ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 225. Николай - инструктор парашютного спорта
Как-то в воскресенье шел по Чапаевской к Витьке Юрзанову, но около дома бабушки Ивченко меня остановил Сашкин друг Николай: «Васёк, разговор есть, зайди на минутку!». Я зашел. На столе стояла бутылка водки и закуска, на диване лежала гитара. Николай прямо с порога говорит: «Составь мне компанию, один пить не могу. Выпьем с тобой по маленькой и споём».
«Что у тебя за праздник, что ты дома? Где Сашка и хозяйка этого дома?» - поинтересовался я. «Семь дней буду находиться дома под домашним арестом, потому что вчера на прыжках принудительными прыжками из самолёта вытолкнул солдат, а сам пошел «затяжным», не думая о том, что за мной наблюдает командир полка Бондаренко, который стоял и считал: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь...».
Когда приземлился, за семь секунд «затяжного» прыжка получил семь суток ареста, но так как на гауптвахте места не было, меня посадили под «домашний». Я согласился составить Николаю компанию.
После того как мы выпили и закусили, Николай взял гитару и спел мне о десантниках и лётчиках несколько песен. Песни мне очень понравились. Тексты двух его песен вам сейчас приведу полностью потому, что их больше никогда и ни от кого не слышал:
«От зари до зари, как шальные,
Заливались в саду соловьи.
Унесли мой покой голубые,
С небом схожие очи твои.
Затихало весёлое пение,
Покрывалась туманом река,
С полным сердцем любви и волнения
Провожала тебя в облака.
Мысли смелые, вести плохие,
Ничего от меня не таи,
Как люблю я, люблю голубые,
С небом схожие очи твои».
Привыкают сердца к расставанию,
Если любишь и ждёшь, и грустишь,
Как на первое наше свидание,
Над цветущей землёй пролетишь.
Вторая песня была на мотив известной песни «Раскинулось море широко», но называлась «Раскинулось небо высоко».
Раскинулось небо широко
И Дугласы воют вдали.
Летим мы, товарищ, высоко –
От туда не видно земли.
Не слышно весёлья и песен,
Лишь пара моторов гудит.
А Дуглас наш мрачен и тесен,
Как вспомнишь, так сердце болит.
Ты прыгать боишься, подводишь своих –
Сказал мне инструктор: «Готово!
Но еслиже «главный» откажет тебе,
То дёргай кольцо «запасного».
Сирена протяжно завыла,
Десантникам надо спешить.
А сердце так сильно забилось.
Кто знает, придётся ли жить?
Все встали и молча, к дверям подошли,
Повесив на трос карабины,
И быстро порядком книзу пошли,
Глаза по инстинкту закрыли.
Он в воздух рванулся, пошел кувырком,
Мелькнула стропа обрывная
А «Главный» с чехла вылетает клубком.
Всё ближе земля – мать родная.
Не веря себе, он на купол взглянул,
Измятый в клубок, на вид белый,
И сразу кольцо запасного рванул,
В уме промелькнуло – готово!
Так он летел ровно девять секунд
Напрасно раскрыть торопился,
Не знал про «запасный», что мог отказать.
Безжизненно он приземлился.
К нему подбежали друзья в тот же миг,
Старались привесть его в чувство.
Сказал Бондаренко, полковник старик –
Напрасно здесь ваше искусство.
Всю ночь в лазарете покойник лежал
В форму десанта одетый,
К холодной груди автомат прижимал
Безжизненным телом согретый.
Утром ребята проститься пришли,
Все знали – хороший был парень.
Последний подарок ему принесли
«ПЗ» нераскрытый и «Главный».
К ногам положили ему парашют
И куполом труп обернули,
Пришел Бондаренко – полковник старик
И слёзы у многих сверкнули.
Напрасно старушка ждёт сына домой,
Ей скажут, она зарыдает.
А Дугласы воют, я слышу их вой –
Опять где-то наших кидают!
После песен Николая мне ничего не оставалось, как купить гитару, и на ней научиться играть. Что я и сделал...