«Владимир Высоцкий - поэт, певец, актёр»
Владимир Семёнович Высоцкий родился 25 января 1938 года в Москве. Во время войны отец Володи ушел к другой женщине, а мать вторично вышла замуж. Отношения с отчимом не сложились, поэтому мальчик попросился жить к отцу. Почти три года (с января 1947 — по октябрь 1949) они прожили в Германии, а затем снова в Москве.
В 1955 году он поступил в Московский инженерно-строительный институт, но вскоре ушел оттуда и поступил в Школу-студию МХАТ.
В 1959 году Высоцкий сыграл первую эпизодическую роль в фильме В.Ордынского «Сверстницы». В том же году он впервые спел свои песни на сцене в Студклубе МГУ.
В дальнейшем он сыграл еще около 30 ролей в кино, в том числе главных. Это фильмы «Стряпуха», «Вертикаль», «Дон Жуан», «Интервенция», «Опасные гастроли», «Единственная», «Сказ про то, как царь Пётр арапа женил»... И, конечно же, знаменитую роль Жеглова в сериале «Место встречи изменить нельзя».
Его театром стал театр на Таганке. Именно здесь он сыграл свои ведущие театральные роли, в творческом союзе с Любимовым создав необычайную популярность театру. Зрителям запомнились его роли в спектаклях «Гамлет», «Пугачев», «Герой нашего времени», «Вишневый сад», «Преступление и наказание» и других.
Песенное творчество стало наряду с актёрством главным делом жизни Высоцкого. Он написал и исполнил более 700 песен, которые были очень популярны — ради них многие специально покупали магнитофоны. Его концерты собирали толпы людей. Его невероятная энергетика, искренность, разнообразие тем не оставляли равнодушным никого. Его считали за своего представители самых разных кругов, герои которых были представлены в песнях. Тематика песен была обширна и отражала саму жизнь: военные, блатные, юмористические, сказочные... Многие его песни нарушали цензурные запреты.
Высоцкий был трижды женат, его третьей женой была Марина Влади, ставшая для него музой и жизненной поддержкой последние 12 лет жизни.
Он был слишком ярким талантом, ему было тесно в атмосфере застойного социализма, а примириться с реальностью не получалось... Алкоголь и наркотики всерьез подорвали здоровье.
25 июля 1980 года Владимир Семёнович Высоцкий ушел из жизни — остановилось сердце. В Москве в это время проходила олимпиада, и крошечный некролог затерялся среди спортивных рекордов. Кстати, за это сообщение редактор «Вечерней Москвы» лишился своей должности.
Несмотря на то, что официальной информации о его смерти почти не было, проводить в последний путь Владимира пришло колоссальное количество людей. В день его похорон из распахнутых окон звучали его песни. Похоронен он на Ваганьковском кладбище.
Алексей Глухов, юрист:
Гарантий безопасности для любого участника протестной акции нет.
Проблема заключается в том, что даже на согласованной акции возможны претензии со стороны силовиков по формальным основаниям. И один из ярчайших примеров этому — согласованное шествие 1 мая в Санкт-Петербурге, когда сотрудники полиции фактически остановили движение колонны, а потом обвинили всех в участии в несогласованном митинге внутри согласованного шествия. А участие в не согласованных с органами власти публичных мероприятиях априори может привести к негативным последствиям, от административных до уголовных.
Несогласованные акции в России в глазах власти являются, наверное, самым тяжким правонарушением: начиная от призывов к таким акциям, заканчивая участием в них.
Если мы разберем эту ситуацию, то увидим, что уровень преследования начинается от нуля, когда не задержали, не привлекли, не установили — таких большинство. Основная доля претензий — административные по статье 20.2 КоАП о нарушении порядка проведения митинга с наказанием от штрафов до обязательных работ и арестов, в зависимости от вмененной части этой статьи.
Меньшая часть — это уголовные наказания, которые начинаются, например, со статьи 212 части 3, которая говорит о призывах к массовым беспорядкам, до статьи 318, связанной с применением насилия в отношении представителей власти. Причем призывы к массовым беспорядкам могут быть даже без проведения какой-либо акции.
Яркий пример — протест в сквере Екатеринбурга в мае этого года. По нему уже есть три судебных решения. Хорошо, что без судимостей — люди просто признали вину, им назначили судебный штраф за призывы к массовым беспорядкам в чате одного из оппозиционных движений России. Силовики получили к чату доступ и прочитали. И есть пример уголовного наказания за оскорбление представителей власти, когда один из участников этого протеста в сквере охарактеризовал пиарщика местной полиции не самыми лестными словами.
Второе необходимое правило — избегать любых тактильных контактов с представителями власти: не трогать, не прикасаться и желательно рядом не находиться. И в случае задержания не совершать каких-либо резких движений, дабы не задеть представителя власти. К несчастью, правоприменительная практика по статье 318 приводит к тому, что любой тактильный контакт наказуем. Это вовсе не обязательно связано с акциями протеста: где-то палец зажали, тут кого-то укусили — тысячи приговоров в стране в год за, скажем так, сомнительное насилие в отношении представителей власти.
И третье — сдерживать свои высказывания. Это единственная страховка, хотя и она не гарантирует стопроцентную защиту.
Московское лето 2019 года чем-то повторяет события мая 2012 года, так называемое «болотное дело», где тоже давали реальные сроки с лишением свободы. Там были прекращения по другим статьям, но по статье 318 в большинстве своем все получили сроки. Потому что, возвращаясь к началу ответа, любая акция протеста в глазах власти — это такая революция. С искрой в глазах силовики пытаются предотвратить этот, как они считают, вооруженный мятеж и на корню остановить эту «протестную заразу». Если почитать анонимные паблики силовиков, там примерно такая риторика постоянно.
Разумеется, любая несогласованная акция протеста может привести к уголовному наказанию даже без какого-либо тактильного контакта, как в деле программиста Константина Котова, которого на четыре года в колонию отправили просто за неоднократный выход на акции протеста. Так что протестующий в России не защищен — криминализация протеста есть по всем регионам: протесты в Архангельске против московского мусора, электоральные протесты в Москве, протест в сквере Екатеринбурга, протест в Калмыкии на грани криминализации. Еще протест в Ингушетии, связанный с границами между смежными республиками, где завели гигантское дело о массовых беспорядках по статье 318, многоэпизодное и многофигурантное — там тоже в скором времени начнутся судебные заседания. Даже якутский шаман, казалось бы, идущий где-то в Сибири, и то привел к уголовному делу — его постоянно задерживают. Защиты у протестующего в России на национальном уровне практически нет.
Но несомненно, если человек ведет себя мирно, то он находится под защитой Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно статьи 11.
Европейский суд рано или поздно вынесет решение о том, что человека привлекли явно необоснованно, и власти России нарушили статью 11. Но на это требуется время, и очень часто до решения Европейского суда люди уже выходят из колонии и постфактум получают признание, что они были необоснованно осуждены за участие в мирной протестной акции.