаки Ивана Денисовича сегодня?Фото: АНАТОЛИЙ ЖДАНОВ
3. Из всех каш предпочитай овсянку
Как следует из рассказа, с питанием на зоне крайне скверно. Однообразная баланда с рыбьими костями. Полуголодное существование и невкусная китайская каша магара. К тому же, качество питания зависит от времени года: «самое сытное время лагернику – июнь: всякий овощ кончается и заменяют крупой. Самое худое время – июль: крапиву в котел секут».
Овсяную кашу же Иван Денисович почитает за праздник: «в овсянке между зернами — навар этот сытен, он-то и дорог».
Комментарий: Сегодня голода как такового в тюрьмах нет. Вместо баланды дают стабильно куриные супы с синими курицами. На завтрак — кашу. Не магару, как писал Иван Денисович, а пшенку, сечку, овсянку или перловку. Иногда бывает килька, консервированная свекла или капуста. Раз в неделю — яйцо. На третье – кисель. Но многие его не пьют. Согласно тюремной байке, туда добавляют бром, чтобы заключенные хотели спать. Ужинают картошкой, сваренной в мундире, иногда рисовой, иногда гречневой кашей с теплым сладким молоком. Порой бывают даже арбузы. Солженицын прав, и до сих пор в тюрьмах больше всего ценится овсянка. Она самая полезная.
Сегодня голода как такового в тюрьмах нетФото: АНАТОЛИЙ ЖДАНОВ
4. Умение взвешивать руками
Иван Денисович только взяв в руку пайку хлеба безо всяких весов определил, что она недотягивает 20 граммов до необходимых 550. Свой паек он получал не одну тысячу раз.
Комментарий: Современные заключенные таким умением не обладают. Норма хлеба на каждого зека – не пятьсот пятьдесят граммов, как у Солженицына, а семьсот пятьдесят. У нас хлеб пекли сами заключенные тут же в пекарне и хлеб был вкусный. Но нельзя сказать, чтобы он имел такую же ценность, как в советские времена. Некоторые зэки до сих пор лепят из хлеба шашки.
Норма хлеба на каждого зека – не пятьсот пятьдесят граммов, как у Солженицына, а семьсот пятьдесятФото: МАРИНА ВОЛОСЕВИЧ
5. Жуй еловые иголки, чтобы спастись от цинги.
С зубами у заключенных – всегда проблема. Как помним, и у Ивана Денисовича недоставало зубов: «Он улыбнулся простодушно, показывая недостаток зубов, прореженных цингой в Усть-Ижме в сорок третьем году, когда он доходил. Так доходил, что кровавым поносом начисто его проносило, истощенный желудок ничего принимать не хотел. А теперь только шепелявенье от того времени и осталось».
Комментарий: Да, эта проблема сохранилась до сих пор. Раньше я удивлялся, почему у многих зеков черные дыры между зубами. Потом оказалось, это из-за того, что они не едят мяса. За несколько месяцев сидения у меня самого отвалились совершенно здоровые зубы – два коренных и две коронки. Поэтому очень приветствуется в посылках чеснок. К тому же чесночным соком можно склеить все, что угодно
С зубами у заключенных – всегда проблемаФото: АНАТОЛИЙ ЖДАНОВ
6. Сапожный ножичек — инструмент заработка
Прочитав «Один день» — понимаешь, что нож — величайшая ценность и главный инструмент на зоне. Иван Денисович за ножик, сданный в аренду, заработал себе кусок колбасы, сахар и печенье. Кроме того, заключенный пронес кусок ножовки для того чтобы изготовить еще один нож.
«Ножовка, которую из хозяйственности он подобрал сегодня среди рабочей зоны и вовсе не собирался проносить в лагерь. Он не собирался ее проносить, но теперь, когда уже донес, – бросать было жалко край! Ведь ее отточить в маленький ножичек – хоть на сапожный лад, хоть на портновский!»
Комментарий: Ножи с воли затянуть действительно сложно. Многое не разрешено: стеклянная посуда, самодельные печки-спирали, сырые продукты. Но сегодня самое ценное — не они, а телефоны. Самый главный запрет – телефон, трубка, т-шка, кто как называет. Поймают с телефоном – радуйся, если не попадешь на кичу. Телефоны прячут в штанах или в тарку — специальное место в стене для всяческих запретов. По телефону заключенные общаются с внешним миром и кадрят девушек в соцсетях, рассылая им сообщения «привет мая любоф».
7. Не верь, не бойся, не проси.
Эта истина косвенным образом оформлена и в «Иване Денисовиче»: «Кто арестанту главный враг? Другой арестант. Если б зэки друг с другом не сучились, не имело б над ними силы начальство».
Комментарий: Очень важно на зоне не доверять никому никакой информации. И кроме того- не ввязываться в азартные игры. Никаких карт, лото, споров, пари. При мне игровые — за два года человек семь покончили с собой; Их родителей потом вынуждали продавать дома, квартиры…
Кто арестанту главный враг? Другой арестантФото: ВЛАДИМИР ВЕЛЕНГУРИН
8. Зона как способ улучшить гуманитарное образование и стать писателем
В «Одном дне Ивана Денисовича» мы можем прочесть об интеллектуальных беседах, которые вели заключенные на зоне. И это не художественный вымысел. Чтобы скоротать время отсидки, зэки берутся за чтение. И бывает, при освобождении знают наизусть «Евгения Онегина».
"Люди просто не подозревают ни о своих способностях, ни о возможностях своей памяти“, — сказал Солженицын, не скрывая, что эта истина ему открылась во время пребывания в лагере. Там будущий писатель выучил двенадцать тысяч стихов и выработал специальную систему запоминания.
— Он сделал специальные четки, — говорит Наталья Солженицына. — Каждое десятое зернышко было не такое, как остальные. Он запоминал каждую десятую строчку, которая должна была попасть на эту четку. Если попадала другая, значит — он что-то забыл.
В лагерях Солженицын прочел безумное количество книг и начал писать. И это не единственный пример. Можно вспомнить переводчицу Татьяну Гнедич, которая во время отсидки перевела байроновского «Дона Жуана».
Комментарий: я работал в библиотеке. То, что в заключенных просыпается тяга к чтению — видел лично. Стояла очередь на «Волкодава» Семеновой. Помню, как человек вернул мне «Волкодава», а через три дня буквально прибежал за третьим томом. Сказал, что был на свиданке и очень спешил назад, чтобы взяться за книгу.
Без сомнения, на зоне просыпаются творческие способности. Правда, у всех по-разному. Кто-то напишет стихи «Жди меня и я вернусь» и будет крайне удивлен, узнав, что это слова какого-то Симонова. А кого-то хватит на большее.
