ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 214. Неожиданная встреча с Семёновой Эммой
Через три недели после начала дружбы с Раисой, засучив до колен брюки, насвистывая мотив блатной песенки, босиком шагал по улице Чапаевской на свидание к новой своей подруге - Раисе Усовой.
На подходе к дому, в котором жила вредная бабушка по фамилии Ивченко, на бревне, лежащем у калитки вместо лавочки, заметил двух девочек.
При моём появлении, они, как перепуганные птички, вспорхнули и моментально бросились во двор, закрывая на запор за собой калитку. Девочка, которая была выше и старше, настороженным взглядом посмотрела на меня.
Тоже мимоходом взглянул в её сторону. Когда наши взгляды встретились, по моей спине пробежал какой-то странный холодок, от которого мне стало не по себе. Я опешил и остановился, как вкопанный. Передо мною стояла ещё одна сероглазая мечта моего детства - Эмма Семёнова, которая настороженным, изучающим, внимательным, взглядом умных глаз, с нескрываемым любопытством смотрела на меня.
С несвойственной мне храбростью не сказал, а скорее всего, выдохнул: «Здравствуй, Эмма! Ты меня не узнаёшь?»
Услышав своё имя, девочка внимательно посмотрела на меня. Её брови, как крылья сказочной птицы, взметнулись вверх. Немного смутившись, она спокойным голосом произнесла: «Вроде узнаю. Тебя зовут Василий? Я права? Теперь тебя узнала. Мы с тобою учились до пятого класса в школе номер тридцать два».
Эмма открыла калитку и направилась ко мне. Подойдя, протянула мне свою беленькую аккуратненькую руку и сказала: «Тогда здравствуй! Мы с сестрёнкой Люсей подумали, что идёт какой-то хулиган, поэтому решили уйти от греха подальше».
Первый раз в жизни стоял так близко около этой замечательной, серьёзной, аккуратной, требовательной к себе, самой умной и удивительной девочке, а в моей холодной ладони лежала её нежная, тёплая рука. Мне так хотелось ей сказать: «Дорога, милая Эмма, как я долго ждал этой встречи!»
В школе Эмма никогда не смотрела в мою сторону, а сейчас она, красивая, радостная и счастливая, мило улыбаясь, стоит передо мной. Мне казалось, что вижу сон, который скоро закончится, и я проснусь.
Не отдавая себе отчёта в происходящем, с большим трудом, выдерживая испытывающий взгляд Эммы, продолжал держать в своих руках её нежную, маленькую руку. Эмма предложила мне сесть на лежащее у калитки толстое, но короткое бревно. Сел, а она примостилась рядом со мной. Мы, как два голубка, сидели вплотную друг около друга. Моё сердце замерло, т.к. чувствовал Эммино дыхание, внимательно смотрел на неё влюблёнными глазами и не верил в происходящее.
Она долго расспрашивала меня о школе и ребятах, с которыми мы когда-то вместе учились, с неодобрением отнеслась к тому, что не пошел на экзамены и решил совсем бросить школу.
От Эммы узнал, что та давно живёт в городе Хабаровске, куда перевели её отца на должность начальника грузовой службы Дальневосточной железной дороги. «Мы с сестрёнкой Люсей гостили у бабушки, но сегодня вечером уезжаем домой в Хабаровск, где продолжу учёбу в десятом классе» - спокойным, ровным голосом сказала она, делая ударение на каждом, сказанном ей слове.
После незначительной паузы Эмма предложила: «Буду рада, если ты вечером проводишь нас с Люсей на поезд до вокзала станции Михайло-Чесноковская».
Я не продолжил свой путь к Раисе Усовой, которая ждала меня, а вернулся обратно домой и стал ждать вечера. Часа через три Эмма с сестрёнкой и небольшой сумкой в руках, появилась из-за угла улицы Чапаевская. Переодетый в серый новый костюм, который мне не так давно купили, подошел к Эмме, взял из её рук поклажу, и мы пошли пешком в направлении к станции Михайло-Чесноковская по той самой дороге, по которой мне не раз приходилось ходить в школу номер пятьдесят три.
Проходя железнодорожный переезд, на котором меня когда-то сбила машина, рассказал девчонкам о том случае. По дороге к вокзалу Эмма подала мне вчетверо сложенный тетрадный листок и сказала: «Здесь мой домашний адрес. Пиши мне письма, как товарищ, твоим письмам буду рада». Мы непринуждённо говорили обо всём. Эмма была умным и рассудительным человеком, всегда говорила медленно и вдумчиво, взвешивая каждое сказанное ей слово.
Всю дорогу, пока мы шли до вокзала, не отрывал от неё своих влюблённых глаз, наслаждаясь тем, что рядом со мной идёт человек, о котором я мечтал многие годы. В те минуты мне казалось, что очень сильно её люблю. Это маленькое счастье нашей встречи было для меня чем-то особенным и дорогим, рождающем во мне уверенность и гордость.
Мы дошли до вокзала. Когда подошел поезд, Эмма снова подала мне свою горячую руку, пристально посмотрела в глаза и медленным, задушевным голосом произнесла: «Пиши, очень буду ждать твоих писем. О дальнейшей учёбе тоже хорошо подумай». После этих слов они с сестрёнкой Люсей направились к вагону. Я помог занести сумку и вышел на перрон.
Девочки сидели у окна и махали мне руками. Стоя на площадке перрона, я глядел на окно вагона, за которым стояла, отъезжающая Эмма. Сердце моё сильно стучало в груди, а мысли ураганом одна за другой проносились в моей голове.
Поезд тронулся и стал быстро набирать ход. Сначала шел за вагоном, напротив того окна, за которым сидели девочки, затем перешёл на лёгкий бег, а когда окно с девочками исчезло из поля моего зрения, остановился, продолжая махать рукой в след уходящему поезду, и махал до тех пор, пока тот не скрылся из виду. Во мне кипело необъяснимое чувство. Тогда впервые в жизни пожалел о том, что у меня нет крыльев.
Идти домой мне не хотелось, достал из кармана тетрадный листок, который дала мне Эмма, развернул его и прочёл: «Город Хабаровск, переулок Парковый, дом №7, квартира №2, Семёновой Эмме Ивановне». На моих глазах выступили слёзы. Растерянный и подавленный, долго стоял на опустевшем перроне, и задумчиво смотря в ту сторону, где недавно скрылся поезд, увозивший мою детскую мечту.
Зачем люди машут в след ушедшему поезду, если из него этого никто не увидит? Своим чувствам не могу дать объяснения. В те минуты мысленно был только с Семёновой Эммой, но готов был разделить себя на четыре равные части, одну из которых отдал бы Савиной Але, вторую Смелянской Галине, третью Усовой Раисе, а четвёртую Семёновой Эмме.
