СОКРОВИЩА ПОСЛЕДНЕГО КИТАЙСКОГО ИМПЕРАТОРА...
Теплым утром 19 августа 1945 года сорокалетний мужчина в темно-синем английском костюме и круглых роговых очках стоял возле здания Мукденского аэропорта и растерянно смотрел на взлетно-посадочную полосу, на которую один за другим садились тяжелые транспортные самолеты с красными звездами на фюзеляжах.
На фото: Пу И и подполковник М.М. Кудрявцев, «сагитировавший» бывшего императора на дарственную. Фото: из личного архива
Пройдет несколько минут и Айсинцзеро Пу И - последнего императора Маньчжурской династии Цин, что правила Китаем на протяжении трех столетий, обступят советские офицеры во главе с начальником политотдела штаба Забайкальского фронта генерал-майором А.Д. Притулой.
После недолгих переговоров китайского императора и его свиту в сопровождении вооруженной охраны погрузят в десантный «транспорт»; взревут моторы и, разбежавшись по «бетонке», тяжелый самолет возьмет курс на север. Так закончится эра правления императора Пу И, получившая название «Сюань-тун» - «Всеобщее единение».
На следующий день после исчезновения императора премьер-министр правительства Маньчжурии Чжан-Дзинь Хай направит командующему войсками Забайкальского фронта маршалу Р.Я. Малиновскому срочную телеграмму:
«19-го августа на Мукденском аэродроме Его Величество Император Мань-Чжу-Го задержан с его сопровождающими г-ном Засулой генерал-майором Красной Армии (имеется в виду генерал-майор А.Д. Притула. - Авт.) и отведен на самолете в неизвестное направление. Сообщая о вышеизложенном, я глубоко уверен, что задержка была произведена по недоразумению, а потому он будет немедленно освобожден...»
Премьер-министр Маньчжурии, конечно, не знал, что в тот же день главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал А.М. Василевский отправил Сталину шифрованное донесение, в котором участь императора Пу И была предрешена:
«19.8.45 в штаб армии Кравченко из Мукдена доставлен император Маньчжоу-Го "Пу И" со своей свитой. В соответствии с Вашими указаниями, я его интернирую и думаю поместить в районе Читы».
Загадочный багаж
Вот как вспоминал о первом дне арестованного начальник охраны Пу И Александр Кирсанович Желваков:
«В тот день меня вызвал к себе начальник политотдела армии генерал-майор Филяшкин и сообщил о том, что я буду охранять императора Пу И. «Этот Пу И - подлец и негодяй, сказал генерал-майор, - а все его приближенные - отвратительные личности. Отвечаешь за всех собственной головой. Внешняя охрана будет обеспечена. Он нам нужен живым».
Для арестованных был выделен обычный жилой дом с глинобитным забором. На улице постоянно дежурила наружная охрана - около десятка солдат с автоматами. Мы же должны были находиться внутри дома рядом с арестованными.
Император Пу И, его родственники и свита были доставлены к дому около 4-5 часов вечера. С ними были портфели и кожаные чемоданы (выделено мной. - Авт.). Встречавший императора генерал Филяшкин сообщил нам, что все вещи уже проверены, трогать ничего нельзя. Мы поняли, что в этих чемоданах находятся какие-то ценности».
Запомним портфели и кожаные чемоданы императора. В них тайна, не раскрытая по сей день.
С этим загадочным багажом 20 августа 1945 года Пу И был отправлен в Читу.
Письмо Сталину
Императора держали в Молоковке на спецобъекте №30 УНКВД по Читинской области до ноября 1945 года. А перед ноябрьскими праздниками неожиданно приказали срочно собираться - и вывезли в Хабаровск. Приближался судебный процесс над японскими военными преступниками в Токио. Одним из главных свидетелей на этом процессе станет бывший император.
А пока Пу И, его свиту и министров Маньчжоу-Го разместили в деревянном общежитии на Красной речке, в сорока минутах езды от города. В официальных документах этот кирпичный барак именовался Спецобъектом N 45 УНКВД по Хабаровскому краю. Здесь император проведет свою первую зиму. Здесь его подготовкой к Токийскому процессу активно займется советский МИД и органы госбезопасности. Здесь же, пожалуй, впервые с момента ареста, им овладеют безудержная тоска и отчаяние. Ведь даже в случае освобождения из русского плена и возвращения в Китай его наверняка ждала тюрьма - уже по инициативе правительства Мао Цзэдуна.
И в конце декабря 1945 года Пу И решается на отчаянный шаг. Он пишет письмо Иосифу Сталину.
«К моему большому удовлетворению, - выводит он своим классическим каллиграфическим почерком, - Правительство Вашей страны оказало мне широчайшую поддержку в спасении моей жизни, ввиду чего я получил возможность мирно проживать в пределах СССР, за что и приношу еще раз свою глубокую признательность.
Я позволю себе еще больше: я прошу Правительство Вашей страны разрешить мне постоянное проживание в пределах СССР, что для меня явится прекрасным случаем пополнения моих научных познаний. Я от всей души желаю изучить Советский социализм, а также другие виды наук. Если Советское Правительство, в виде исключения, разрешит мне жить в СССР, то это будет отвечать моему сокровенному пожеланию и будет встречено мной с величайшей радостью, а также наполнит меня чувством величайшей признательности...»
«Скажите, - спросил он уполномоченного НКВД, - а в коммунистической партии есть хотя бы один император?» «Нету»,- недоуменно ответил уполномоченный. «Жаль, - молвил Пу И. - Я бы был первым»
Наивная вера в то, что Сталин позволит ему остаться в СССР и тем самым спасет от неминуемого суда на родине, настолько укрепилась в сознании китайского императора, что он идет дальше.
И просит принять его в члены ВКП(б)!
«Ему, конечно же, отказали, - вспоминал в беседе со мной тогдашний переводчик Пу И Георгий Пермяков, - но император этого, кажется, даже не понял. «Скажите, - спросил он уполномоченного НКВД, - а в коммунистической партии есть хотя бы один император?» «Нету»,- недоуменно ответил уполномоченный. «Жаль, - молвил Пу И. - Я бы был первым».
В ожидании ответа от Генералиссимуса проходят бесконечные дни и ночи. Заключенные спецобъекта №45 просыпаются по команде охраны в 7 утра, полощутся в затхлой уборной, некоторые занимаются на улице китайской гимнастикой у-шу, другие, запершись в своих комнатушках, подолгу читают буддистские молитвы. После завтрака министры Маньчжоу-Го, как правило, садятся играть в карты или в настольную игру «Цво-поо». Ругают японцев, вспоминают любовные похождения, жизнь при дворе. И так до отбоя, с перерывами на еду. Изо дня в день.
А развязка была неожиданной. И совсем не той, какую ждал император Пу И.
На сцену вновь выплывают загадочные чемоданы.
Дар правительству СССР
Еще по дороге к месту первого заключения под Читой император начал раздавать конвоирам наручные часы, табакерки, заколки для галстуков и тому подобные безделушки. Делал он это, скорее всего, не для подкупа охраны, а просто так, от чистого сердца.
В Хабаровске дело приняло совсем иной оборот. Чемоданы изъяли. И официально оценили их содержимое: 111 наименований драгоценностей на общую сумму 473 975 рублей.
Вероятно, эта цифра весьма занижена, так как золотое кольцо 750-й пробы и одним жемчугом весом в 1,7 карата оценивалась в 400 рублей, две золотые серьги с четырьмя агатовыми подвесками 958-й пробы весом в 3,3 карата - в 600 рублей. А среди императорских драгоценностей попадались и вещи поистине уникальные:
- два золотых диска 1000-й пробы весом 218,3 и 596,0 карата;
- часы-жучок с крыльями и головкой, отделанными 174 бриллиантами и 2 рубинами 958-й пробы и весом в 34,8 карата;
- золотая туалетная шкатулка 958-й пробы с часами, инкрустированными мелкими гранатами и эмалевыми вставками;
- редчайшие золотые китайские кольца;
- головная женская шпилька 1000-й пробы в виде паука с одной большой жемчужиной, ониксовой головкой, агатовыми крыльями, жемчужными глазами и шейкой, отделанной 9 чистейшими жемчужинами.
Конфисковать все это без суда и следствия, конечно, было недопустимо. Взять решили не силой, но хитростью. 10 мая 1946 года императора привезли из лагеря в загородную резиденцию УМВД, проводили в светлую комнату, где во главе стола, уставленного всевозможными яствами и выпивкой, уже восседал высокий, плотно сбитый подполковник М.М. Кудрявцев.
Во время обеда говорили о разном - спокойно и дружелюбно. Всем своим поведением присутствующие офицеры подчеркивали, что это не допрос, а всего лишь приватная беседа.
«Господин Пу И, - неожиданно спросил подполковник Кудрявцев,- интересно, что вы собираетесь делать со своими драгоценностями? Дело в том, что сейчас у нас в Советском Союзе проводится Государственный заем на восстановление народного хозяйства. Вот если бы вы согласились передать свои драгоценности правительству СССР, это было бы очень хорошо».
Что оставалось несчастному императору? Отказать - значит, осложнить отношения не только с местным начальством, но и с московским, от которого зависела судьба Пу И после плена.
«Прежде, - ответил через небольшую паузу Пу И, - у меня не было подходящего случая, чтобы самому начать разговор на эту тему, но уж коль скоро вы сами его начали, я с радостью пожертвую все свои драгоценности правительству СССР».
Тут же принесли бумагу и ручку. «С чувством глубочайшей и величайшей искренности, - написал император в дарственной, - я позволю себе просить Правительство СССР принять от меня драгоценности с тем, чтобы использовать их в послевоенном фонде восстановления и развития народного хозяйства».
Расписку в получении дарственной подписал и подполковник Кудрявцев.
С этого момента уникальные драгоценности китайского императора принадлежали Союзу ССР.
Тайна зеркала и меча Аматэрасу
А еще помимо золота, серебра и бриллиантов Советский Союз, судя по всему, получил от Пу И абсолютно бесценные вещи. Зеркало и меч - символы власти японского императора. Их еще называют реликвиями богини Аматэрасу. Если проводить параллели, для японцев эти реликвии значат примерно то же, что для русских шапка Мономаха, держава и скипетр.
Судя по всему - потому что здесь начинается самое интересное и загадочное в нашей истории.
В июне 1946 года бесценные раритеты неожиданно привлекли внимание советских властей. Заместитель начальника Главного управления по делам военнопленных и интернированных А. Кабулов направляет по ВЧ срочную телеграмму в Хабаровск:
«600841 СООБЩЕНО О КУЛЬТИВИРОВАНИИ СРЕДИ НАСЕЛЕНИЯ МАНЬЧЖУРИИ РЕЛИГИИ ЯПОНЦЕВ. СИНТО. ЗАСЛУЖИВАЕТ ВНИМАНИЯ. ДЛЯ ПРОВЕРКИ ЭТИХ ДАННЫХ ПРОШУ ВЫЯСНИТЬ У ПУ И, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ МЕЧЬ И ЗЕРКАЛО ИМ БЫЛИ ПОЛУЧЕНЫ ОТ ЯПОНСКОЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ СЕМЬИ И ПРИВЕЗЕНЫ В МАНЬЧЖУРИЮ. В УТВЕРДИТЕЛЬНОМ СЛУЧАЕ ТАК ЖЕ ВЫЯСНИТЕ, ДЛЯ КАКОЙ ЦЕЛИ ЭТИ ПРЕДМЕТЫ БЫЛИ ВЫВЕЗЕНЫ В МАНЬЧЖУРИЮ И ГДЕ ХРАНИЛИСЬ. ОБЪЯСНЕНИЯ ПО ЭТОМУ ВОПРОСУ ПРОШУ ОФОРМИТЬ В ВИДЕ СОБСТВЕННОРУЧНОГО ЗАЯВЛЕНИЯ, СОДЕРЖАНИЕ КОТОРОГО НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ПРОШУ ПЕРЕДАТЬ ПО ВЧ ДЛЯ ИНФОРМАЦИИ РУКОВОДСТВА».
В Москву незамедлительно уходит ответ:
«СООБЩАЕМ ВАМ ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СОБСТВЕННОРУЧНОГО ЗАЯВЛЕНИЯ ИНТЕРНИРОВАННОГО ИМПЕРАТОРА МАНЬЧЖОУ-ГО ПУ И, АДРЕСОВАННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА...»
Привожу цитату из письма Пу И:
«22 июня 1940 года я во второй раз выехал в Японию (...) В день прибытия я нанес визит японскому императору ХИРОХИТО.
В одном из залов дворца стоял жертвенник со священными реликвиями - мечом и зеркалом. Японский император предложил мне ознакомиться с этими фетишами. Я осмотрел реликвии. После чего император обратился ко мне, сказав: «Если Маньчжоу-Го выразило желание принять от нас реликвии богини Аматэрасу, то мы идем навстречу Вашим стремлениям». После этого я принял от японского императора меч и зеркало...
(...) После капитуляции я с Тосима взяли зеркала храмов «Кенкоку Синбио» и «Кенкоку Чу-рейбио», а также меч и хотели отвезти их в Японию для передачи надлежащим лицам. Чиновник по фамилии Тосима имел при себе зеркало из храма «Кенкоку Синбио». Он был взят в плен одновременно со мной в Мукдене, а потом я был разъединен с ним в городе Чаньчуне и после этого не знаю, где он находится...»
Но, судя по письму, император не знает и другого: где находятся меч и зеркало? Или не хочет говорить об этом?
 |
Опись ценностей, принадлежавших Пу И. След теряется...
|
А ещё понравилось как он выражается: Супер. Теперь я знаю что такое высокий слог.
Мы не рабы, рабы -не мы.