ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Автобиографический роман. Глава 212. Бутылка водки и бутылка каустика
Как-то зимой отец пришел домой и сказал матери: «Я одному мужику помог на пилораме распилить доски, за эту услугу он мне поставил магарыч. На работе пить водку не стал, а принёс её домой. Вот она». Отец достал из кармана бутылку водки и поставил её на стол. Мать накрыла стол и подала ему рюмку.
Отец с улыбкой посмотрел в мою сторону и в шутку сказал: «Хочешь попробовать?» Я ему ответил, что у меня такого желания ещё не появлялось. Приготовив уроки, я лёг спать, а когда утром проснулся, в доме никого не было, мать доила корову, а отец ушел на работу. На кухонном столе стояла та злосчастная, наполовину опустошенная бутылка.
Какой-то чёрт, сидящий внутри меня, толкал: «Попробуй! Попробуй!» Я взял бутылку, уверенный в том, что там водка, открыл её и из горлышка послал себе в рот несколько капель. Нестерпимая боль пронзила мой язык и рот. Я попытался выплюнуть то, что хлебнул, но немного этой жидкости прошло в горло. Мой рот в один миг покрылись пузырями. Полоскание водой не помогло. Язык во рту горел, глотать что-либо стало невозможно, а говорить тем более.
Матери я ничего не сказал о том, что хлебнул «водки», собрался и пошел в школу. Во рту горел ни огонь, а пламя.
На уроке литературы Мариэтта Ивановна первым к доске вызвала меня. Так как я не мог пошевелить языком, встал, постоял молча за партой, помотал головой и сел на место. Она посмотрела на меня вопросительно: «Что? Не готов к уроку? Садись! Единица!».
Вторым уроком в тот день была физика, её вёл Игорь Всеволодович. Он тоже меня вызвал к доске. Я также встал у парты, простоял, но к доске не пошел. В тот день это был второй кол. Такая история повторилась и на двух других уроках. В этот день я принёс домой целую вязанку «дров». Это было для меня смертельным приговором потому, что всё это произошло перед самими экзаменами в конце учебного года.
Когда пузыри во рту прошли, я осмелился спросить у мамы про ту бутылку с «водкой». Мать в недоумении спросила: «Какая водка? Отец за вечер её всю выхлестал, а я в той бутылке сразу развела каустическую соду». Теперь мне стало ясно, что я пытался глотнуть. Моё счастье, что я этот каустик не успел проглотить, а сразу выплюнул – со слюной в горло попало несколько капель. Недаром в народе говорят «не знаешь броду – не лезь в воду». «Если не дорос, не суй, куда попало нос»!
Этим каустикам я получил урок на всю жизнь. Прежде, чем что-то пробовать на язык, пять раз проверю, то это, или нет.
Никогда не давался мне так тяжело русский язык, как в восьмом классе. Из-за него для меня экзамен по литературе был перенесён на осень. Я посчитал, что Мариэтта Ивановна за год необоснованно поставила мне жирную двойку. Было до слёз обидно за себя и мой любимый предмет. Я мечтал о Литературном институте, но все мои мечты рухнули в один момент.
Раздосадованный «парой» по литературе, я всем экзаменам объявил бойкот - не пошел не на один из экзаменов, а решил устроиться на работу, а учёбу продолжить в вечерней школе.
