Телеграмм-канал "ЗАПИСКИ ДЕДА ВИТИ". Глава 158
Едем домой. По дороге на катер я забежал к Колесниковым за своими покупками и попрощаться. Лида и Меря были на работе. Дома была только их мама. Поблагодарил за теплоту и ласку, попрощался. Девчатам черкнул прощальную записку и на катер. Больше я Лиду не видел.
Уже после войны в 1955 году, когда я служил пограничником в городе Благовещенск, из Китая пришло письмо от Лиды. Как она нас нашла нас - не знаю. Лида писала, что живет в Тяньцзине, замужем, у нее двое детей. Прислала фото с видами Тяньдзиня и фотокарточку мужа, который работает советским специалистом. Мы ответили...
В 1956 году отношения с Китаем стали ухудшаться, потом "культурная революция" и связь прекратилась.
Тяньдзинь сейчас
Домой приехал с победой, подарками, полным вещмешком продуктов, в основном, консервов, и чирями во всю руку.
Все были довольны, особенно Ася и Юра. Пальто Асе очень понравилось, оно ей шло и это был мой первый подарок. А про Юру и говорить нечего. Все оглаживал себя: "Ах, папа!" И мешок с консервами тоже кое-что значил.
...
С переходом на зимние квартиры жизнь наша пошла веселей. Главное - были вместе, хотя я с утра до вечера находился у своих снайперов, Ася вела хозяйство и умудрялась одним моим командирским пайком накормить досыта троих, делала дальние походы за молоком для Юры. Юра нес караульную службу, охраняя хижину, топая вокруг столба, которым была подперта хижина, чтобы не завалилась.
Зато вечера были наши. И это было лучшее наше время. По воскресеньям втроем ходили в клуб на кинокартины. Юра был дисциплинированный мальчик и в общественных местах вел себя хорошо.
Незаметно подобралась осень с ее штормовыми ветрами. Хижина наша была как решето и ветры в ней гуляли свободно. Простудился и заболел Юра. Несколько раз Ася, с придя с молоком, заставала его сидящим на полу или топающим вокруг столба в мокрых штанишках, с холодными как лед ноженьками. Сначала он все жаловался на ножки - "Вава!", а потом, к зиме, у него по ножкам пошли язвы...
...
Началась демобилизация прослуживших 3 года. Демобилизовался и уехал к своей красивой ткачихе мой первый командир Ваня Шлыков.
Перед отъездом он забежал ко мне в роту, и мы простились с ним как братья.
В полк прибыло молодое пополнение. Начал действовать карантин. Как и в прошлй год, командир полка приказал мне провести занятия по огневой подготовке со всем карантином: "Боевые свойства винтовки".
В конце урока обращаюсь к новобранцам: "Товарищи красноармейцы, теперь вы знаете, какое грозное оружие наша русская трехлинейная винтовка образца 1891/30 года в руках хорошо обученного бойца. Видели ее огневую мощь. Ваша задача сейчас - овладеть в совершенстве этим грозным оружием!"
Присутствующий на занятии Е-дон-Хо добавляет: "Товарищи красноармейцы, вы видели, какую толщину брони, досок, дерева, кирпичей, песка и соломы пробивает пуля. А знаете сколько людей может пробить пуля? Я был молодым партизаном. Наш отряд захватил в плен 7 японцев и мне и еще одному товарищу приказали отвести их в штаб. Вели лесом, со связанными руками. Подошли к небольшой речке, через которую переброшено два бревна. Когда японцы пошли по бревнам в затылок, я решил, как и товарищ Пригили сегодня, испытать пробивную способность... Выстрелил заднему в спину. Пуля пробила насквозь шесть человек, застряла в седьмом. Чтобы экономить патроны - хорошо стрелять по кучке!"
...Потом я спросил Е-дон-Хо, зачем он это рассказал?
- "Я ненавижу японцев лютой ненавистью. Они захватили мою Родину, они убили моего отца и мою мать..."
После этого я стал смотреть на Е-дон-Хо другими глазами. Вот тебе и мило улыбающийся добродушный человек.
Где-то среди этих ребят может и наш Е-дон-Хо
А вообще-то Е-дон-Хо мне нравился. Лучший гимнаст полка. Ниже среднего роста, стойный, с прекрасно развитой мускулатурой. Был ловок и гибок на снарядах (турник, кольца, брусья, кобыла), многие приходил полюбоваться на него.
И в штыковом бою с ним было лучше не встречаться. В своих очках в золотой оправе, полным ртом золотых зубов и дежурной "милой" улыбкой, он сам очень походил на японца.
Как-то вечером, после занятий Е-дон-Хо пригласил меня к себе в канцелярию и попросил чтобы я написал письмо командующему с просьбой перевести его в плавсостав. Писать рапорт по команде - он дальше командира полка не уйдет, а товарищеское письмо дойдет и может быть командующий решит вопрос положительно. "У вас, я знаю, это хорошо получится".
Письмо я ему написал. Писал два дня, вложил в него всю свою и Е-дон-Хо душу природного моряка.
Письмо помогло. В середине декабря Е-дон-Хо перевели в плавсостав.
