КРАСНЫЙ СОН СВЕТОГОРОВА
О забытом участнике спасения челюскинцев Александре Светогорове (1904-1935 гг.), погибшем в авиакатастрофе 26 июня 1935 года в Дальневосточном (ныне Хабаровском) крае, выполняя почтово-пассажирский рейс на гидросамолете «Савоя С.55П» (бортовой СССР Л840) по маршруту «Александровск-Сахалинский - Хабаровск». Ч. 1.
На окраине п. Лазарев Николаевского района Хабаровского края, на могильном бугре с бурьяном, стоял покосившийся столбик. Местные жители говорили: здесь, якобы, похоронен герой спасения челюскинцев - летчик-ас СССР Александр Светогоров.
Пассажиров - 9 человек, в том числе, ребенка, 3-х членов экипажа - всего получается 12 человек - погибших 26 июня 1935 года, на Чертовом хребте, в глухой тайге, что в 67 км от п. Лазарев - никто не хоронил больше полувека.
Выяснилось, к месту аварии пассажирского гидросамолета «Савоя С.55П»[1], командиром которого и был Светогоров, за восемьдесят один год совершено восемь (!) поисковых экспедиций (наша была девятой[2]).
По сведениям, сюда приходили даже представители НКВД[3] в 1936 году и крайпрокуратуры[4] в 1971 году. Но они особо ничего не предпринимали, похоже, только фиксировали факты и что-то искали[5].
Лишь в июне 2006 года, когда на след от аварии наткнулись лесорубы, восхождение не сопку совершили тогдашний глава администрации п. Лазарев Владимир Сергеев, начальник территориального пункта милиции Тимур Васельков и с ними еще несколько сотрудников. Там они и собрали вещи, части останков - кости экипажа и пассажиров. Набрали мешок для экспертизы. Но провести ее почему-то так и не смогли. Останки с места аварии, как безымянные, захоронили на местном кладбище в п. Лазарев, поставили столбик.
Как рассказывает Владимир Сергеев, ныне уже председатель Совета депутатов с. Восточное Хабаровского района, «никто нашей находкой тогда не заинтересовался, хотя каждая служба, в том числе и милиция были оповещены по всем инстанциям». И это несмотря на то, что в том же, 2006 году, на Первом канале вышел спецрепортаж[6] с места крушения...
Вот так и закончилась бы эта история самолета «Савоя С.55П», если бы не местный житель Иван Шило.
Он написал письмо в Хабаровск, на имя председателя общественного Совета по сохранению исторического наследия российского Дальнего Востока Геннадия Басюка.
Пенсионер Иван Шило писал, что могила находится в запустении, а историей с самолетом «Савоя С.55П» больше так никто и не интересовался. Правда, ходили туда, на гору, металлисты с ближайших сел и... растащили самолет и ценные вещи. Сам же Иван Шило с сыновьями в 2008 году тоже побывал на горе и спас два самолетных двигателя «Изотта-Фраскини Ассо 750» («Isotta-Fraschini Asso 750»). Иван Шило силовые установки неимоверным образом снял с горы (использовал трелевщик-тягач и грузовик) и вывез в Комсомольск-на-Амуре.
В 2015 году на горе, куда упал самолет, мы увидели «большой огород» - перекопанный на несколько раз склон, земля вокруг была перемешана с перкалью. Между столбами лиственниц неизвестные сгрудили часть хвостового оперения от самолета, фонарь от кабины, остов лодки, переломанный штурвал, запутанные мотки стального троса.
Мы проинформировали Дальневосточное следственное управление на транспорте СКР о всех этих фактах, и началась доследственная проверка. Итог нашей экспедиции - эта книга.
Автор
 |
| Пронякин К. А. Красный сон Светогорова: документально-историческое повествование. - Хабаровск: Издательство Хворова А. Ю., 2016. - 56 с., ил. (Серия: История развития гражданской авиации на Дальнем Востоке) |
«...Во время последней экспедиции, ее участниками найдена рулевая колонка, того самого гидросамолета «Савоя С.55»[7], которым управлял легендарный летчик Светогоров[8].
В рабочем состоянии, спустя восемьдесят лет, сохранились рычаги запуска двигателя, - щелкая тумблером «пускача», корреспондент ГТРК «Дальневосточная» в Хабаровске, не сводя глаз с объектива видеокамеры, с легкостью переводит клавишу вверх на искореженном обрубке металла из кабины пилотов...»
- Давай еще раз, - просит Иван Стыченко.
Мотор дал вспышку, винт пошел...
«Это чем же заправили? Или вода попала?[9]» - подумал Стыченко, глядя в «окошко» плексигласа, где с берега какая-то тетка в брезентухе и кирзовых сапогах махала платком.
Над головой рождался рой пчел. Вот пошел второй двигатель.
Перекосившаяся надпись синькой «Александровск-на-Сахалине» ожила и стала удаляться.
Моросило. Пахло свежеразливным мазутом, кожей, вперемешку с запахом йода - морем и водорослями. Рваными кусками по акватории гидропорта носило лепестки хризантем - туман.
«Куда в такую погоду лететь? - продолжал свой внутренний монолог Иван Стыченко. - Нет, чтобы подождать, пока погодье настанет, выспались бы! И балку на хвосте надо рихтовать. Ну куда черт несёт?..»
Светогоров отдал сектор газа от себя, самолет неспешно стал толкать волны. Они были не страшны воздушной машине. Наоборот, со ступеньками редана, там внизу, на лодках, гидроплан-катамаран словно восходил по воде. Чем круче волна, чем легче и быстрее «Савоя» отрывалась и неслась ввысь, прочь от морской или речной стихии.
- Курс на Хабаровск! - сказал Александр Светогоров, похоже, сам себе, а надо бы всей команде. Машина набирала высоту. Вроде бы...
Компас, альтиметр[10], хронометр, жироскоп[11] - вот те приборы, по которым предстояло лететь в густом молоке тумана, или как говорят профессионалы, под колпаком.
«Работают ли индикаторы, не врут? Разве тут разберешь без ориентиров. На безмолвные указатели вся надежда. Не подведите...» - просил про себя Стыченко.
...Самолет срезал волну, над головой вскипели моторы. Приводнились! «...Пииик», - донеслось хрипло в наушниках.
«Говорит Москва! - женский голос диктора был бодр. - В столице - 22 часа. В Ашхабаде - полночь, - монотонно перечислялись города и время. - В Караганде - час, в Красноярске - два, в Иркутске - три, в Чите - четыре, в Хабаровске и Владивостоке - пять, в Александровске-на-Сахалине - шесть, в Петропавловске-на-Камчатке - семь часов утра». Голос смолк. Закончились или города или время...
Бортрадист Леонид Ефремов поймал как всегда позывные всесоюзного радио перед посадкой. Сверил часы. Точно. Итальянский гидросамолет необычной конструкции - как катамаран, с крыльями, плавно приводнился и шел к берегу. Двигатели сбрасывали обороты. По лодкам стукали волны, брызги летели до небес.
- Леня, - сегодня отсыпаемся, никуда не летим, - не оборачиваясь, в поисках линии берега, сказал Светогоров.
Но Ефремов его не слышал, передавали последние известия: «Удовлетворить просьбу пленума центрального совета Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев о ликвидации общества...[12]», - так же бодро звучал голос диктора. «За что боролись, на то и...», - пришло в голову Ефремову.
А Светогоров все продолжал убеждать самого себя: «Никуда больше не летим! Хватит!» И новостей в ефремовские наушники он не слышал. Точное время ему было ни к чему. Минуты он сверял по своим Буре с малиновым звоном, подаренным за перелет Хабаровска - Камчатка, два года назад, когда еще служил в погранвойсках УКПВО по ДВК[13]. Тикали и отбивали часы исправно.
В Александровске-на-Сахалине экипаж серебристого с алой по борту полосой гидросамолета «Савоя С.55П», с черными буквами «СССР Л840» по бортам лодок, прибыл ранним утром. На Дальнем Востоке начинался рабочий день - среда, 26 июня 1935 года.
Бросили якорь... на берег.
Здесь уже ждала роковая радиотелеграмма: «Требую возвратить самолет Л840 Хабаровск. Диспетчер Бураго».
- В десять будет «окно», туман уйдет, может удастся пробиться, - встречая летчиков, предложил местный диспетчер.
Ребята решили хоть немного поспать. Но в десять велели будить.
- Посмотрим на погоду и... полетим, - так решил Светогоров. Иван Стыченко и Леонид Ефремов возражать не стали. Усталость валила с ног...
...Снег сыпал. Небо словно обтянули перкалью «серебрянки», не продавить. 18 февраля 1934-го.
«Лишь бы лавина не сошла, - прикидывал Светогоров. - Сугробы надуло до верха окон. Это Камчатка! А завтра во Владивосток, пора собираться...»
Он уже получил распоряжение на спасение экспедиции товарища Шмидта[14] и направлялся во Владивосток, в распоряжение особого представителя полярной авиации Севморпути Пожидаева.
Все газеты мира тогда писали, как был раздавлен льдами и затонул пароход «Челюскин»[15] и 104 человека героически выживают на льду в Арктике.
Во Владивостоке под парами стояло госпитальное судно «Смоленск», там уже вовсю меняли груз - мешки соли - на самолеты. Пароход должен срочно идти на помощь челюскинцам с лучшими полярными летчиками (а ведь корабль уже был в 1933 году на Чукотке, доставив два самолета «АНТ-4» (ТБ-1)[16], в том числе и Ляпидевского[17] в бухту Провидения[18]).
Но Светогоров в портовый город прибыл с опозданием, «Смоленск» (Владивосток - Петропавловск - Олюторка - Провидения) ушел в среду, 28 февраля 1934-го.
Из газет узнал, что на «Смоленске» поместилось семь самолетов: пять Р-5[19] и два У-2[20]. В трюмах - шесть машин, один Р-5 - это был самолет Пивенштейна - закрепили прямо на палубе - не смоет! Возглавлял отряд летчиков Каманин[21]. В команде[22] были его сослуживцы Демиров и Бастанжиев[23] (оба разобьют свои самолеты на Чукотке и получат награды), Горелов, Пивенштейн[24] (вынужден будет под дулом пистолета отдать свой самолет Каманину, а взамен получит машину с разбитой стойкой лыжи, но и ему тоже вручат орден), гражданские летчики Молоков[25] и Фарих[26] (первый отстоит свой самолет у Каманина, взяв в руки тоже пистолет, второго отстранят от полетов за неподчинение и самолет он получит только от Водопьянова уже на Чукотке).
В этот же день, 28 февраля, с Камчатки на Север, в бухту Провидения отошел новенький пароход «Сталинград» (давал в среднем 11,5 узлов, это 21 км/ч) с двумя самолетами-амфибиями Ш-2[27] на борту, как их прозвали сами летчики - «шаврушки». Попав в 9-ти балльный шторм, далее сплошной фронт льда, - повернул назад, к берегу.
В Олюторской бухте у северо-восточного берега Камчатки, два парохода - «Сталинград» и подошедший из Владивостока «Смоленск» - встретились. На календаре было 14 марта 1934-го.
В кают-компании «Смоленска» прошло совещание. «Дядя Вася», так звали Василия Молокова, одного из самых взрослых летчиков, ему было уже 39 (пилоту Галышеву, который полетит из Хабаровска - 42!), хоть и был молчаливым, тут взял слово, возмутился: «Почему летчики должны лететь больше двух с половиной тысяч километров по неизвестному маршруту[28], рисковать, а команда парохода, добравшись до первых льдов, уже решила, мол, дальше двигаться нельзя?..».
Кто-то предлагал идти к американскому берегу, обойти эти льды. А летчик Фарих вообще задвинул обходить Анадырский залив и просить у правительства разрешения работать с американского берега, оттуда и летать... Его сразу и задвинул Каманин...
Александр Светогоров следил во Владивостоке за спасением челюскинцев по сообщениям прессы. Его приписали к пароходу «Совет» c экспериментальными мягкими дирижаблями «Смольный» и «Комсомольская правда» (начальник экспедиции Бирнбаум[29]), аэросанями и вездеходами, спецсамолетом «Т-4»[30] Болотова[31]. Все они тоже спешили на спасение челюскинцев. Хотя уже знали, 5 марта простой линейный летчик Ляпидевский нашел лагерь челюскинцев... Только нашел и вывез 10 женщин и двух детей! Долгоиграющая пурга на месяц сорвала все планы...
Летчик-ас Виктор Львович Галышев[32], который прибыл дожидаться самолетов во Владивосток из Иркутска, где собирали их винтокрылые машины и поездом отправили в порт, тоже опоздал на «Смоленск». Он предложил Светогорову, мол, по воде долго, по воздуху будет быстрее, полететь отдельным звеном.
Командир звена Галышев, а с ним еще двое ребят: Водопьянов[33], и, числящийся везунчиком - замкомзвена Доронин[34] (до этого, за десять лет, у него не было ни одной аварии, но в первом же вылете к челюскинцам, сломает лыжу самолета), решили попытать счастье по воздуху и чтобы не ждать с моря погоды, стартовать не из Владивостока, а из Хабаровска. Туда же, на поезде, как раз прибыли их самолеты: Р-5[35] («М-10-94») из Москвы Водопьянова «домчался» в товарном вагоне транссибирского экспресса, латанные ПС-4[36] («Junkers W33») «малой скоростью» добрались по железной дороге из Иркутска и были так называемого «иркутского производства»[37].
Из Хабаровска тройка[38] вылетела 17 марта (Водопьянов «заплутал», вернулся и стартовал 18 марта[39]), самостоятельно стала пробиваться на Чукотку - это более 6,5 тыс. км по воздуху - 3,5 недели до Ванкарема[40].
Но для Светогорова самолета не было даже «иркутской сборки»! Летчик был настроен спасать с дирижабля. Получится ли?
Константин Пронякин
Продолжение следует.
Отрывок из книги «Красный сон Светогорова: документально-историческое повествование».
[1] Согласно итальянско-русской транскрипции, буквосочетание «ia» в названии самолета «Savoia», после гласной, дает русскую «я», а не «йя», поэтому пишется «Savoia» - «Савоя».
[2] Совместная экспедиция следственной бригады Дальневосточного следственного управления на транспорте СКР (Комсомольский-на-Амуре отдел на транспорте ДВСУТ СКР) и общественный Совет по изучению и сохранению исторического наследия российского Дальнего Востока при ВООПИиК работала на месте авиакатастрофы с 28 сентября по 5 октября 2015 г. Изъяты костные останки, в том числе, произведена эксгумация в прихороненной могиле останков в п. Лазарев.
[3] Комиссия по розыску самолета в составе т.т. Остапенко, Лапина и Семена Западного [наст. ф. Кессельман, с 08.1934-08.1937 гг. - заместитель начальника УНКВД по ДВК, куратор Хабаровской области. Согласно приказу НКВД СССР № 0049 от 22.08.1934 г., об организации управлений НКВД в новых областях Дальневосточного края: «Обслуживание Хабаровской области возложить на УНКВД по ДВК»].
[4] Комиссия в составе: бортмеханик Владимир Мороков-старший (лично знал Светогорова), прокурор-криминалист Хабаровской краевой прокуратуры Леонид Скрыпкин-Кибас, начальник аварийно-спасательной службы Дальневосточного управления гражданской авиации (ДВУ ГА) Виктор Нуждин. Документы этой экспедиции в прокуратуре Хабаровского края уничтожены за выходом срока хранения.
[5] На борту был груз до 1 млн рублей (деньги Тымовской машинно-тракторной станции - МТС Сахалина), 157 кг почты.
[6] Участники: журналисты «Первого канала» (Андрей Бердников, оператор Сергей Шульга) и старший научный сотрудник отдела современной истории Хабаровского краевого краеведческого музея им. Н. И. Гродекова Алексей Шестаков.
[7] В 1932 году «Аэрофлот» приобрел пять итальянских гидросамолетов (двухкорпусная летающая лодка - катамаран) «Savoia-Marchetti S.55» в новой модификации «P» - «Passeggeri» («Пассажирский»), а не «Х» («Круиз»). Четыре из них предназначались для Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА), а головной, с полным зимним капотированием двигателей (глухим утепленным капотом моторов) - для управления воздушной службы Главсевморпути (УВС ГУСМП) - для дальней ледовой разведки пароходу «Челюскин» (самолет должен был лететь на о. Врангеля). К сожалению, эта машина разбилась 12 июля 1933 года в районе Сталинграда, на Волге, при перегоне из Италии, летчик-испытатель Б.Л. Бухгольц (разрабатывал методику эффективного вывода гидросамолета из штопора) погиб. «Челюскин» без воздушной разведки (самолет-амфибия Ш-2 на борту не могла вести дальнюю разведку) полностью затерло льдами 7 ноября 1933 года, а 13 февраля 1934 года в результате ледового сжатия - пароход затонул. На помощь челюскинцам отправился и А.П. Светогоров. Судьба самолетов С.55 продолжилась так: к осени 1933 года их доставили во Владивосток, зимовали на складах - в пакгаузах Совторгфлота с 1933 года на 1934 год. Военные от них отказались, так как на самолетах (в качестве дальних морских бомбардировщиков и торпедоносцев) не оказалось креплений для торпед, да и сами снаряды были очень дороги. 10 апреля 1934 года начальник ГУ ГВФ И. С. Уншлихт распорядился о закреплении С.55 за Дальневосточным управлением Гражданвоздухофлота (ДВУ ГВФ) - гидростанцией Хабаровска, и передаче их в эксплуатацию (см. справку в книге).
[8] Летчика Светогорова (см. его краткую биографию в книге) журналисты ошибочно, с 30-х годов прошлого века, стали именовать по фамилии через букву «я» - «Святогоров», возможно, затем, спутав с почти полным теской - советским разведчиком - Александром Пантелеймоновичем Святогоровым (1913-2008). По данным ЗАГСов администраций г. Хабаровска и Хабаровского муниципального района за 1930-1936 гг., Александр Павлович Светогоров фамилии не менял (справка формы № 35 от 29.09.2015 г. Комитета по делам записи актов гражданского состояния и архивов правительства Хабаровского края).
[9] На двигателях стояла пломба и надпись: «200 часов гарантии. Не открывать!».
[10] Высотомер.
[11] По фр. произношению gyroscope - жироскоп (устар.)/ гироскоп - навигационный прибор, фиксирует крен самолета, показывает направление полета вне зависимости от магнитного склонения.
[12] ОБПКиСП - общественная организация в СССР, работавшая в 1921-1935 гг., основана по инициативе Феликса Дзержинского, Яна Рудзутака, Емельяна Ярославского (Губельмана). Общество распущено, многие члены репрессированы.
[13] Управление Краснознаменной пограничной и внутренней охраны войск ОГПУ Дальневосточного края.
[14] Отто Юльевич Шмидт (1891-1956), академик АН СССР, Герой Советского Союза, начальник Главного управления Северного морского пути (ГУСМП), руководил арктическими экспедициями, в 1932 году на ледокольном пароходе «Александр Сибиряков» («Беллавенчур»), где капитаном был Владимир Воронин, преодолел Северный морской путь за одну навигацию - из Архангельска во Владивосток, в 1933-1934 гг. на пароходе «Челюскин» (тот же капитан Воронин) попал в ледовый плен. В современной историографии (ранее не упоминалось) указывают, что после экспедиции «Челюскина», 15 сентября, у него родился сын Александр (1934-2010), вне брака. На корабле официально было двое детей: двухлетняя Алла Буйко и родившаяся на пароходе в Карском море Карина Васильева.
[15] Пароход «Челюскин» (бывш. «Лена») с портом приписки Владивосток, построен в Дании в 1933 году, вышел из Ленинграда 16 июля 1933 года с целью пройти Северным морским путем, 2 августа 1933 года отправился в поход, выйдя из Мурманска, в Беринговом проливе 7 ноября 1933 года попал в тяжелый лед, дрейфовал, 13 февраля 1934 года после очередного сжатия - затонул в Чукотском море. Последними с «Челюскина» сходили начальник экспедиции Шмидт, капитан Воронин и завхоз Могилевич, единственный, кто погиб в челюскинской эпопее (его придавило сместившимся грузом на корабле - бревном - во время затопления). На льду с грузом провианта, топлива и даже самолетом-амфибии Ш-2 пилота Михаила Бабушкина, оказалось 104 человека. Всех спасли 13 апреля 1934 года. В народе, в 1934-м, появилась частушка на манер «Мурки»: «Здравствуй, Ляпидевский, здравствуй, Леваневский,/ Здравствуй, лагерь Шмидта, и прощай!/ Капитан Воронин судно проворонил,/ А теперь червонцы получай!// Если бы не Мишка, Мишка Водопьянов,/ Не видать бы вам родной Москвы!/ Плавали б на льдине, как в своей малине, / По-медвежьи выли от тоски.// Вы теперь герои. Словно пчелы в рое,/ Собрались в родимой стороне./ Деньги получили, в Крым все укатили,/ А «Челюскин» плавает на дне...». См. В. Бахтин. «Муркина» история // «Нева», 1997, №4, стр. 231-232.
[16] Тяжелый двухмоторный бомбардировщик ТБ-1 (АНТ-4, А.Н. Туполев), сконструирован в 1925 году. Экипаж АНТ-4, №1: командир А. Ляпидевский, летчик Е. Конкин, летчик-наблюдатель Л. Петров.
[17] Анатолий Васильевич Ляпидевский (1908-1983), первый Герой Советского Союза, работал в Чукотском отряде полярной авиации, прибыл на Чукотку 28 ноября 1933 года, первым нашел челюскинцев. Совершив 30 поисковых вылетов, 5 марта 1934 года обнаружил ледовый лагерь, на самолете АНТ-4, №1 вывез сразу 12 человек - 10 женщин и двоих детей. Следующий полет, после пурги, летчики смогли совершить только 7 апреля, спасательная операция завершилась 13 апреля. Умер, простудившись на похоронах Василия Молокова.
[18] Командир Чукотской авиагруппы Федор Кузьмич Куканов (1904-1964) по праву должен был стать Героем Советского Союза № 1. За пять месяцев до спасения челюскинцев, он на единственном самолете JuG-1 (ЮГ-1 - Юнкерс грузовой/Гигант) «СССР-Н4» за 13 рейсов спас 93 человека с вмерзших в лед пароходов Колымской экспедиции (у мыса Шелагского-Ытрин зимовали суда Наркомвода: «Север», «Анадырь» и «Хабаровск», на которых были «пассажиры»-заключенные рабочие Дальстроя). Успешная операция эвакуации заключенных Дальстроя по воздуху стала главным аргументом при выборе из разных вариантов спасения челюскинцев именно самолетами. Поэт Феликс Чуев в стихотворении первому Герою Советского Союза Ляпидевскому от его имени написал:
«И, когда за него прозвучали стаканы:/ «Каюсь, хлопцы, не я, - / он вздохнул тяжело, - / самым первым героем был Федя Куканов. / Должен быть. И не стал. Просто не повезло. / Валька Чкалов... Байдук...» - / (Имена-то какие!) / Но о самых о первых - что знаем о них? / И подумалось мне о богатстве России, / у которой на все достает запасных»
(«Ляпидевский», 1965 г.).
Через два месяца после решения о награждении челюскинцев и их спасателей, «за выдающееся участие в организации и проведении спасения челюскинцев и сохранении научных материалов экспедиции» - Куканов награжден орденом Красной Звезды, как и все челюскинцы (всего наградили 103 челюскинца, кроме двух детей, а Могилевича - посмертно).
[19] Одномоторный самолет-разведчик (Р-5), созданный в ОКБ Николая Поликарпова в 1928 году.
[20] Одномоторный учебный самолет (У-2), биплан, созданный под руководством Николая Поликарпова в 1927 году. В 1944 году переименован в По-2.
[21] Николай Петрович Каманин (1908-1982), четвертый Герой Советского Союза (получил медаль «Золотая Звезда» №2 Леваневского), командир смешанного отряда самолетов для спасения экипажа и пассажиров парохода «Челюскин» (командир отряда 38-й особой авиационной эскадрильи ОКДВА), вывез со льда 34 челюскинца, приспособив для размещения пассажиров подвешенные под крыльями парашютные ящики. На Чукотке его прозвали «Юноша». С 1960 года руководил отбором и подготовкой первых советских космонавтов.
[22] Приказ Авиационной экспедиции им. Ленина: «Во исполнение приказа от 25/II-34 г. для участия в экспедиции выделяю сводное звено под командой командира звена тов. Пивенштейна на двух самолетах «Р-5», одном «У-2». Список звена: 1. Командир звена Пивенштейн Борис. 2. Летчик Горелов. 3. Ст. летчик Пиндюков. 4. Штурман звена Ульянов. 5. Мл. летнаб Леонтьев. 6. Мл. летнаб Белоусов. 7. Техник звена Пилютов. 8. Техник звена Грибакин. 9. Техник звена Бураго (тот самый, который 26.06.1935 г., будучи диспетчером ДВУ ГВФ, пришлет телеграмму на срочный вызов с Сахалина в Хабаровск самолета Светогорова «Савоя С.55П»). 10. Моторист Кальченко. 11. Моторист Тесаков. 12. Моторист Недашковский. Командиру звена т. Пивенштейну с прибытием во Владивосток поступить в распоряжение начальника экспедиции т. Пожидаева на пароход «Смоленск» под общее командование командира отряда т. Каманина. Карты района полетов получить в штабе Морсил во Владивостоке. Об убытии донести рапортом и из Владивостока телеграфом. Командир и комиссар эскадрильи Начштаба...»
[23] Борис Владимирович Бастанжиев (1909-1974), летчик из авиационного отряда Николая Каманина, в 1941 году попал в плен, под фамилией Григорий Пурико возглавил патриотическую группу в лагере, в 1945 году совершил побег, принял участие в Пражском восстании, продолжил службу в рядах ВВС СССР. В 1949 году уволен из армии в запас. Работал в школе ДОСААФ в Калуге.
[24] Борис Абрамович Пивенштейн (1909-1943?, Col. Pivenstein), командир авиазвена 38-й особой авиационной эскадрильи ОКДВА группы Каманина, во время Великой Отечественной войны, будучи командиром авиаполка, во время боев на Донбассе 27 апреля 1943 года, не вернулся с боевого задания. Попал в плен, стал, якобы, одним из активных сотрудников пункта обработки разведданных «Восток» (Auswertestelle [Abwehrstelle] Ost der Luftwaffe) штаба люфтваффе (ВВС вермахта), далее, эмигрировал в США и, якобы, в 1953 году в ЦРУ разрабатывал операцию по угону советского Миг-15 с бортовым №2057 из Северной в Южную Корею, на авиабазу Кимпо в Сеуле (пилотировал лейтенант северокорейских ВВС Кум Сок Но [Kum Sok No]), ныне это самолет стоит в музей ВВС США. Военная коллегия Верховного Суда СССР 4 апреля 1952 года заочно осудила Пивенштейна за шпионаж и контрреволюцию к смертной казни, с конфискацией имущества и лишением воинского звания (судебное производство Военной коллегии ВС СССР № СП-0013/52).
[25] Василий Сергеевич Молоков (1895-1982), третий Герой Советского Союза, на Чукотке его прозвали «Старик», в 1941 году назначен уполномоченным ГКО по созданию секретной авиаперегоночной трассы Алсиб (Аляска-Сибирь).
[26] Фабио Брунович Фарих (1896-1985), пилот знаменитого «отряда самоубийц» газеты «Правда» - возил гранки газет
