Телеграмм-канал "ЗАПИСКИ ДЕДА ВИТИ". Глава 27
В конце декабря перед новым 1923 годом папа купил лошадку и подарил её мне к дню рождения.
Лошадка- жеребёнок 1,5 лет, была монгольской породы, иноходец, карей масти, дикая, выросшая на острове, не зная людей и конюшни. Купил папа её за 15 рублей и две крынки. Во двор её привели на аркане за санями. Кое-как одели недоуздок и стали заводить в конюшню. Мы с Тишей тянули её за повод, а папа, дядя Миша и хозяин с сыном, вожжами подхватив её под зад тянули в конюшню. Упиралась, лягалась, кое-как, вшестером затащили в конюшню и потом еле успели выскочить сами. Била передними и задними ногами, кусалась. Стала задом к дверям конюшни, и как только откроешь дверь, бьёт задними ногами.
Для того, чтобы её поить и кормить пришлось разобрать две доски в потолке конюшни. Через эту дыру я давал ей сено в ясли и опускал на верёвке ведро с водой.
Папа шутил: " Это тебе не Белогривка!” А Тиша говорил: ”Вот это мустанг!”
Вот это - мустанг, но маленький :)
Ну, а я воображал себя ковбоем диких прерий и был на седьмом небе.
Были каникулы и я целыми днями торчал в конюшне, сидя в яслях. Поил, кормил, разговаривал. Предлагал овёс, сначала не ела, потом разобрала вкус. Тоже самое и с сахаром. Через несколько дней я попытался вылезть из яслей к ней в стойло, держа в руках тарелку с овсом. Стала есть овёс из рук, а я разговаривал с ней и гладил по шее. Познакомились и вроде помирились.
А потом она бегала за мной всюду, как собака, откликалась на зов ржаньем и бежала ко мне, была моим лучшим другом. Но это было потом, а пока я к ее задним ногам подходить боялся и в конюшню к ней "заходил” через потолок.
Чтобы лошадка не скучала одна в конюшне, я выпросил у мамы большое старое зеркало и повесил его около яслей.
Лошадка очень любила смотреться в зеркало и вертеться перед ним. И я назвал её "Кокетка”.
Когда Кокетка немного привыкла ко мне, стали её учить. Сначала дня три гоняли по кругу на длинном корде. Бегать она очень любила. Носится по кругу, взбрыкивая, держа хвост трубой.
А потом началось самое интересное. Спинка у Кокетки была нежная и сесть на неё верхом старым кавалеристам папе, а тем более дяде Мише было нельзя.
Как самому лёгонькому, быть ковбоем, обучающим дикого мустанга, поручили мне. Вывели Кокетку из конюшни, папа и дядя Миша держали её за повод, а я легонько перебросил ей через спину и затянул подпругу, (Чтобы было за что держаться одной рукой, сидя верхом. В седле обучать было нельзя - упадёшь, а нога останется в стремени и будешь волочиться по земле, а тебя будет топтать задними ногами. Да и седла не было.
Потом папа, держа Кокетку за повод, закрыл ладонью ей левый глаз, а дядя Миша поднял меня высоко и посадил на неё верхом, а сам ухватился за второй повод.
Что в это время думала Кокетка - не знаю, но сбросить тяжесть со своей спины она решила во чтобы то ни стало.
Родео
На дыбы она подняться не могла, за поводы держались папа и дядя Миша, а оторвать такой груз от земли у неё не было сил, поэтому она лягалась, садилась, ложилась, но я держался крепко.
Так продолжалось пока она не выбивалась из сил, и папа с дядей Мишей водили её успокоенную по двору.
Через несколько дней, когда Кокетка привыкла к грузу на спине, стали её гонять по кругу на длинном корде. Если она делала попытку сбросить меня, папа хлестал её кнутом.
Потом стали приучать, чтобы она понимала повод. Как только дядя Миша посадил меня верхом на Кокетку, папа отпустил её, Кокетка понесла меня сразу.
Летела не разбирая, что впереди - забор, стена, колодец. Я тянул её за левый повод, загнул ей голову влево, а она, закусив удила, скакала вправо. Нанесла меня на колодец, стала на дыбы, потом лягнула, и я через голову полетел на колодец.
Хорошо, что крышка колодца была закрыта. Разбил нос. Вся морда в крови.
В это время из дома вышла мама и увидела всю эту картину: "Что Вы делаете? Вы ребенка хочете убить? Учите сами!” - и повела меня домой.
Обмыла, перевязала.
Папа и дядя Миша кое-как загнали Кокетку в конюшню и пришли домой.
Дядя Миша: ''Ребенок ! У этого ребенка усы скоро начнут расти. Сидит как собака на заборе! На жеребенке усидеть не может , а ещё сын кавалериста!".
Разве это моя душа могла перенести ?..
