Алексей Воронков "БАЛЛАДА О ПУШКИНСКОМ ДУБКЕ"

В небольшом городском скверике, который испокон зовется по имени местного героя гражданской войны Ф. Н. Мухина, в конце главной его аллеи растет молодой дубок. Люди проходят мимо и удивляются: какой-то он не такой – наши-де, амурские дубки совсем другие.

И мало уже кто знает, что дубок этот, в самом деле, особый: он привезен с исконно русской земли, с псковщины, аккурат от самой могилы, в которой покоится прах гения русской литературы Александра Сергеевича Пушкина. Справедлив вопрос: как он попал в дальневосточный Благовещенск? А об этом и наш рассказ.

... Однажды в студеную зимнюю пору, а было это в середине восьмидесятых прошлого уже столетия, амурский художник Владислав Петрович Афанасьев, большой поклонник Пушкина, отправился в Михайловское, поместье Ганнибалов - мать поэта, как известно, происходила из этого рода - писать этюды. Он знал, что это село давно уже служит местом паломничества туристов, приезжающих со всех концов света, но даже представить себе не мог, что так сложно и долго придется добираться ему до него.

Вначале проделал долгий путь до Москвы, затем на поезде доехал до Пскова, там сел на автобус, который и покатил его через заснеженные леса да поля в самую глубь русской старины. Где-то часа через четыре оказался на месте – в Пушкиногорье. Там, в поселке Пушкинские Горы, есть знаменитый Святогорский монастырь, где и находится могила поэта.

День зимой короткий. Пока оформился в гостинице - над поселком уже сгустились сумерки. Казалось бы, переночуй, а утром и за дела принимайся, нет ведь, - помчался искать могилу Александра Сергеевича. И нашел-таки…

Это было величественное ведение. Густая, непроглядная тьма, и среди этой тьмы на взгорке, посреди Святогорского монастыря стоит освещенный софитами памятник... Его видно издалека, словно факел. Могила Пушкина. Сердце духовной России. Счастье тому, кому
довелось побывать здесь и зарядиться духом нетленного Отечества своего.

... На следующий день Афанасьев отправился в Михайловское. Помните у Пушкина: "Мороз и солнце; день чудесный..." Земли Государственного музея-заповедника А. С. Пушкина, куда, кроме Михайловского и Святогорского монастыря (ныне Пушкинских Гор), входят Тригорское и Петровское - села, тоже в свое время являвшиеся частью поместных владений Ганнибалов-Пушкиных.

- До Михайловского было километров пять, - рассказывал мне Владислав Петрович. - Я не стал брать такси и пошел пешком. Хотел насладиться запахами старины и прочувствовать то, что чувствовал когда-то Пушкин. Большак, вокруг вековые деревья... Особенно поразили гигантские ели. Сразу в представлении возникли и Иван Сусанин, и сказочные Муромские леса... Я подумал: как повезло Пушкину - он жил в таком чудесном краю. Пройдя около пяти
километров, я подошел к развилке...

И снова вспомнились картины из пушкинских произведений. Помните: "Направо пойдешь..." А на развилке и впрямь, как в сказке какой, огромный камень лежал. На нем надпись: "Налево пойдешь - в Тригорское придешь, направо пойдешь - в Михайловское придешь, а чуть правее пойдешь – в Петровское попадешь". Я решил вначале пойти в Михайловское. Пришел, осмотрел усадьбу, дом. Потом мне посоветовали сходить в Софонково - это в полукилометре от Михайловского. Там Пушкин когда-то хотел купить себе домик. Михайловское, другие поместные села принадлежали родителям, а он всю свою жизнь мечтал иметь свой, пусть даже очень скромненький, дом, куда бы он перевез из Петербурга книги и четыре месяца в году жил бы в своем гнездышке и писал, писал…. Увы, он так и не успел осуществить эту свою скромную мечту.

Побывал художник и в Тригорском, где по соседству с Пушкиными находилось имение Осиповых-Вульф и куда Александр Сергеевич часто приходил погонять чаи с гостеприимными хозяевами, у которых было много дочерей, но все, как один, толстушки-дурнушки.

Примечательная деталь: у Пушкина были очень теплые отношения с Осиповыми, и он пользовался этим: никогда не входил в дом с парадного крыльца - попадал в него через окно, чтобы сразу в гостиную да к столу. Таким уж был озорником. В Тригорском Афанасьев написал картину, которая экспонируется нынче в Амурском областном музее.

В Петровском Пушкин любил заниматься творчеством и читать – там было много книг, там до сих пор хранятся уникальные экспонаты, например, обувь Петра Первого, который подарил это имение своему камердинеру и секретарю Абраму Петровичу Ганнибалу, предку поэта.

Здесь жил дядя его, Василий Львович Пушкин, тоже поэт, который критически относился к творчеству племянника и часто ругал его произведения. "Ишь, Сашка великий!.. Читал я его последние вещи - так ведь не понравились! Сухо." Александр оправдывался: "Да ведь я писал их на корабле - штормило, дискомфорт испытывал, потому так и написал..."

- Сегодня для многих не секрет, что любимым чадом родителей был не талантливый Александр, а Левушка, - рассказывает В. П. Афанасьев. - Но когда мать умирала, она именно Александра попросила похоронить ее. Сказала: "Саша, ты прости нас. Мы всю душу отдали Левушке, а Левушка оказался пустоцвет... Прошу тебя: как только я умру, увези меня в Святогорье и похорони в монастыре". Пушкин выполнил ее просьбу. Он положил матушку в гроб и почти десять дней вез ее из Петербурга в имение Ганнибалов.

Неделю провел тогда художник в Пушкинских местах. Писал этюды, и все смотрел, смотрел, будто бы на всю жизнь хотел запечатлеть в сознании каждый здешний штришок. Там ему посчастливилось познакомиться с директором Пушкиногорья, ныне покойным Семеном Степановичем Гейченко, выдающимся пропагандистом творчества поэта. В Пушкинские Горы он приехал после войны - инвалид, без руки. Поселок был разграблен и разрушен немцами. Могилу - и ту они взорвали. Все восстановил вместе с такими же, как он, энтузиастами. За эти годы в Пушкиногорье побывал, как говорит Афанасьев, весь мир - от президентов и маршалов до обыкновенных любителей творчества поэта. Все тянутся к Пушкину...

Прошло два года. Однажды, находясь по делам в Москве, Афанасьев познакомился в "посольском зале" ресторана "Прага" с корреспондентом Центрального телевидения в Испании. Тот приехал погостить в родном городе. Разговорились. Новый знакомый стал рассказывать художнику, как живут русские специалисты в Испании. Не скучаете? - спросил Владислав Петрович. Да нет, говорит. Кто-то из их братии посетил Михайловское, выкопал там дубок и привез его в Испанию. Посадили около советского посольства. С той поры по вечерам стали собираться возле этого деревца – гоняли чаи, пели песни, вели беседы... Оно, это деревце напоминало им о доме ("Здесь русский дух, здесь Русью пахнет..."), здесь и дышалось легче, и чувствовалось вольготнее. Ведь дубок этот ассоциировался у них с Пушкиным, а Пушкин и есть наш дом, наша крепь.

Вот тогда художника вдруг и осенило. А почему бы такой же дубок не привезти в родной Благовещенск и не посадить его на берегу Амура? - подумал он. Люди будут приходить к нему, ухаживать за ним и осознавать свою причастность к великой истории земли русской, к ее духовному наследию. Пусть дух Пушкина и на Амуре проявит свою могучую крепь.

Не долго думая, сел Афанасьев на поезд и поехал в Псков. И вот снова он в Пушкиногорье. Отыскал Семена Степановича, поведал о своей идее. Тот одобрил ее. Хорошо, говорит, пошли выбирать деревце. Дескать, когда-то Петр Первый сказал: я не знаю границ своей империи и послал предка Пушкина Ганнибала на восток. Тот добрался до Амура. Ну а коль так, то почему бы пушкинскому дубку не расти на Амуре?

- Выкопали мы дубок в рощице, прямо в Михайловском, - рассказывает Афанасьев. - Потом я на самолете перевез его в Благовещенск. И 18 мая 1987 года мы посадили его с земляками
в скверике возле Амура.

Я вместе с Владиславом Петровичем сажал тогда пушкинский дубок. Пришли люди, те, что тоже хотели приобщиться к этому доброму делу. А кто-то просто желал прикоснуться к дубку, привезенному, по сути, из святых для каждого русского мест. Рядом мы посадили ёлочки, обнесли дубок цепью - помните: "У лукоморья дуб зеленый; златая цепь на дубе том..."

Потом, как это водится у нас, все насаждения наши переломали и только дубок чудом удалось спасти. За эти годы малюсенький росточек вытянулся и окреп.

Помнится, в канун 200-летнего юбилея Александра Сергеевича мы пришли с Владиславом Петровичем к этому уже ставшему историческим дубку. Стояли и говорили о Пушкине, о славном прошлом России, о бренном и вечном... Листья дубка легонько трепетали на ветру, как будто приветствуя нас. Ласково светило солнце. А на душе было покойно и легко.

Ведь мы, по сути, находились рядом с частицей той вечной категории, которую олицетворяет гений Пушкина.

Алексей Воронков