ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 225. Николай  - инструктор парашютного спорта

Как-то в воскресенье шел по Чапаевской к Витьке Юрзанову, но около дома бабушки Ивченко меня остановил Сашкин друг Николай: «Васёк, разговор есть, зайди на минутку!». Я зашел. На столе стояла бутылка водки и закуска, на диване лежала гитара. Николай прямо с порога говорит: «Составь мне компанию, один пить не могу. Выпьем с тобой по маленькой и споём».

«Что у тебя за праздник, что ты дома? Где Сашка и хозяйка этого дома?» - поинтересовался я. «Семь дней  буду находиться дома под домашним арестом, потому что вчера на прыжках принудительными прыжками из самолёта вытолкнул солдат, а сам пошел «затяжным», не думая о том, что за мной наблюдает командир полка Бондаренко, который стоял и считал: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь...».

Когда приземлился, за семь секунд «затяжного» прыжка получил семь суток ареста, но так как на гауптвахте места не было, меня посадили под «домашний». Я согласился составить Николаю компанию.            

После того как мы выпили и закусили, Николай взял гитару и спел мне о десантниках и лётчиках несколько песен. Песни мне очень понравились. Тексты двух его песен вам сейчас приведу полностью потому, что их больше никогда и ни от кого не слышал:

«От зари до зари, как шальные,

Заливались в саду соловьи.

Унесли мой покой голубые,

С небом схожие очи твои.  

Затихало весёлое пение,

Покрывалась туманом река,

С полным сердцем любви и волнения

Провожала тебя в облака.

Мысли смелые, вести плохие,

Ничего от меня не таи,

Как люблю я, люблю голубые,

С небом схожие очи твои».

Привыкают сердца к расставанию,

Если любишь и ждёшь, и грустишь,

Как на первое наше свидание,

Над цветущей землёй пролетишь.

Вторая песня была на мотив известной песни «Раскинулось море широко», но называлась «Раскинулось небо высоко».

Раскинулось небо широко

И Дугласы воют вдали.

Летим мы, товарищ, высоко –

От туда не видно земли.

Не слышно весёлья и песен,

Лишь пара моторов гудит.

А Дуглас наш мрачен и тесен,

Как вспомнишь, так сердце болит.

Ты прыгать боишься, подводишь своих –

Сказал мне инструктор: «Готово!

Но еслиже «главный» откажет тебе,

То дёргай кольцо «запасного».

Сирена протяжно завыла,

Десантникам надо спешить.

А сердце так сильно забилось.

Кто знает, придётся ли жить?

Все встали и молча, к дверям подошли,

Повесив на трос карабины,

И быстро порядком книзу пошли,

Глаза по инстинкту закрыли.

Он в воздух рванулся, пошел кувырком,

Мелькнула стропа обрывная

А «Главный» с чехла вылетает клубком.

Всё ближе земля – мать родная.

Не веря себе, он на купол взглянул,

Измятый в клубок, на вид белый,

И сразу кольцо запасного рванул,

В уме промелькнуло – готово!

Так он летел ровно девять секунд

Напрасно раскрыть торопился,

Не знал про «запасный», что мог отказать.

Безжизненно он приземлился.

К нему подбежали друзья в тот же миг,

Старались привесть его в чувство.

Сказал Бондаренко, полковник старик –

Напрасно здесь ваше искусство.

Всю ночь в лазарете покойник лежал

В форму десанта одетый,

К холодной груди автомат прижимал

Безжизненным телом согретый.

Утром ребята проститься пришли,

Все знали – хороший был парень.

Последний подарок ему принесли

 «ПЗ» нераскрытый и «Главный».

К ногам положили ему парашют

И куполом труп обернули,

Пришел Бондаренко – полковник старик

И слёзы у многих сверкнули.

Напрасно старушка ждёт сына домой,

Ей скажут, она зарыдает.

А Дугласы воют, я слышу их вой –

Опять где-то наших кидают!

После песен Николая мне ничего не оставалось, как купить гитару, и на ней научиться играть. Что я и сделал...