Възд в город Памятник Гайдаю Мемориал Славы

ЗОВ ДАЛЁКОЙ ЧУКОТКИ

ЗОВ ДАЛЁКОЙ ЧУКОТКИ

Владимир Иванов-Ардашев: Мечтал всегда побывать на Чукотке, в Угольных Копях, что вблизи Анадыря. И такая возможность недавно представилась

На фото: Бухта Провидения (Чукотка) - здесь снимали фильм «Территория». А в 1978 году тут установили памятник Витусу Берингу - корабельный якорь.

Информационная табличка гласит: «Витусу Берингу и его спутникам в честь 250-летия Первой Камчатской экспедиции 1725-1730 г.г. От Дальневосточного Высшего инженерного морского училища им. Г. И. Невельского, географического общества СССР и экипажей яхт Родина и Россия. Август 1978 г.».

 

Памятник Рытхэу в центре Анадыря
Памятник Рытхэу в центре Анадыря
 

Чукотка - моя малая родина. Родился на ней еще в начале «холодной войны», когда вчерашние союзники, русские и американцы, пытались скрестить воздушные «томагавки» над Беринговым проливом, но, странное дело, ненависти друг к другу не испытывали. 
 
Во всяком случае, военные летчики, к которым принадлежал и мой отец, штурман военно-транспортных «дугласов», поставлявшихся по ленд-лизу. На одном из них, легендарном С-47, названном в честь русского авиаконструктора «Сикорским», меня когда-то везли из Анадыря на большую землю. 
 
С тех пор «дугласы», «аэрокобры» и прочие американские самолеты волнуют мое воображение, а аэродромы в Уэлькале, Уреликах и Сеймчане звучат, как магические заклинания о моей северной родине. 
 
Мечтал всегда побывать на Чукотке, в Угольных Копях, что вблизи Анадыря. И такая возможность недавно представилась. И не просто поездка, а благородная миссия, когда вместе с двумя коллегами из Хабаровского общества охраны памятников истории и культуры, связанных с охраной северных рубежей России, больше месяца мотался по военным аэродромам, действующим и уже заброшенным. 
 
Об этом и хочу рассказать, поделиться штрихами воспоминаний. Но вначале немного лирики. О писателе Тихоне Семушкине, чей роман «Алитет уходит в горы» одних читателей заинтриговал, а других огорчил и даже вызвал чувство обиды. 
 
Когда зеленеют собаки 
 
Итак, о делах литературных. Писатели постарше помнят о бурной полемике между двумя мэтрами советской литературы, лауреатами Сталинской премии Константином Симоновым и Тихоном Семушкиным, что-то не поделившими. 
 
История давняя и не стоит ее особенно ворошить. Скажу лишь, что северянин Семушкин, возгордившись, с яростью обрушился на фронтовика Симонова, мол, не знает ничего о чукотских талантах, набирающих силу. 
 
А потом, задним числом, уже писатель Юрий Рытхэу припомнил обиды Семушкину, дескать, водил его по столичным редакциям и ресторанам, как дикаря из северной глубинки. 
 
Ну, кто кого и куда водил, не суть важно. 
 
Просто у чукотских парней на Семушкина крепкая обида, дескать, воспользовался гостеприимством Алитета, а потом запихнул его куда-то в горы. Причем обиду эту хранят и потомки реального Алитета, живущие нынче в Магадане. А кто-то из молодых дарований обижался уже на Юрия Рытхэу. Мол, и тот заделался важным князьком. Словом, страсти кипели не шуточные. 
 
А потом все куда-то делось. Словно и не было советской литературы. И когда мы были на Чукотке, редкий собеседник мог припомнить имена писателей, своих земляков. Даже памятник Рытхэу в Анадыре словно позеленел от обид. Или мне так показалось? 
 
Памятник эффектный, только сомневаюсь, чтобы классик чукотской литературы разъезжал по тундре нарядным щеголем. Да и собаки какие-то забавные, рядом с ними любят фотографироваться. 
 
А если серьезно, то в самый раз вспомнить о всеобщем беспамятстве, докатившемся и до студеных берегов Чукотки. Нет, Чукотка вовсе не гибнет, Анадырь даже преобразился, за что многие искренне благодарны бывшему губернатору Роману Абрамовичу. 
 
Когда его «сослали» в Анадырь, он первым делом выделил солидный продовольственный паек всем без исключения, и обнищавшие при прежнем губернаторе люди воспрянули духом. Кто-то даже задумался, а почему бы Чукотку не присоединить к Аляске? 
 
Но потом передумали, и как уверены чукчи, Америка пусть живет сама по себе, а Чукотку от России никто не защитит. Кто же тогда защитит самих русских? От бегства на большую землю и неуверенности в завтрашнем дне. Сейчас такие настроения вновь усилились. И проблемы демографии стали решающими. 
 
Экий вы привередливый, могут мне возразить. Самого-то еще в младенчестве родители увезли в благодатные края, которые оказались не такими уж благодатными. Имею в виду Закарпатье в дни «венгерских событий» 1956 года. С тех пор и осталась в душе тревога за русских людей, особенно военных. Потому и назвал один из своих очерков «Память цвета хаки». Детские воспоминания, они ведь на всю жизнь. Так и нынешние дети не всегда будут вспоминать с благодарностью родные места. 
 
А может, все еще переменится к лучшему? Но в отношении многих жителей Чукотки это вряд ли возможно, ведь происходит размывание коренных этносов. Ну и что, могут мне возразить, ведь процесс ассимиляции закономерен, и симпатичным чукчанкам где-нибудь на Мысе Шмидта никто не запретит выходить замуж за энергичных русских офицеров. Да и парни-чукчи тоже не против присмотреть бледнолицую учительницу или фельдшерицу. Так и живет Чукотка в нынешнем мире ассимиляции и интернета. 
 
Кстати, интернет на Чукотке слабый, зато заработки запредельные. Цены тоже астрономические. И кто-то с юга даже мечтает туда попасть. Я бы тоже хотел поклониться своей малой родине. И когда смотрел по вечерам на Анадырский залив, представлял, что такие же сопки по его берегам были и в начале пятидесятых, когда здесь жили мои родители. И офицерский паек в те времена тоже был отличным, только тот американский шоколад однажды показался горьким. 
 
Не хочется давать пессимистический прогноз, но нынешние впечатления от поездки на Чукотку показались двойственными. Нарядный, как сказка, центр Анадыря, и руины заброшенных гарнизонов по другую сторону залива, в Угольных Копях, где когда-то дислоцировались танковые батальоны для захвата Аляски. 
 


 
Страшно подумать, что ожидало бы наших танкистов, моряков и пехотинцев по другую сторону Берингова пролива. Как, впрочем, и американцев в случае вторжения на наш берег. К счастью, обошлось. А вообще военные действия на Чукотке сродни фильмам ужасов, и очень надеюсь, что такое не придет никому в голову. 
 
А вот для писателей чукотская земля - проигранное место боя. Кто-то пытается издавать книги в теплых краях, другие забыли даже Тихона Семушкина, и если бы не библиотека его имени в селе Лаврентия и установленная нами памятная доска в честь писателя, было бы совсем грустно. А бронзовая фигура Юрия Рытхэу в центре Анадыря позеленела от горькой обиды на земляков и их нынешнее беспамятство. 
 
А может, так ей и надо, нашей никудышней памяти, когда-то накуролесившей в годы бездарных реформ? И нужно быть реалистами, чтобы пережить нынешнее лихолетье? Может, и так. 
 
Ведь не зря говорят, что писатели любят фантазировать и городить невесть что. И коль на Чукотке возможет дельный губернатор, вроде Романа Абрамовича, то почему бы не появиться и новому? И уже не с внушительными пайками всем и вся и строительством роскошных особняков, а с чем-то вполне разумным и очень своевременным? 
 
Пока же вокруг Чукотки курсирует лайнер для богатеньких заморских туристов, желающих поглазеть на дикие берега и северную экзотику. Приезжают в тундру и всякие зарубежные романтики. 
 
Только их вряд ли пригласят на экскурсии в брошенные гарнизоны, и даже в Бухту Проведения, где снимался фильм «Территория» по книге Олега Куваева. 
 
Там, кстати, есть и памятник участникам Второй экспедиции Витуса Беринга, людям суровым и мужественным, когда-то вступившим на этот дикий берег. Он и сейчас напоминает марсианский пейзаж, и когда я на рассвете вышел на палубу теплохода, в душе содрогнулся и вспомнил слова Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Но потом взошло солнце и поселок, уходящий в крутые скалы, показался чуть приветливей. 
 
Так и живет моя малая родина. Не знаю, удастся ли вновь побывать на ее берегах, но что-то доброе в душе осталось. Вспомнил родителей, когда-то живших здесь. 
 
По нашим семейным фотографиям впечатление такое, будто была одна заснеженная тундра, военный аэродром и мощные «дугласы», рядом с которыми запечатлен мой молодой и веселый отец. 
 
И его уважительные воспоминания о ленд-лизе и американцах, помогавших нам во Второй мировой войне. А о войне холодной отец вспоминал вскользь и без ненависти. Наверное, ненависть появилась позже, когда началась Корейская и Вьетнамская войны, но в них отец уже не участвовал. И это уже совсем другая история. 
 
Как закусить китом 
 
Если вы решили съездить на Чукотку и отведать мяса кита, приготовьте кругленькую сумму. Но и это не гарантирует экзотических блюд, даже если вы на круизном судне и в компании богатых иностранцев, ибо коммерческая реализация китового мяса запрещена. Разве что на берегу студеного Берингова моря незнакомый чукча или эскимос угостит вас по доброте душевной. 
 

С. Лаврентия
С. Лаврентия
 


 
Только не говорите потом, что выменяли мясо за бутылку водки, ибо это тоже дело подсудное. Лучше окажитесь в нужный момент вблизи мотоботов, доставивших к берегу загарпуненного кита, и тогда вам по законам северного гостеприимства отрежут кусок мяса и легендарный мантак - пласт толстой кожи коричневого цвета с белым жиром, который можно есть сырым. 
 
Мне тоже довелось попробовать. И вкус, скажу, весьма специфичный - что-то, вроде, тугой, но съедобной резины с привкусом морской соли. Поневоле вспомнил легендарного Моби Дика, или Белого кита, чьих хвостатых потомков до сих пор добывают в океанских просторах. 
 
Правда, с момента публикации знаменитой книги Германа Мелвилла прошло уже полтора столетия и человечество слегка подобрело в отношении китов, но все равно полного запрета на этот промысел пока нет. 
 
И особенно упрямятся японцы, добывающие ежегодно и якобы в научных целях до тысячи китов, но мясо китовое в виде деликатесов почему-то регулярно появляется в дорогих токийских ресторанах. 
 
А ведь именно японский писатель и нобелевский лауреат Кэндзабуро Оэ возглавил всемирную борьбу за спасение морских левиафанов, и его персонажи, начитавшись романа Федора Достоевского «Идиот», даже взялись за автоматы, чтобы их «не объяли воды до души моей», как библейского Иова, проглоченного китом ради перевоспитания. 
 
А может, Всевышний специально послал китов, чтобы спасти людей в этих суровых северных широтах и насытить их не только мясом, витаминами, но и надеждой? Признаться, такое пришло в голову, когда увидел, как вытаскивают на берег самку серого кита, и мысленно попросил у нее прощения. «А корову, идущую на бойню, тебе не жалко?» - пошутили друзья, когда вечером слегка обмыли это дело. Конечно, жалко и корову, но момент ее заклания скрыт от посторонних глаз, а тут - все напоказ, даже чрево, не познавшее материнства. 
 
Впрочем, самку эту могла ожидать и другая участь - истерзанные плавники и вырванная нижняя челюсть, так охотятся свирепые косатки, съедающие самое вкусное. Морские косатки (не путать с речными, что пишутся с буквой А в первом слоге) - зрелище впечатляющие, и когда их черные плавники разрезают волны невдалеке от мотоботов, китобои настороже, хотя косатки на людей не нападают, а питаются китами и тюленями. Кто-то считает, что косатки некогда были… сторожевыми псами легендарных атлантов, дельфины - собачками, а бедным китам отводилась роль стада кормящего. Может и так, но мне действительно жаль молодую самку, отбившуюся от стаи и принесенную в жертву. 
 
А теперь немного размышлений. Но не тех, скучных, что быстро забываются, а тревожных и проходящих через сердца морских зверобоев и таких, как мы, случайных гостей, бредущих по кромке моря. 
 
Приехали в село Лаврентия в августе, когда в Хабаровске стояла жара, а тут, на краю Чукотки, надели куртки и ежились на холодном ветру. 
 

Площадь им. Ленина, с. Лаврентия
Площадь им. Ленина, с. Лаврентия
 


 
Чукотка, конечно, название условное, сложилось исторически, и с таким же успехом полуостров можно было бы назвать Эскимоской и Юкагиркой, ибо два этих этноса - древнейшие, живут здесь со времен палеолита, а предки чукчей с побережья Охотского моря пришли позже, но также застали последних мамонтов, живших на острове Врангеля. 
 
Чукчи оказались воинственными и вытеснили эскимосов на Аляску. С тех пор Берингов пролив стал границей между этими этносами. Хотя малая часть эскимосов все же осталась на Чукотке и старается жить обособленно от чукчей, но «просветители» советской поры, включая писателя Тихона Семушкина, автора романа «Алитет уходит в горы», наломали таких словесных дров, что многие читатели до сих пор думают, будто на полуострове живут одни счастливые чукчи, да еще весело ждут в чуме рассвета, как поется в одной задорной песне. 
 
Нет тут никаких чумов, а жилища называются ярангами. Впрочем, и яранг тоже мало, остались лишь у кочующих в тундре оленеводов, а морские зверобои живут в домах, вполне удобных, но на бетонных сваях, по канадской технологии, поскольку обычные фундаменты быстро разрушаются. 
 
Что касается счастливых дней, то они, конечно, бывают. Раньше таким праздником считалась успешная охота на китов, не омраченная трагедиями, когда морские исполины в ярости разбивали байдары. 
 
Промысел китов нынче ведется по замысловатой схеме. Вроде как по старинке, когда можно использовать только ручной гарпун, но байдары, ставшие мотоботами, с мощными двигателями - так международные чиновники пытаются убедить «зеленых» и правозащитников в якобы традиционном способе охоты. Японцы, напомню, такими выкрутасами не занимаются и добывают китов с помощью новейших стреляющих гарпунов. 
 
Было время, когда и наши мощные китобойные флотилии добывали китов тысячами, рапортуя об успехах. Потом страна присоединилась к международным конвенциям, но не по причине любви к морским исполинам, а из-за одряхления флота. Американцы и скандинавы выступили тут инициаторами, хотя сами когда-то уничтожали китов по всему Мировому океану. 
 
Во времена писателя Германа Мелвилла, молившегося на китов, его соотечественники из Бостонской китобойной компании безбожно охотились за «нашими» китами у берегов Чукотки, Камчатки и в Охотском море, добывая их в несметном количестве. 
 
С тех пор образ «злых» американцев накрепко засел в мозгах россиян, мол, только они, проклятые, виноваты в наших промысловых бедах, хотя, замечу, еще задолго до американцев наши зверопромышленники и казаки напрочь уничтожили в Охотском море популяцию морских коров - крупных млекопитающих семейства дюгоневых, чье мясо напоминало по вкусу говяжье. 
 
Могли бы извести крупную живность и у побережья русской Америки, а заодно и на самом континенте, да не успели. А вот американцы стали благоразумнее и сумели восстановить леса и реки на бывшем «русском» севере, вначале ограбленном ими же самими, но потом сберегаемом. 
 
И пресловутые индейские резервации, которыми так любили пугать наши пропагандисты, также оказались весьма разумными в административном и экономическом плане. И не такими уж пьющими. 
 
Кстати о пьянстве. Нынешние чукотские села, в которых удалось побывать, оказались не столь уж пьющими, как обычно рисуется в интернете. Конечно, если авторы реплик из числа приезжих блогеров общались с местными жителями исключительно у магазинов, то примеры всегда можно найти. 
 
Нам же повстречалось лишь несколько подвыпивших мужчин в селе Лаврентия, где очередной загарпуненный кит, казалось бы, должен привести к бурной и всеобщей выпивке. Но этого не наблюдалось. 
 
Возможно, по причине дороговизны спиртного, либо в интернете орудуют по старинке, используя привычные стереотипы. Так, по-прежнему считается, что аборигены в старину любили пьянствовать, чем пользовались хитрые американские торговцы. 
 
Но, как уверен хабаровский врач и ученый Салават Сулейманов, многие годы проработавший на Чукотке, заморским бизнесменам были невыгодны ни пьяные чукчи, ни эскимосы, поскольку взятые ими в долг товары могли «накрыться». А вот советские заготовители мехов и моржовых бивней, уступавшие американцам в количестве и разнообразии товаров, рассчитывали в основном на спиртное. 
 
Помню, как во время одной из телевизионных дискуссий писатель Анатолий Буйлов, автор романа «Большое кочевье», сам поработавший в тундре оленеводом, в сердцах воскликнул: «Только спирт и патроны - вот чем могли заинтересовать оленеводов!». На что ему тут же возразили, приведя в пример и «красные чумы», и школы-интернаты, и льготы для северян. 
 
Да, все это было. И хорошего, наверное, больше, чем плохого. Но, к сожалению, благие пожелания не всегда приводили к нужным результатам. И писатели из числа северян, которым, казалось бы, грех жаловаться на невнимание, частенько срывались, высказывая накопившиеся обиды. 
 
Но вернемся к китам. Согласно международным квотам, чукотским зверобоям, а, стало быть, и всей России, отводится ежегодно порядка ста двадцати китов. В основном серых, которые меньше по размерам гренландских, на которых предпочитают охотиться эскимосы Аляски. «Однако несправедливо!» - решили наши эскимосы, а заодно и чукчи, тоже бывалые зверобои. И доверили чиновникам решать этот спорный вопрос. 
 
Чиновники долго судили и рядили, мол, кита за кита, как на войне, на что наши чиновники резонно возразили: «Гренландский кит, хоть и гигант, ведет себя смирно, а серый кит агрессивен, и если хотите, проверьте на деле!». 
 
Но американским чиновникам этого не захотелось, и они согласились, что серый кит это круто! Теперь квоты на добычу китов для обеих сторон более справедливы. 
 
Вроде бы, успокоились и «зеленые», которые, однако, против японской китобойной «научной» деятельности, мол, а тысяча китов в год это не слишком ли много? Надеюсь, и тут найдут общий язык. Не с китами, конечно. А вообще поголовье морских гигантов понемногу восстанавливается. 
 
И каждую весну и осень гренландские киты мигрируют во льдах, а «наши» серые киты появляются у чукотских берегов летом, и на каждую родовую общину выделяется по несколько особей, которых нужно загарпунить дедовским способом. 
 
Мы стали свидетелями пятого по счету кита, доставленного в село Лаврентия этим летом. И, как положено по международной конвенции, замер добычи произвел строгий пограничник. 
 
А немного позже я услышал по телевидению, что квоты на добычу китов в этот сезон на Чукотке вряд ли будут выбраны. И диктор сообщил об этом с грустью в голосе, как о просчете. Вроде как не убрали еще один гектар в поле. 
 
А я подумал, а ведь это неплохо, что с квотами не справились. Значит, есть и другие продукты у северян, коль не торопятся выходить в море. Видел, как при разделке кита на берегу оставались ненужные пакеты с мясом. И не было всеобщего ликованья, шамана с бубном, который в старину умолял убитого кита не обижаться на зверобоев и непременно возвращаться в другом обличье. Вот такая она, нынешняя промысловая Чукотка. 
 
Какой святой главнее? 
 
Чего только не наслушаешься в командировках. Вот и мы с журналистом Константином Пронякиным, зайдя в одну из церквей Петропавловска-Камчатского, буквально опешили от нелепого вопроса, заданного неким прихожанином: а какой святой главнее? На что женщина, стоявшая рядом, укоризненно покачав головой, ответила: тот, кому вы решили поклониться. 
 

Строящийся Морской собор в Петропавловске-Камчатском.
Строящийся Морской собор в Петропавловске-Камчатском.
 

И в самом деле, икон со святыми ликами в церквях немало. Но если самые древние окутаны легендами тысячелетий, то имена некоторых, причисленных к лику святых позднее, кажутся нашими современниками. Вот и скромная церквушка в камчатском поселке Елизово, названная в честь святителя Луки (Войно-Ясенецкого), бывшего когда-то военным хирургом, вызвала искреннее уважение, ибо человек этот в Великую Отечественную войну спас от тяжких ранений и ампутаций тысячи наших воинов, а когда стал священником и рисковал в период послевоенных гонений, пользовался глубоким уважением у прихожан Севастопольских церквей. 
 
К тому же фамилия врачей Войно-Ясенецких знакома мне с детства, поскольку в Хабаровске жили родственники этого незаурядного человека, тоже врачи, и даже бывшая одноклассница моей сестры, известная журналистка, вышла замуж за племянника этого замечательного хирурга и проповедника, причисленного к лику святых. Вот таким тесным бывает наш мир, когда даже в поездке на дальнем Севере «встречаешь» не просто святого, а вроде как своего земляка. 
 
А вообще наша недавняя экспедиция на Камчатку и Чукотку заставила о многом задуматься, в том числе и о службе церковной в далеком северном краю. 
 
Замечу, в старину на Севере священникам не только не возбранялось иметь ружье, но и вменялось в обязанность. Ибо медведи камчатские и чукотские, в отличие от добродушных топтыгиных, наведывавшихся к лесной избушке старца Серафима Саровского, на ласковое слово не откликались и могли запросто слопать. Поэтому отправляясь в тундру на оленьей или собачьей упряжке, священник частенько прихватывал с собой и ружье. 
 
Так, кстати, поступал и отец писателя Варлама Шаламова в бытность церковной службы на Камчатке и Алеутских островах. И вернувшись в родные вологодские места, охоту не забросил, и даже попрекал сына за мягкий характер, словно предчувствуя, как нелегко ему придется за колючей гулаговской проволокой на «солнечной» Колыме. 
 
Ходил с ружьем по Аляске и легендарный святитель Иннокентий (Вениаминов), бывалый таежник, не обольщавшийся насчет свирепых гризли, готовых сожрать и священника, казака, индейца, если те зазеваются. Потому и служили на Севере батюшки не робкого десятка. 
 
И сейчас служат, в чем мы убедились, побывав недавно на Крайнем Севере в долгой и утомительной командировке. А ездили втроем - Геннадий Басюк, Константин Пронякин и автор этой заметки, кстати, родившийся в Анадыре в семье военного летчика. Так что поездка была еще и данью памяти родителям, жившим здесь в трудные послевоенные годы. 
 
Служил отец в поселке Угольные Копи, где сейчас находится международный аэропорт Анадыря. Конечно, поселок сейчас другой, и даже дальняя его часть, где еще встречаются заброшенные казармы, это иная эпоха, а тогда, в годы «холодной войны» и противостояния с американцами, наши летчики жили в бараках, но были оптимистами, и на фотографиях из семейного альбома отец всегда улыбался, позируя на фоне военно-транспортных самолетов, в том числе «Сикорского», названного так в честь выдающегося русского авиаконструктора, эмигрировавшего в Америку. 
 
Самолеты эти также поставлялись по ленд-лизу, и по рассказам родителей на таком самолете меня еще совсем крохотным везли из Анадыря на «большую землю». Вот такие символические воспоминания. 
 
А на Севере нынче мы путешествовали по маршрутам героических летчиков тридцатых годов, отличившихся при спасении экипажа парохода «Челюскин». Семерым из них было присвоено звание Героев Советского Союза - так на Чукотке родилась крылатая гвардия, удостоенная высшей награды страны. Были и другие отважные пилоты, чьи имена оказались временно забыты, как летчика Александра Светогорова, и увековечить их в памятных досках тоже было нашей целью. 
 

Епископ Матфей - епископ Анадырский и Чукотский.
Епископ Матфей - епископ Анадырский и Чукотский.
 

И открытие мемориальных досок, конечно, проходило торжественно, при участии православных священников. Так, в селе Лаврентия памятные доски на зданиях школы и аэропорта освящал клирик Белгородской и Старооскольской епархии иерей Александр Кулабухов, пребывающий в миссионерской командировке. 
 
Побывал он и у местных пограничников, освятив технику, и тут же засобирался в тундру, чтобы проникнуться чукотским настроением. Но молодому священнику деликатно напомнили, что в тундре небезопасно, как и во времена святителя Иннокентия, принесшего Слово Божье на чукотскую землю еще два века назад. 
 
А в столице региона мы побывали у владыки Матфея, епископа Анадырского и Чукотского, получив благословение на добрые дела. Подарили ему книги о полярных летчиках. Я тоже подарил свою книгу очерков «И останется Слово», где упоминается и моя малая родина. И, надо же, спустя несколько дней, когда мы летели на Камчатку, чтобы продолжить экспедицию, с нами в военно-транспортном Ан-12 был и владыка Матфей, служивший когда-то на Камчатке. 
 
Конечно, был в рясе, но не в том величественном облачении, как при службе в храме, а в повседневном одеянии и казался обычным странником, предложившим отведать рыбного пирога, когда самолет пролетал над камчатскими вулканами. 
 
Мы с Константином Пронякиным, хоть и застеснялись, но все же разделили трапезу, а я даже пригубил из стакана чаю, после чего пригубил и сам владыка Матфей, что показалось символично. 
 
Вроде как скромная вечеря, отнюдь не тайная, а в одной кабине с десятком крепких парней в военном камуфляже, которых я даже мысленно пересчитал. И цифра апостольская сходилась, вызывая библейские ассоциации. «Ну, Владимир, теперь ты будешь гордиться, что отпил из одной чаши с епископом Анадырским и Чукотским!» - пошутили попутчики. 
 
Конечно, горжусь, ведь такие, вроде бы, случайные встречи тоже от промысла свыше. 
 
Так моя суровая Чукотка словно провожала в обратный путь. И очень хотелось снова вернуться и поработать в этих удивительных местах. 

Владимир Иванов-Ардашев,
член Союза писателей России

Фото Константина Пронякина

Источник - debri-dv.ru

+7
10:25
3753
RSS
Гость
22:49
Игорь Сикорский не имеет отношения к замечательному самолёту С-47. Его сконструировал Артур Рэймонд. Аббревиатура «С» означает cargo, то есть транспортный. Точно так же как бомбардировщики «В» bomber, истребители «F» fighter, штурмовики «А» attack aircraft, R — самолёт-разведчик Reconnaissance и т.д.
Гость
06:49
Это распространённое заблуждение ещё с времён войны, что дескать русский эмигрант Сикорский с радостью поставлял в Советскую Россию машинокомплекты для сборки своих самолётов для разгрома ненавистного врага. И расшифровывали аббревиатуру «С» (си если произносить) как Сикорский.
09:35
CTAPTEX, автор статьи подарил свою интереснейшую, на мой взгляд, книгу «И останется Слово… » в т.ч. и мне.

Приведу в течение суток строки или всю статью из его книги, посвящённые затронутому вами вопросу.

А ещё считаю разумным поощрять подобные дополнения, т.к. они помогают найти суть. Поэтому раз есть возможность спросить автора — Владимира Иванова-Ардашева — по электропочте, то воспользуюсь этим.

Ответ, уверен, что он будет, приведу на этой ветке обсуждений.
Гость
20:41
+1
Спасибо. Сам не раз бывал в Анадыре и Угольных копях. Повидал там останки былой мощи. Сейчас тоска.
23:29
Письмо отправил. Ждём.
00:33
Пока мест выкладываю следующее:

Douglas C-47 Skytrain
(словесное название ВВС США — «Ска́йтрэйн», КВВС Великобритании и БС — «Дако́та») — американский военно-транспортный самолёт, разработанный и производившийся компанией «Дуглас эйркрафт» на базе пассажирского DC-3.
Совершил первый полёт 23 декабря 1941 года, построено около 10 тыс. машин. «Скайтрэйн» широко применялся силами союзников во Второй мировой войне, а после её окончания долгое время оставался на вооружении многих стран мира.
Отдельные экземпляры продолжают эксплуатироваться и в начале XXI века.

00:58
Владимир Иванов-Ардашев, «И останется Слово...» (стр.26-27):

"… появился на свет четырьмя годами позже сестры, в Анадыре, и, как рассказывали родители, везли меня с Чукотки в военно-транспортном самолёте Дуглас С-47, или «Сикорском», как его обычно называли. Американском, стало быть.

И то, что его изобрёл русский авиаконструктор, эмигрант, тоже считаю символичным. Кто-то помнит с детства бабушкин самовар, кому-то запомнились дедушкины рыбацкие снасти, мне же до сих пор памятна летняя экипировка отца — меховая куртка, унты и полярная маска, пропахшая табаком. всё это хранилось в семье много лет, даже когда отец демобилизовался..."
01:07
Владимир Иванов-Ардашев, «И останется Слово...» (стр.31-34 — глава «Здравствуй, крылатый старина!»):

«Кстати, о самолёте „Сикорский“, упомянутом выше.

Посадка в 2015 году в Хабаровском аэропорту самолёта „Дуглас-3“, следовавшего из США в Монголию, вызвала у людей старшего поколения всплеск эмоций. Ещё бы! Приземлился легендарный двухмоторный турбовинтовой самолёт — самый массовый в мировой авиации и до сих пор используемый на внутренних американских авиалиниях, и такие самолёты летали в Советском Союзе ещё до Второй мировой войны, став со временем более привычным для нас Ли-2.

Выпускались „Дугласы“ и других моделей. в том числе „Дуглас С-47“, или „Сикорский“, поступавший в войну по ленд-лизу. Не буду перечислять достоинства воздушного работяги, скажу лишь, что на этом военно-транспортном самолёте летал штурманом мой отец. Было это на Чукотке после войны, откуда меня совсем крохотным везли из Анадыря в Магадан. Самолёт был холодным, и я подцепил воспаление лёгких. с тех пор подвержен простудам, хотя в остальном, как мне кажется, Господь наградил неплохим здоровьем, но ещё больше дерзостью и упорством.

А моего будущего шурина Бориса через студёный Анадырьский залив младенцем везли на… торпедном катере, тоже символ нашего поколения.

И я с уважением отношусь к своему воздушному крёстному „Дугласу С-47“, ибо на крыльях „Сикорского“, названного так в честь выдающегося русского авиаконструктора, эмигрировавшего в Америку, держалась вся военно-транспортная авиация России.

Об американской программе „ленд-лиз“, предусматривавшей поставку вооружений союзникам в Европе, в т.ч. и Советскому Союзу, я как историк всегда относился с одобрением, хотя приходилось слышать всякое — от восторгов до резко противоположного мнения, мол, „ленд-лиз“ ничего не значил. Значил, и очень многое.

И те два-три процента, которые составляли американские поставки от общего объёма советских затрат на войну, это — в наиболее трудный период, когда заморские самолёты, оружие, каучук, алюминий и пенициллин очень пригодились на фронте.

Разумеется, Великую Отечественную войну выиграл наш многонациональный народ. И как бы там ни утверждали западные экономисты, что, дескать, только сражения под Сталинградом и на Курской дуге сопоставимы по финансовым затратам с битвами под Эль-Аламейном, Тобруком и Минданао, миллионы советских солдат заплатили за победу своей жизнью.

Кстати, о цифрах. Мой отец, ставшим военным лётчиком, принадлежал к „роковым трём процентам“, т.е. поколению 1921-1923 гг рождения, где лишь три процента советских парней, по подсчётам демографов, вернулись с фронта и стали отцами, а девяносто семь процентов его ровесников остались в земле.

И девушки 1926-1928 гг рождения остались без женихов. С тех пор с периодичностью в двадцать лет в СССР, а затем и в России наблюдались „демографические ямы“, постепенно ослабевающие, но всё же ощутимые.

А за поставки по „ленд-лизу“ наша страна расплачивалась золотом. Но сводить роль США к одной лишь финансовой выгоде не стоит, американцы тоже участвовали в войне и понесли немалые потери. И я с уважением отношусь к американским ветеранам — участникам Второй мировой войны. Даже к бывшему президенту США Джорджу Бушу-старшему испытываю некоторую симпатию, ведь и он был военным лётчиком, сражался с нацистами. Военным лётчиком был и его сын — и тоже президент, Джордж Буш-младший, но это уже другие времена, когда американцы бомбили Ирак и Югославию, став агрессорами.

А сейчас, как известно, на Западе из России „лепят демона“. И когда я бывал в гарнизоне Монгохто, что на побережье Татарского пролива, с грустью думал, что в таких посёлках, но только на Крайнем Севере и в условиях куда более суровых, когда-то жили мои родители. Там я появился на свет и сохранил в памяти рассказы отца о Чукотке, „ленд-лизе“ и работяге „Сикорском“, летавшем даже в пургу и в полярную ночь. Было это в разгар „холодной войны“, но ненависти к американским пилотам у наших лётчиков не было, даже шутили, мол, хорошо им там на Аляске, а вот попробовали бы в наших холодных чукотских бараках…

Так и сейчас, глядя на симпатичный, но ветшающий посёлок Монгохто и беседуя с лётчиками, которых „заели“ бытовые невзгоды, с горечью думаю, а ведь эти парни и сейчас охраняют восточный рубеж России и способны уничтожить вражеские авианосцы и субмарины за тысячи миль от родных берегов.

И всё же надеюсь, что с американцами мы найдём общий язык, сохраним лучшее, что было в нашем сотрудничестве. „
Гость
19:45
+1
Очень интересная публикация, да и комментарии тоже. Автора очерка знаю, и о самолете С-47, или как его называли наши летчики «Сикорский», тоже не раз говорили.

Думаю, не стоит укорять автора за оговорку, что самолет «изобрел Сикорский», поскольку очерк написан давно. А вот самих летчиков той поры помнить нужно. И героическую эпопею «Алсиба» тоже.
22:56
А мне уже пришёл и ответ…
22:58
Владимир Иванов-Ардашев:

Хорошо, Алексей, рад, что вы черкнули, а то я был очень занят, да и сейчас тоже, поскольку зарылся с головой в рукопись своей новой книги. Что касается запоздалого и наивного спора насчет самолета «Сикорский», то это не более чем копание в деталях, поскольку наши отцы действительно летали на «Сикорских», как они называли С-47.

Возможно, такое слегка искаженное и романтичное отношение к этому американскому самолету вызвано тогдашним уважением к заморским союзникам, летавшим на трассе «Алсиб» от аляскинского Фербенкса до чукотского Уэлькаля, а дальше, в Сибирь, поставляемые по «ленд-лизу» бомбардировщики «Бостон», истребители «Аэрокобра» и прочие перегоняли уже наши летчики. Мне повезло на общение с бывшими военными летчиками, летавшими на Крайнем Севере, как летал и мой отец, и я всегда буду гордиться и считать легендарный транспортник «Сикорский» своим воздушным «крестным».

Ну а дотошным читателям, больше знающим самолеты Второй мировой по Википедии, желаю удачи в дальнейших поисках, может найдут что-то интересное и пока неведомое российским читателям. Говорю об этом без всякой иронии, поскольку уважительно отношусь к поисковикам. Надеюсь еще побывать на Чукотке, своей малой родине.

Вот так, вкратце. Рад, что на вашем краеведческом сайте появляются интересные публикации. Желаю удачи!

Ну и фотография из недавней поездки, это, правда, Камчатка, но тема та же. Можете разместить на вашем сайте и кто-то откликнется.



Ваш хабаровский собеседник, Владимир Иванов-Ардашев. Приятно, что вы следите за сайтом «Дебри ДВ».
Гость
08:28
+1
И ещё в качестве дополнения.

Разумеется, автор статьи знает об авиаконструкторе Артуре Рэймонде, изобретателе одного из лучших в мире военно-транспортных самолетов, и, конечно, благодарен читателю под ником «Стартех» за подробную информацию.

Но речь все-таки о тогдашнем, пусть и неофициальном, но укоренившемся названии «Сикорский», именно так и говорили наши летчики о С-47, и это было даже вызовом суровым особистам, поскольку о русских эмигрантах упоминать запрещалось.

Наверное, знаете о печальной судьбе американских военнопленных со славянскими фамилиями, освобожденными из немецких лагерей, которых в Штаты не возвращали?

А вообще спасибо «Вахтенному» Алексею Дыма за эту интересную подборку.

Как бывший северянин, надеюсь, что кто-то из читателей, знающих историю поселка Угольные Копи близ Анадыря, а также соседние и уже несуществующие военные гарнизоны под общим названием Комбинат (это, кстати, родина писателя Иванова-Ардашева), хотя он говорил, что появился на свет в самом Анадыре, сообщит о своих наблюдениях. Только это будет очень грустно, поскольку руины гарнизонные я уже видел этим летом.

Вот так, друзья мои, и поклон легендарным ДС-3 и С-47, на которых когда-то летал штурманом мой отец.
09:49
В продолжение диалога:

Владимир Иванов-Ардашев:
Да, уже посмотрел, Алексей, большое спасибо!

В отличие от сайта «Дебри ДВ», весьма интересного, но с бурным потоком злых откликов, ваш сайт производит
приятное впечатление. Думаю, еще ни раз пообщаемся на нем.

Не знаю, знакомы ли вы с журналистом Константином Пронякиным, создателем сайта «Дебри ДВ», но он
весьма энергичен и толков как поисковик, активно занимается темой полярных летчиков — героев и спасателей.

Вам, я думаю, будут интересны его публикации, в том числе о летчике Светогорове. Пока всё.

Жму руку! Владимир.
09:51
активно занимается темой полярных летчиков — героев и спасателей.

Вам, я думаю, будут интересны его публикации, в том числе о летчике Светогорове

Обязательно возьму на заметку для размещения на нашем ресурсе thumbsup
Загрузка...
|
Похожие статьи
КАЗАКИ В АРХИВНЫХ ДЕБРЯХ
Вышел сборник документов «Албазинское воеводство»
Колыбель под названием Аркаим
Новая книга хабаровского публициста и краеведа Владимира Иванова-Ардашева: Откуда многие из нас родом?
Иран близок Хабаровску: Когда перо сродни автомату
Владимир Иванов-Ардашев: Опыт иранцев весьма поучителен