ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 203. Тётя Дуся Шуваева и материны советы. Семья Драпковых
В сентябре к нам пришла заплаканная бывшая наша соседка - тётя Дуся Шуваева. Она поделилась с матерью своим горем:
«Дорогая, Груня, после ухода мужа Андрея к другой женщине нахожусь в таком состоянии, что жизнь мне становится немилой. Прожили мы с Андреем двадцать пять лет, а сейчас расстались навсегда. Моего муженька молодая бестия сманила, как собаку калачом. Если запросится домой, я никогда не прощу ему измены. Что делать, ума не приложу?..».
Мать выслушала её и сказала: «Евдокия, не думай об Андрее! Живёшь в Благовещенске около дочери и внуков, вот и живи! С годами тебе станет легче».
Тётя Дуся выслушала маму и уехала в Благовещенск, где она жила на улице Николая Островского в доме под номером тридцать два.
Цифра тридцать два в третий раз попалась на моём пути. Приезжая в город Свободный, тётя Дуся Шуваева всегда заходила к нам и приглашала нас к себе в гости.
Жизнь, как дорога, полна неожиданностей и опасностей, на ней можно споткнуться и разбиться или наделать кучу ошибок, после чего каяться и печалиться. Несмотря на всё это, она прекрасна. Нужно быть оптимистом даже тогда, когда тебе хочется плакать.
С новыми соседями, которые теперь жили в бывшем доме тёти Дуси Шуваевой, мы не дружили, хотя знали, что их фамилия Драпковы. До соседства с нами они жили в нашем же посёлке по улице Больничная. У них было два мальчика, которых звали Витькой и Вовкой.
Оба мальчика были младше меня, поэтому я с ними не общался. Не смотря на это, они были не по годам шустрые и хитрые. Однажды Витька с мальчишками играл на горе около детского санатория в войну, где нашел банку с золотыми монетами царской чеканки.
Перед Отечественной войной на улице Больничная жило много зажиточных корейцев, но во время войны их выселили, не разрешив ничего брать с собой. Возможно, они зарыли эту банку, в надежде, что снова когда-нибудь вернуться в эти края. Слух о найденном золоте быстро разнёсся по посёлку и городу Свободный.
Вскоре к Драпковым пришли люди из НКВД и заявили, что клад принадлежит государству, поэтому подлежит конфискации.
Драпковы сказали, что все монеты, которые нашел их сын Виктор, у него выманила соседка, которая вместе с ними пасла коз.
Когда сотрудники КГБ пошли к старушке, оказалось, что та неделю тому назад умерла, и её схоронили. Драпковых потаскали в НКВД, но, в конце концов, отставили в покое. Тайна этого клада навсегда была похоронена, но продолжает жить в домыслах людей.
Через год Драпковы продали дом и уехали на запад. Ходили слухи, что золото, которое нашел Витька, они перепрятали, и через некоторое время им воспользовались.
В городе Свободном все помешались на кладах. В посёлке Ударном, где раньше был большой базар и много частных магазинов, тоже нашли клад. Его сдали государству и получили за это большую сумму денег.
В Суражевке, при разборе кирпичной стены, нашли две тысячи царских бумажных денег «Екатериновки». Папа сказал: «До революции это было очень большое состояние». Часть Екатеринок из найденной пачки мальчишки из нашего класса принесли в школу и одну из «бумажек» дали мне. Я тогда впервые, как и все мои ровесники, держал в руках старинные царские деньги.
