Телеграмм-канал "ЗАПИСКИ ДЕДА ВИТИ". Глава 13

У белогвардейского атамана Семенова в Забайкалье было 5 бронепоездов, названия которых составляли фразу его кредо: "Атаман Семенов”, "Грозный”, "Мститель", "Бес(з)пощадный", "Истребитель". В ноябре 1918 года на станцию Алексеевск пришел "Бес(з)пощадный ".

В составе "Беспощадного" был "вагон смерти" и "хозяин" его - контрразведчик поручик Лапушинский. Начались аресты, расстрелы. В первую же ночь на станции было арестовано и посажено в "вагон смерти" 32 человека, комиссаров отделов Управления дороги, председателей профгрупп, профактив.

После допросов, пыток, расстреливали их двумя партиями в кустах за станционным поселком. (17 человек расстреляли в том месте, где сейчас памятник у переулка Механического, 15 человек расстреляли там, где сейчас база завода "Автозапчасть’’). Трупы лежали на месте расстрела несколько дней.

Вагон смерти

Как-то в конце ноября вечером я возвращался с улицы домой. Захожу во двор и вижу - у нашего дома стоит казак и держит в поводу 7 лощадей. Почувствовав неладное, побежал домой. На веранде в дверях, с карабином наперевес стоял другой казак и только я подбежал к дверям, крикнул: "Ты куда, марш отсюда!" Стал просить: "Дядя, это мой дом, иду домой". Казак еще раз цыкнул на меня и прогнал. Отошел в сторону и стал смотреть, что будет дальше.

Примерно через час из нашего дома вышло 5 казаков во главе с поручиком Лапушинским. Все пьяные, у одного казака в руках две Офицерские папахи (папина и дяди Мишина). Разобрав лошадей,казаки стали садиться верхом. У Лапушинского катанок не лез в стремя офицерского седла и он не мог сесть на лошадь. Увидев меня, позвал: “Эй, ты, засунь мне ногу в стремя!”. Я помог засунуть катанок в стремя и он сел на лошадь. И все, с места в галоп с гиком выехали со двора.

Боевые буряты (казачье подразделение) атамана Семенова

Я побежал домой. Захожу. Кругом все разбросано. Дядя Миша сидит в столовой у стола, мрачный папа с Мишей на руках ходит по комнате. Мама в спальне, лежит плачет.

Я к ней: "Мамочка, что случилось?" И Мама со слезами на глазах нарисовала мне картину как было: "врываются пьяные, впереди офицер (Лапушинский). Дядя Миша из своей комнаты вышел им навстречу.

Офицер сходу: "А, сволочь!" и ударил дядю Мишу по лицу.

Дядя Миша: "Какое Вы имеете право, я полный георгиевский кавалер!" Офицер: "Какой ты, красножопая сволочь, георгиевский кавалер!"

Дядя Миша предъявил документы. Офицер долго разбирался, потом извинился. На шум из спальни вышел папа, держа Мишу на руках.

Лопушинский к нему: "А ты кто такой ? Документы". Папа показал.

"Почему не в армии?". Папа ответил., что не подлежит мобилизации по возрасту.

"Оружие есть?"

"Нет."

"Обыскать квартиру".

Увидал на вешалке две офицерские, серого каракуля папахи: "Это чьи?".

Дядя Миша ответил, что его и папина. "Раз в армии не служите, они Вам не нужны. Забрать!" Перерыли всё в квартире, взяли папахи и ушли.

Папаха серого каракуля 1 шт.

Против нашего двора, на другой стороне улицы была кузница поляка Сарнацкого. А рядом стояли два одинаковых украинских домика. Оба одинаково беленые,  оба с двумя окнами на улицу. В доме рядом с кузницей жил лавочник Одинцов (имел на базаре маленькую москательную лавочку и двух ребят Савку и Терешку). Рядом в доме жил комиссар-железнодорожник. В ту же ночь, что были и у нас, в эти домики нагрянули каратели. Но они перепутали дома и ворвались к Одинцову. Не разобравшись, выпороли шомполами лавочника. Услышав шум и крики, комиссар скрытно убежал огородами и ушел в тайгу.

Утром Терешка позвал нас с Васькой: "Пойдем посмотрим как нашего тятьку выпороли". Пошли, посмотрели через окно, не заходя в избу. Кровать стояла у окна, на ней, на животе, без рубашки, не покрытый лежал Одинцов. Спина - бесформенная, кровавая масса. Кроме нас, мальчишек, смотреть на Одинцова приходили и взрослые. Так он лежал недели две пока не скончался...

Источник - телеграмм-канал "Записки деда Вити"