«СТОЛИЦА СИБИРИ ПОГРЯЗЛА В РАЗВРАТЕ И ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ»

Это самое «Амурское дело» и было главной целью молодого царского полпреда.

Даже сегодня сложно себе представить, какой гигантской территорией поручили ему управлять. Территорией от Енисея до Чукотки, Командорских и Алеутских островов. Кстати, сюда входила и часть американского континента - Аляска.

Он прибыл сюда, на самый край бескрайней империи, в марте 1848 года в генерал-лейтенантских эполетах. 39-летний наместник никому не подал руки при знакомстве с чиновниками - почти все они были упомянуты, как взяточники и мошенники, в отчетах ревизской сказки самого жесткого правительствующего сенатора, который в своем, заметим, 90-летнем возрасте только что подвел итоги масштабной проверки в этих местах. 
 
Встречающие  и не ведали, что прибывший к ним генерал до этого около полугода изучал в Петербурге все документы и заочно знал чуть ли не каждого местного чиновника. 
 
Он уже успел прослыть в высоких кругах демократом, потому как предложил царю отменить крепостное право. Вот и думали, что к ним сюда прислали этого либерал-генерала в своебразную ссылку. К тому же, все присутствующие помнили его однофамильца - предводителя декабристов, казненного 22 года назад, родственики и соратники которого все еще проживали в этих местах. 
 
- Я не из тех, которых вешали. В случае чего, сам буду вешать!, - сказал выстроившимся генералам и советникам прибывший царский наместник. 
 
И буквально на следующий день он начал борьбу против махинаций золотопромышленников. 
 
Криминальная золотая цепочка вела в столичный Петербург и дальше - в Западную Европу. Эта борьба чуть не стоила ему начавшейся сибирской карьеры. 
 
А еще здесь действовала система, при которой государство за определенную плату передавало право сбора налогов и других казеных доходов частным лицам. Коррупция в этой сфере на востоке страны вошла буквально в плоть и кровь большинства купцов и чиновников. Миллионы рублей текли мимо казны в карманы лихоимцев с большими должностями. Все это новый императорский наместник выжег каленым железом очень жесткими способами. 
 
Даже сегодня сложно себе представить, какой гигантской территорией поручили ему управлять. Территорией от Енисея до Чукотки, Командорских и Алеутских островов. Кстати, сюда входила и часть американского континента - Аляска. 
 
По площади его епархия занимала чуть ли не половину Российской империи, включавшей тогда между прочим и Польшу, и Финляндию. 
 
Новый сибирский правитель, отказавшись от всяких благ, которыми вовсю пользовались чиновники его уровня, стал жить и трудиться как какой-то монах-аскет - вставал в пять утра, работал допоздна. Выпивал крепкого чаю с бодрящим морским ромом, закусывал ржаным сухарем, выходил в город в простой шинели, без охраны, заглядывал на рынки, в магазины, присутственные места. 
 
«Столица Сибири погрязла в разврате и взяточничестве», - обозначил он в своем новом дневнике две главные проблемы вверенной ему территории. 
 
Лишь в декабре 1849 года он высочайшим указом был утвержден в своей должности. И тут же огромная крестьянская Русь поднялась с насиженных мест и пошла в эти невиданные дикие края. 
 
Но у него были и свои методы переселения, причем, весьма экзотические . Сейчас бы это вычурно назвали "внутренней миграцией".   
 
Ну, к примеру, наместник приказал выдавать замуж за солдат-штрафников девиц легкого поведения. Браки проходили запросто: мужчин и женщин выстраивали друг против друга, Служивый подходил к стоящей напротив девице и вел ее в церковь. После венчания и праздничного стола молодожены проводили первую брачную ночь. Поутру их на плотах вместе со скарбом отправляли вниз по всему Амуру. Для контроля за  высадкой в заранее обозначенных местах сплавлялись с такими свадебными процессиями и чиновники. Как ни странно, большинство подобных семей оказалось крепкими. 
 
К наместнику потянулись многочисленные инородцы с жалобами. Решение их сложных и малопонятных русскому человеку проблем генерал поручил ... знаете, кому? 20-летнему выпускнику Царскосельского лицея, сыну великого астронома, чиновнику особых поручений Бернгарду Струве. Юный куратор аборигенов отнесся к делу с большим и честным усердием. Ему тут же поручили еще и заведовать поставками казеного провианта, а также продажей винно-водочной продукции, остранив от этого старых прожженых взяточников. 
 
За короткий срок молодой Струве набрался такого опыта "честной службы", что стал лучшим в России управляющим многонациональными регионами и был назначен царем сначала астраханским, а затем уральским губернатором. 
 
Сам же наместник, посещая десятки стойбищ, за считанные месяцы с помощью ссыльных декабристов и социалистов-революционеров из кружков Петрашевского пооткрывал русскоязычные школы в самых глухих уголках. Это стало настоящей эпохой просвещения в среде инородцев. В тот период на высоких должностях оказались и крещеные аборигены - знатоки маньчжурских наречий, которые стали активными помощниками в долгих и трудных контактах с китайской стороной. То бишь - первыми дипломатами из числа коренных народов. 
 
Особое внимание он уделял религии. Несомненно, тесно сотрудничал с православными епископами, помогал им строить храмы-монастыри, церквушки, часовни. Но именно этот человек еще и подготовил принципиально новое имперское положение о буддийском духовенстве, по которому хамбо-лама утверждался Высочайшей грамотой. Царь подписал этот документ в самые короткие сроки, понимая насколько это важно для той же Сибири. 
 
Поначалу наместник настороженно относился к шаманству. Но, увидев, что инородцы все дела - от охоты-рыбалки до пахоты и сбора урожая - проводили с камланиями, стал и сам исповедывать языческие обычаи, особенно перед своими долгими путешествиями по восточным окраинам России. 
 
«За амурское дело, - говорил он, - готов молиться Будде, Христу, Магомету и шаманским духам». 
 
Это самое «Амурское дело» и было главной целью молодого царского полпреда. 
 
Тогда по действующему Нерчинскому трактату русские вообще не имели права плавать по Амуру. Пользуясь отсутствием в Охотском море российского флота, англичане, французы и американцы наводнили его своими судами, которые хищнически добывали рыбу, котиков, били гренландских китов у Шантарских островов и Чукотки. 
 
Еще перед отъездом в Иркутск будущий наместник говорил своему императору: «Амур должен стать стратегическим каналом для защиты Дальнего Востока». Царь Николай Первый соглашался: «Трудно защищать Амур из Кронштадта». 
 
Тем временем экспедиция непокорного имперским чиновникам капитана Геннадия Невельского на свой страх и риск по негласному изволению генерал-губернатора гигантской восточной страны уже полным ходом исследовала низовья Амура. 
 
А свое же первое официальное плавание по Амуру сам наместник провел через шесть лет после своего прибытия на берега Ангары - весной 1854 года.  В мае года нынешнего - 2019-го - дотошные краеведы вроде как должны будут отмечать 165-летие первого сплава, с которого собственно и началось превращение этих дебрей в исконно российские губернии. Во всяком случае эту дату занесут в русские святцы, сиречь в православный календарь РПЦ. 
 
Пароход «Аргунь», построенный на Шилкинском заводе, возглавил флотилию из 77 барж и плотов, загруженных пушками, порохом, солдатами. Все это было доставлено в низовья Амура; часть пошла оттуда на Камчатку, где наместник императора лично выбрал места оборонительных береговых батарей. 
 
Неудачная для России крымская война шла и на Дальнем Востоке. Англичане и французы направили эскадру из шести военных кораблей в Авачинскую бухту. Петропавловск обороняли всего 347 наших солдат и моряков. Они сумели отразить штурм. Особую роль и сыграли те самые батареи. Метким огнем были сильно повреждены корабли неприятеля, сбит флагманский флаг, убит командующий объединенной Тихоокеанской эскадрой непопедимый английский контр-адмирал Дэвид Пауэлл Прайс. 
 
А исход сражений решили рукопашные схватки, в которых нашим матросам и солдатам не было равных. 
 
Весть о великой победе русского оружия добиралась с Охотского моря до Иркутска  аж 2,5 месяца. 
 
Захваченные трофеи и государственные знамена владычицы морей Британской империи показывались в каждом  стойбище и деревеньке по пути следования процессии. 
 
Между тем, китайские власти тоже готовились воевать с Россией. Но царский наместник с помощью все тех же просвещенных аборигенов сумел убедить их в дружелюбии нашей империи. 
 
Итак, ровно через десять лет после его прибытия на неизведанный Дальний Восток в Айгуне был подписан исторический трактат о границах между Россией и Китаем по Амуру. Китайцы отметили это событие небывалой иллюминацией в Пекине. Большие торжества прошли и во всех российских восточно-сибирских населенных пунктах. 
 
«Европа смотрит на нас с завистью, Америка с восторгом, - говорилось в те дни на торжествах. - Не все могут представить, как приобрести реку почти в четыре тысячи верст и пространство в миллионы квадратных верст, даже не порезав пальца, без треволнений и страха не только для России, но и для мест, прилегающих к этому краю...». 
 
Новая граница включила в состав России нынешние террритории Приамурья, Хабаровского и Приморского краев, Сахалина. Опять же, не поверите, но договор этот действует и нынче, через 160 лет после его подписания. 
 
В течение всего своего правления он писал на высочайшее имя несколько ходатайств о начале скорейшей прокладки Транссибирского великого пути,  его ответвления до Чукотки и даже возведении моста через Берингов пролив. Но - тщетно, императоры один за одним категорически отказывали из-за дороговизны строительства. 
 
Всего лишь 13 лет пробыл он на самом сложном, и самом дальнем в России посту. Мог бы поработать еще, но, как он сам говорил: «Никто не должен быть на одном месте более 10 лет, иначе он обрастает жиром, и толку от него нет». Его  умоляли остаться, но он отвечал: «Переслуживать - преступление». 
 
Улицы и площади были полны народа. Люди со слезами на глазах прощались с ним навсегда. После молебна его вынесли из монастыря на руках соратники, на улице перехватили крестьяне, а затем и инородцы. Им и выпала честь сделать последнее напутствие своему защитнику.: «Мы, граф, тебя не забудем. Не забудь и ты нас!» . 
 
Народ долго стоял с непокрытми головами, провожая исчезающие повозки. И невольно кто-то из простолюдинов выдохнул: «Закатилась сибирская зорька». 
 
А через 30 лет, после того как наместник покинул до конца необустроенный им Восток России, он сюда вернулся. 
 
В 1891-м году пятиметровая бронзовая скульптура работы самого знатного императорского академика художеств Александра Михайловича Опекушина была доставлена поездом из Петербурга в Одессу, оттуда морями - на Дальний Восток, а там - через озеро Ханку, реку Уссури - в Хабаровск, где ее в присутствии цесаревича и будущего последнего русского императора установили на высоком утесе Амура. 
 
В 1929-м, ровно 90 лет назад, его с гранитного постамента сбросили большевики, а вместо него установили фигуру основателя советского государства Ленина, который простоял на почетном графском месте 60 с лишним лет. 
 
Через год после развала Советского Союза прах царского наместника вывезли из Парижа и упокоили в центре Владивостока, а еще через год  на народные деньги восстановили на прежнем месте и памятник в Хабаровске. 
 
На мой дилетантский взгляд, эта скульптура графа, энергично выдвинувшего вперед левую ногу и миролюбиво скрестившего на груди руки, пожалуй, самая образная и динамичная из всех поставленных ему на Руси памятников. 
 
В августе этого года исполнится 210 лет со дня его рождения. Но не думаю, что сия дата станет для многих из нас большим и знаковым событием. 
 
Звали того человека Николай Николаевич Муравьев. Он стал единственным из высоких чиновников  за всю политическую губернаторскую историю Руси, получившим на этих пограничных берегах именной графский почетный титул - Амурский. 
 
Петр Рощупкин 

Источник - debri-dv.ru