Тарасов Ю.А.: "Артём на заре своей истории": Глава 15. Крестьяне и рынок. Часть 2

Часть 2 - ТОРГОВОЕ СКОТОВОДСТВО И КОНЕВОДСТВО

Принято считать, что скотоводство в хозяйстве русского крестьянина всегда играло подчиненную роль по отношению к земледелию (РГИА ДВ Ф.702. Оп.5. Д.409. Л.46). Между тем, в наших местах факты говорят об обратном. От продажи хлебов, кормов и овощей крестьяне Углового получили в 1910 году только 3 % своих доходов, крестьяне Кролевца — 1 %, а остальные вообще не продали ни пуда продукции со своих полей (См. Приложение 4). Более того, подавляющее большинство семей вынуждены были сами покупать муку и некоторые другие виды продовольствия на рынках Приморья.

В то же время, продажа скота дала не менее 10% общего количества доходов каждого из названных сёл, а в Кневичах — даже 27 % (См. Приложение 4). Сам собой напрашивается вывод, что не земледелие, а именно скотоводство играло главенствующую роль в хозяйствах местных крестьян. Кстати, согласно официальной статистике 1909 года, в Кневичанской волости на семью приходилось, в среднем, 9,4 голов скота (Подсчитано по: Данные экономического положения крестьянского населения Приморской области в 1909 г. С.46).

Но, может быть, 1910 год отличался какими-то экстремальными особенностями, вынудившими здешних крестьян избавиться от значительной части своего стада? Отчасти это действительно так, но общей картины это нисколько не меняет. В этом году на самом деле произошел довольно большой падёж скота. Кневичи и Угловое потеряли тогда около 5 % лошадей и крупного рогатого скота, а Кролевец — даже 12 %. В тоже время продано было, соответствен¬но, 13 %, 10 % и 5% (Меньшиков А. Материалы... Т.2. С.95). Таким образом, общая убыль составила в Кневичах — 18 %, в Угловом — 15 % и в Кролевце — 17 %. Много это или мало и как отразилось на хозяйстве крестьян?

Судя по таблице Приложения 5, только в Кневичах в этом году произошло значительное снижение поголовья крупного скота. Между тем, падёж там был наименьшим. С чем же это связано? Ответ дает военная история края. Именно в 1910 году через Кневичи прошли к месту своего нового постоянного расквартирования в Шкотово штаб и один из батальонов 3-го Восточно-Сибирского полка (РГИА ДВ Ф.702. Оп.2. Д.776. Л.2). Кроме того, именно в этом году в Кневичах разместилась артиллерийская батарея 1-й стрелково-артиллерийской бригады (РГИА ДВ Ф.702. Оп.2. Д.776. Л.14). Ежедневный рацион питания солдат всегда включал в себя мясо, как обязательный компонент, а покупалось оно, разумеется, у местных крестьян по вполне приемлемым для них ценам. Исчезнувшие из статистики лошади тоже могли быть проданы проходящим мимо войскам или «своим» артиллеристам.

И все же, даже такое объемное кровопускание не нанесло большого ущерба хозяйству кневичан. Параллельно с сокращением числа крупных животных здесь резко увеличилось поголовье свиней, а из 134 кневичанских семей 111 по-прежнему имели не менее 2-х голов рабочего скота (Меньшиков А. Материалы... Т.2. С.93, 94). Остальные 23 семьи жили заработками на стороне (Там же. Т.2. С.345). В то же время доход, полученный от столь масштабной распродажи скота, изрядно оттягивал карманы многих домохозяев села. Недаром они, по свидетельству А.Меньшикова, стали мечтать в конце этого года о покупке для своих хозяйств породистых дойных коров, по неопытности еще не зная, где их можно приобрести (Там же. Т.4. С.419).

Впрочем, подходящий случай подвернулся им на удивление скоро.

Оставшиеся неизвестными преступники, будто подслушав эти мысли крестьян, убивают в марте следующего года соседнего частного скотовладельца Орлова, а приехавшая через месяц его сестра за бесценок распродает всё имущество брата, в том числе и несколько голландских дойных коров. Продолжал умножаться, тем временем, и собственный крестьянский скот. Четыре года спустя поголовье не только достигло уровня 1909 года, но и превзошло его (Список населенных мест со статистическими данными о каждом поселение составленный по официальным сведениям. Владивосток, 1915. С.72).

Описанную выше распродажу 1910 года можно считать, наверное, самым ранним свидетельством зарождения товарного животноводства в хозяйствах местных крестьян. В то же время, начинают просматриваться и основные на¬правления, которые оно принимало в каждом конкретном здешнем селе.

К 1909 году они уже довольно резко расходятся. Кролевчане пошли по пути развития молочного стада, значительно увеличив процент коров по отношению ко всему остальному крупному рогатому скоту. Кневичане, наоборот, сделали ставку на увеличение поголовья мясного скота. Угловские крестьяне, после некоторых колебаний, предпочли комплексное скотоводство, а жители Суражевки и Шевелёвки последовали примеру кролевчан*.

Конечно, производством сметаны, творога или сыра на продажу занимались не все хозяйства этих сел. В 1910 году, например, 17 семей в Кролевце вообще не имели коров, а 38 семей держали только по одной. Все же остальные, в той или иной степени, отдавали дань увлечению этим направлением своего хозяйства. По-настоящему же товарный характер оно имело у тех девяти кролевецких семей, которые владели четырьмя и более головами дойных коров. В Угловом таких хозяйств было семь, а в Кневичах — только четыре. Со временем, их число постоянно росло (Меньшиков А. Материалы... Т.2. С.95).

На первый взгляд, такое разделение труда между соседними сёлами кажется не вполне понятным. По крайней мере, только особенностями менталитета крестьян, прибывающих из разных природно-хозяйственных зон, этого не объяснить.

Свою важную роль, видимо, сыграл и пример соседнего фермера — скотовода Михаила Орлова, задолго до образования Кневичей начавшего разводить здесь породистый мясной скот, строительство Сучанской железнодорожной ветки, создавшее ёмкий рынок сбыта для продукции животноводства крестьян, работы, связанные с прокладкой в долине Батальянзы сети грунтовых дорог**, постоянное присутствие воинских частей после окончания русско-японской войны, близость крупнейших населенных пунктов юга Приморья — Владивостока и Никольска — Уссурийского и целый ряд других причин.

Немалую роль в подъеме крестьянского скотоводства на территории южного Приморья сыграл значительный за¬воз сюда крупного рогатого скота в 1906-1910 годах. Дело в том, что преобладавший здесь прежде местный манчжурский и корейский скот был слишком мелок и малопродуктивен и для развития мясо-молочного скотоводства совершенно не подходил. Вот и потянулись после окончания русско-японской войны вагоны-телятники со скотом из 22-х губерний России на Дальний Восток. За достаточно короткий срок это позволило в немалой степени изменить облик приморского скотоводства, хотя полностью удовлетворить потребности местного населения и, особенно, постоянно прибывающих масс новых переселенцев до начала l-й Мировой войны так и не удалось (Советское Приморье. 1925. № 1-2. С.41).

Коневодство в крестьянском хозяйстве традиционно носило вспомогательный характер по отношению к земледелию. Лошадь была нужна крестьянину, в первую очередь, для вспашки полей, а также как основное транспортное средство. В наших деревнях это направление животноводства торгового значения, до поры до времени, почти не имело. К тому же, преобладали здесь лошади местных пород, мелкие и слабосильные.

Лишь позднее, по мере улучшения качественного и количественного состава конского поголовья, начинают расти и объемы продажи лошадей. В 1910 году на территории волости было продано уже не менее 6 % здешнего конского поголовья, причем в Угловом этот процент достигал 9 %, или 11 % от общего числа взрослых рабочих лошадей (Подсчитано по: Меньшиков А. Материалы... Т.2. С.95).

Качественное улучшение поголовья стало возможным благодаря специальным мерам, принятым правительством тогдашней России. После окончания русско-японской войны оно дало указание частям, уходящим из Манчжурии во внутреннюю Россию, оставлять на Дальнем Востоке всех лучших лошадей, годных для племенных целей. В результате, в Приморье осталось более 500 голов верхового и упряжного состава***. Вскоре была создана Никольская государственная случная конюшня, переформированная позднее в Голенковский конезавод (ГАПК Ф.Р- 182. Оп.1 Д. 16. Л.33).

Немало имелось в Приморье и частных конезаводов. Еще в 1880 году такой завод появился в имении Янковского, на п-ове Сидими (п-ов Янковского), уже с конца XIX века поставлявший для здешних ипподромов и воинских частей отличных скакунов и рысаков собственных пород (Там же). Кроме того, в разное время существовали конные заводы: Семенова на Русском о-ве, Старцева на о-ве Путятин (Там же), Шевелева на мысе Кангауз (Приморский край. Краткий энциклопедический справочник. - Владивосток: Издательство Дальневосточного университета, 1997. С.552), Стрелецкого в 8 верстах от п.Шкотово (РГИА ДВ Ф.702. Оп.3. Д.302. Л.346), Ветского на реке Песчанке (РГИА ДВ Ф.1. Оп.4. Д.2150. Л.149) и др. К началу l-й Мировой войны в Приморье было уже более 10000 чистопородных, чистокровных и полукровных лошадей, не считая улучшенных беспородных (ГАПК Ф.Р-182. Оп.1 Д.16.Л.33).

В Кневичах породистых жеребцов—производителей имели не менее пяти домохозяев уже в 1911 году (Меньшиков А. Материалы... Т.4. С.419). Местные крестьяне покупали их чаще всего в Никольск—Уссурийске, перегоняя потом домой через Каменушку. Угловчане брали их во Владивостоке, предпочитая незаменимых в извозном промысле лошадей тяжеловесных пород (Воспоминания... Ф.Ф. Гавриленко).

В годы l-й Мировой и Гражданской войн численность конского стада в наших деревнях, как и повсюду в стране, сильно сократилась. Сказались ежегодные мобилизации лошадей для армии. Однако затем она продолжала быстро возрастать, достигнув к концу 20-х годов своей максимальной величины (ГАПК Ф.Р- 182. Оп.1 Д.16.Л.33).

Из других видов домашних животных наибольшее значение в здешних деревнях имели свиньи. Коз и овец на протяжении всего описываемого периода было очень мало. Птицеводство оставалось в тех же формах и на том же уровне, что и в местах выхода переселенцев, на Украине.

Организация ухода за скотом была различной и зависела, по-видимому, не только от местных условий, но и от традиций, преобладающих среди уроженцев тех или иных мест выхода переселенцев. Если в Угловом пастухи выгоняли скот на пастбище 15 апреля, то в Кролевце 23-го, а в Кневичах — еще на неделю позже. При этом в первых двух селах скот до 9 — 10 мая пасли по сенокосам и лишь потом переводили на выгон, а в Кневичах его сразу же выпускали на выгон и по сенокосам не пасли.

Различалась и организация пастьбы. Кневичане создавали три смешанных стада, каждое - со своим пастухом. В Кролевце лошади и рогатый скот паслись по отдельности, причем за последним следил сам пастух, а помощнику доверял лошадей. Угловские быки и коровы были разделены на два стада под присмотром четырех пастухов. Без присмотра паслись здесь лошади и телята-сосунки.

Завершалась пасьба тоже не одновременно. Первыми, 1-го октября, загоняли скот в стоила кневичане и угловцы, а кролевчане делали это на полмесяца позже. Впрочем, на территории села скот мог пастись и до 23 апреля, и после 15 октября. Даже оплата труда пастухов была неодинаковой. Самыми скупыми в 1910 году оказались жители Кневичей, заплатив на троих лишь 270 рублей, а самыми щедрыми — Кролевчане, оценившие работу пастуха и его помощника в 300 рублей. В Угловом пастухи получили по рублю за каждую голову вверенного им скота {всего — 408 рублей).

По каким-то не вполне понятным сегодня соображениям жители Кролевца, даже спустя 14 лет после прибытия, по-прежнему продолжали держать скотину зимой в открытых помещениях, в то время как многие их соседи в Кневичах или в Угловом уже имели для этих целей закрытые от ветра сараи. Возможно, поэтому падёж скота в 1910 году был в Кролевце более опустошительным, чем в соседних селах (Меньшиков А. Материалы... Т.4. С.419-427).

Впрочем, способ содержания крупного рогатого скота зависел ещё, вероятно, и от породы животных. Местный тип, в массе своей мелкий и позднеспелый, с низкой молочностью, выведенный на базе маньчжурской (монгольской) и корейской пород (Маньчжурский (монгольский) скот на родине не имеет хлевов и стаек и круглый год содержится на подножном корму. Корейский же скот был мелок, слабосилен и привык к более тщательному уходу. (ГАПК Ф. Р — 182. On. 1. Д. 16. Л. 39)), оказался неплохо приспособлен к содержанию в холодных помещениях или под открытым небом (ГАПК Ф.Р- 182. Оп.1 Д. 16. Л.39) .

Источник - www.proza.ru