Нижнеамурская голгофа: «Тряпицын был борцом за власть Советов...»
См. Ч.1. Поиски истины
Ч.2. Дальневосточная республика
«Придет время и будет роман о Якове Тряпицыне, восстановят его могилу, опубликуют двусторонние документы, будут выслушаны обе стороны...» Ч. 3.
Николаевские события в литературе
Казалось бы, сколько людей - столько и мнений, но слишком уж все противоречиво, подчас, с точностью до наоборот. Такой разброс оценок объясняется очень просто.
После «Николаевского инцидента» c его финальным аккордом в Керби, все участники партизанского движения в низовьях Амура сразу же были поделены большевиками на сторонников и противников Якова Ивановича Тряпицына.
Соответственно, одни получили удостоверение партизана, гарантирующего им привилегии и льготы, другие - нарицательное имя «тряпицынец», идентичное имени «махновец», со всеми вытекающими из этого последствиями.
На фото: Д.Бузин (Бич), Я. Тряпицын после ранения 12 марта 1920 г. и его адъютант А. Волков (слева направо)
Такое разделение существовало весь советский период нашей истории, что наложило отпечаток на историографию по проблеме партизанского движения в низовьях Амура.
Тем не менее, многие участники остались объективными и не изменили своим убеждениям, но их постепенно задвинули на задний план.
Публиковались только книги и сборники воспоминаний противников Тряпицына, которые идеально вписывались в большевистскую трактовку Николаевских событий со строгим соблюдением принципа партийности автора.
Что на практике означало строгое соблюдение принципа партийности?
Очень образно сформулировал его видный деятель большевистской партии Лазарь Каганович: «Мемуарист-большевик не может и не должен просто рассказывать факты, он должен твердо стоять на генеральной линии партии».
Ему вторил другой видный деятель партии Г. Пятаков: «Если партия потребует белое считать черным - я это приму и сделаю это моим убеждением».
Принцип партийности был пожизненным бременем для советских историков.
Исследователи гражданской войны не имели права выйти за рамки оценок данных в многотомной «Истории гражданской войны в СССР».
Не был обойден «Николаевский инцидент» и вниманием, как говорили в Советское время, буржуазной историографии. Для нее характерен патологический антисоветизм и безоговорочная поддержка Белого дела с искажением фактов в свою пользу.
По сути, та же партийность, только с другим окрасом.
Вот некоторые публикации разных лет из этой серии, на которые так любят ссылаться сегодняшние обличители, как на непреложную истину:
- Эч В. (Чиликин) Исчезнувший город. (Трагедия Николаевска-на-Амуре). Владивосток, 1920.
- А.Я. Гутман (Анатолий Ганн). Гибель Николаевска-на-Амуре, страницы из истории гражданской войны на Дальнем Востоке. Берлин, 1924.
- Я.Л. Лович (Дейч) Враги. Харбин, 1940.
Общее, что объединяет указанные работы, состоит в том, что весь ужас гражданской войны, в том числе в низовьях Амура, является, по мнению авторов, следствием реализации большевиками тактики красного террора и если коммунисты называют Тряпицына и его сторонников анархистами, то они - большевиками.
Брать их произведения за непреложную истину не стоит. Они преследовали свои определенные цели и дудели, как и советские источники, каждый в свою дуду, а у гражданской войны нет правых - виноваты все. Если посмотреть биографии авторов, то многое становиться ясным.
Например, А.Я. Гутман. Выясняется, что с февраля по июль 1920 г он проживал в Токио, где выпускал газету «Дело России». Приехал от туда в июле освещать Николаевские события. Сразу понятно кого представлял и чьи интересы защищал.
О господине Эч (Чиликине) расскажу позже, а пока о колоритной фигуре автора художественного произведения «Враги», на которое, так любят ссылаться сегодня противники Тряпицына, преподнося описанные в нем события, как непреложную истину (даже аудиокнигу выпустили. Другие вышеназванные книги менее доступны для широкого круга читателей). Просто читаем краткую биографию. Вдумчивый читатель сможет из нее сделать выводы.
«Яков Львович Дейч родился 28 декабря 1896 г. (по старому стилю) в Усть-Каре, на Карийской каторге, которую отбывал его отец - известный революционер. Мать - также политкаторжанка Мария Александровна (урожд. Ананьина). Здесь же он был крещен. Интересно, что в метрической книге Николаевской церкви оба родителя обозначены, как «государственные преступники».
В 1915 г. окончил мужскую гимназию, а затем продолжил учебу в Московском университете. Политических взглядов родителей не разделял. Весной 1916 г. Дейча призвали в действующую армию. Пройдя обучение в Царицынском студенческом учебном батальоне, бывший студент окончил затем 3-ю Московскую школу прапорщиков и был отправлен в 9-й Сибирский стрелковый полк. Летом 1917 года в бою под Ригой он был контужен в голову.
Во время революционных событий Дейч вступил в армию адмирала А.В. Колчака, в боях с Красной армией подпоручик получил в апреле 1919 г. легкое пулевое ранение под Виноградовкой. Поправившись, до 1920 г. служил следователем при военно-полевом суде, а также занимал должность прокурора по политическим и уголовным делам, т.е. собственноручно выносил смертные приговоры.
После разгрома Колчака в феврале 1920 г. поручик Я.Л. Дейч приехал в Харбин. Здесь он устроился на работу агентом Амурского общества пароходства и торговли. Вскоре его агентство откомандировало Дейча в Иокогаму.
Находясь в Японии он поддерживает дружеские отношения с председателем Русского общества в Японии Н.В. Осиповым. В июне 1922 г. Я.Л. Дейч получает денежное пособие от военного агента М.П. Подтягина.
9 ноября 1922 года Яков Львович Дейч переехал из Иокогамы в Маньчжурию, на которую, как известно, претендует Япония. Становится студентом Юридического факультета. С 1-го июня 1923 г. по 15 сент. 1926 г. он работал в харбинской библиотеке Д.Н. Бодиско, который дал ему следующую характеристику: «Обязанности свои выполнял безукоризненно, отличался аккуратностью, работоспособностью и честностью».
15 сентября 1926 г. Я.Л. Дейч стал журналистом и секретарем газеты «Рупор», а также сотрудником журнала «Рубеж». Тогда-то и изменил свою фамилию на Лович. Написал несколько книг. Окончание Второй мировой войны поставило точку на успешной литературной деятельности Ловича. 27 августа 1956 г. Яков Львович Лович-Дейч скончался от рака легких в больнице Станфордского университета в Калифорнии».
Итого, получаем в остатке следующее: на лицо явные связи с японцами. Отсюда, понятно, чьи интересы он преследовал, поэтому его талантливое произведение «Враги», якобы о «России, которую мы потеряли» - крайне тенденциозно.
И еще, красочно расписывая в романе действия красных изуверов, он скромно умалчивает о своих «подвигах» в составе белого трибунала, за которые разыскивался ЧК. А ведь, напомню - был прокурором!
Ну и, напоследок интересный штрих к его портрету. Каждый вправе из него сделать свои выводы.
В 1951 г., будучи женатым, Я.Л. Лович, несмотря на то, что его жену, по причине болезни туберкулезом, в благословенную Америку не пустили, тем не менее окольными путями - через о. Тубабао, эмигрировал в США.
Скажите: «Ну, эмигрировал человек, что здесь такого страшного?». Да, ничего, конечно, но согласитесь - любящий свою вторую половину, честный человек, поступил бы по-другому. Лович же в сложившейся ситуации - может это была заветная мечта всей его жизни, и он страстно желал попасть в страну Великой Демократии, предпочел в одиночку отправиться в «страну обетованную», а его жена, бедняжка, вскоре умерла в Париже. Впрочем, Бог ему судья.
Сам он недолго ее пережил. В СССР идеологические отделы КПСС очень внимательно следили за тем, чтобы не пропустить в печать любые попытки взглянуть на историю партизанского движения в низовьях Амура иначе, нежели это было «закреплено» в партийных документах и многотомной «Истории гражданской войны в СССР».
В целом это удавалось, но даже в то время иногда выходили работы идущие в разрез с официальной версией.
Например, московский журналист И. Анисимкин в журнале «Военные знания» за 1971 г. в статье «На краю земли русской» выступил в защиту деятельности анархиста Я. Тряпицына и максималистки Н. Лебедевой. Он назвал Тряпицына командиром «ленинской гвардии» и «проверенным коммунистом», а Лебедеву - представительницей хабаровского большевистского подполья. Суд над ними он охарактеризовал как «белогвардейский заговор».
Очень смелой по тем временам была публикация доктора исторических наук, профессора Л.И. Беликовой «К вопросу о партизанском движении в низовьях Амура (1919-1920 гг.) в межвузовском тематическом сборнике «Борьба Коммунистической партии против правого и «левого» оппортунизма (1909-1930 гг.)» (Калинин, 1978).
В статье она делает вывод: «На Нижнем Амуре установилась не диктатура анархиста Тряпицына, а Советская власть, которую признавал и Я.И. Тряпицын».
Настоящий историк, еще 8 июля 1968 г Л.И. Беликова писала заведующему отделом пропаганды и агитации Хабаровского крайкома КПСС И.И. Маринкину: «Давно пора пересмотреть эти события, раскрыть всю их трагичность, воскресить имена преданных Советской власти борцов. Враги Советской власти их оклеветали при жизни, чтобы опорочить их, скомпрометировать народную власть. Ошибка была допущена в 1920 году. Надо ее исправить и воскресить правду».
К сожалению, эти публикации являлись отдельными ласточками в общей стае газетных уток.
Помимо вышеназванных работ и многие участники тех событий, или просто неравнодушные люди, хотя и не имели возможности публично изложить свою позицию, но тем не менее в личной переписке были откровенны и писали следующее:
Р. Агишев - Бессонову (бывший министр земледелия ДВР) и В.П. Голионко (участник трех революций), 24 апреля 1959 г.:
«Мной получены из Томского архива копии протоколов 1-го съезда Советов в Николаевске и заседаний Исполкома, избранного на съезде. Эти документы доказывают всю абсурдность возводимых на николаевских коммунистов обвинений и показывают, что за большевиками Железиным, Бич-Бузиным, Ауссемом, Харьковским и другими - во все время николаевских событий сохранялось преобладающее влияние. Всеми делами в Николаевске после съезда и до самой эвакуации руководили большевики. Само собой разумеется, что никакой расправы над мирным населением не было. Все это досужий вымысел, пытающихся во имя каких-то личных эгоистических мотивов, извратить историю».
Писатель Г.Г. Пермяков - Прибылову, 29 марта 1963 г.: «Придет время и будет роман о Якове Тряпицыне, восстановят его могилу, опубликуют двусторонние документы, будут выслушаны обе стороны. Если 50-летние люди уже хотят объективности о Якове Тряпицыне, то тем более потребуют этого будущие 30-летние».
Бывший министр финансов ДВР И.П. Колманович - Прибылову, 19 июля 1960 г.: «По делу Тряпицына убежден, что вы глубоко правы в своем подходе к вопросу. В этом меня убеждает все, что я лично знаю поэтому вопросу. Печально, конечно, что субъективная оценка исторических событий со стороны влиятельных товарищей дает неправильное освещение некоторых проблем, но это дело временное. Рано или поздно правда станет известна потомству».
Министр земледелия ДВР И.С. Бессонов - Прибылову, 11 декабря 1958 г.: «Что Тряпицын и Лебедева боролись за Советы и являлись героями - это факт. В моих воспоминаниях имеется обвинение Тряпицыну, написанное по неправильной информации. Но теперь снимаю свое обвинение».
Участник трех революций В.П. Голионко - Прибылову, копия Р. Агишеву, 20 марта 1959 г.: «Тряпицын по своей политической малограмотности называл себя анархистом, в то же время признавал власть Советов, героически боролся за нее и даже признавал Третий Интернационал».
Генерал-полковник В.З. Романовский - Прибылову, 10 июня 1960 г.: «Борьба наших партизан в Низовьях Амура - это одна из ярких страниц в истории гражданской войны за власть Советов. Наши некоторые руководители того времени на Дальнем Востоке не разобрались с делом, пошли по пути провокаторов, помогли нашим врагам облить грязью наш народ и великое дело творимое ими, очернить лучших борцов за власть Советов, наконец истребить физически товарищей Тряпицына, Лебедеву и других, чем причинили огромный вред общему делу».
Писатель П.И. Гладких - партизанскому командиру С.С. Стрельцову-Курбатову, 23 августа 1963 г.: «В одной из бесед Василий Константинович Блюхер сказал мне: «Для меня ясно одно: Тряпицын был борцом за власть Советов, таким же, как сибирский «дедушка» Нестор Каландарашвили, который также считал себя анархистом. Загубили Якова Тряпицына напрасно. Не разобрались досконально в этом сложном деле и наломали дров».
Из воспоминаний Екатерины Кукушкиной o ее участии в партизанском движении на Нижнем Амуре: «До сих пор не пойму: зачем наши же партизаны расстреляли моего командира Яшу Тряпицына и его жену Нину Лебедеву? Они же были за Советскую власть. Ой, горе какое!
Мы вместе с ним шли по тайге из Николаевска до Керби. Ох, и тяжело было. Дорог нет, комаров море, а самое главное - мы заблудились. У нас кончились продукты. Хорошо, было несколько лошадей, мы их съели. У нас был небольшой запас плиток шоколада. Тряпицын его берег на всякий случай.
Однажды наш николаевский мужик стоял на посту и несколько плиток съел, так его Яша перед строем застрелил. Жалко было мужика, молодой еще был, и партизан хороший. А расстреляли Яшу в Керби. Мы туда пришли в середине июня.
Говорят, его судили, но я этого не видела. Его, как собаку, зарыли в яме. Ох, люди, люди! Сколько крови пролили. Одно дело, когда японцев и буржуев били, другое - когда между собой поладить не смогли».
Сергей Тимофеев,
Санкт-Петербург
(Продолжение «Нижнеамурская голгофа. Поиски истины» следует)
Николай Амурский вообще там родился.
Семьи в революцию многие распадались. Уехал в Америку, оставив в Харбине жену, пережившую ужас николаевской трагедии, и брат Анны Ахматовой Виктор Горенко. Мужчины часто не могли оставаться, а женщины не хотели ехать.
Лебедева вон ребёнка малолетнего бросила — и ничего — по Вашему, героиня (про первого мужа, оставленного ей, я вообще молчу — о нём вообще не упоминают)
Вы посмотрите лучше на круг друзей Тряпицына (как говориться: «скажи кто твой друг и я скажу, кто ты»)
Составлял самые первые списки на уничтожение жителей города «исходя из убеждений», возглавлял комиссию по зачистке тюрьмы, по признанию на суде, беседовал с Нечаевым о нехватке молока, и о том, что «буржуазные дети свыше 12-13 лет уже неисправимы и вредны», что было воспринято, как призыв к уничтожению детей, в связи с нехваткой продуктов))
Суд установил факт личной по собственной инициативе ловли жертв по домам, факт личного задержания Семёна ЭДЕЛЯ, ранее в Хабаровскеспасшего его от ареста белогвардейцами и с риском для себя скрывавшего долгое время у себя в своей квартире.
2 Сасов Беспощадный Ефим Варфаломеевич — 34 года; в начале командир корейского партизанского отряда, глава реквизиционной комиссии; коммунист; из д. Матвеевка Хабаровской обл. С мая 1920 г. командовал Богородским фронтом. «Творил безобразия», по отзывам — ничтожный человек, повторяющий слова Оцевили, вследствие своей полнейшей безграмотности, как политической, так и общей, сторонник крайних мер и террора. Член тряпицынской контр-разведки (У меня был мандат в том, что я состою тайным агентом по борьбе с контр-революцией) Тряпицыным ему был подарен браунинг с золотой монограммой, гласящей «Сасов, гадов мути». Эта надпись вполне характеризует как самого Тряпицина, так и то движение, которое было названо впоследствии «тряпицынщиной». «Почему задерживались беженцы в Удинске? — По трудности эвакуации.»
Партизаны отмечали на суде зверское отношение Сасова к партизанам вообще, на ряд фактов расстрелов, на совместную работу с БИЦЕНКО. Расстрелян в Керби.
Из протоколов в Керби:
«По чьему распоряжению убивались дети?
О. По распоряжению САСОВА[,] без [указаний] ТРЯПИЦЫНА[.]
В. Кто еще принимал участие в убийствах.
О. В убийстве принимали участие КУЛИКОВ, МОРОЗОВ, КУЗЬМИН, КОСТИН, и др.»
(ну а Тряпицын, конечно же, ни причём — он ведь просто Сасову мандаты давал с указанием «революционная совесть Ваша» и пистолетик дарил с надписью про уничтожение «гадов»)
3Случайный — Нечаев (Нешевич-Случайный вариант Негиевич-Случайный )- 25 -30 лет, высокого роста блондин со слегка вьющимися волосами. – анархист, работал в штабе первоначально по особым поручениям и заданиям Тряпицына как оперативно-боевого, так и организационного характера.
После убийства Черного был секретарем штаба, по воззрениям – сторонник крайних мер и террора, в частности, настаивал на поголовном истреблении участников Буреинской экспедиции и участников восстания 1918 г. в Николаевске, что позднее и было осуществлено на 90%
4 Оцевилли-Павлуцкий Иван Куприянович (Кирьянович) — 33 года; эсер-максималист; бывший каторжанин Нерчинской каторги; в 1919 г. командир Синдинского партизанского отряда, один из партизанских командиров, комиссар труда; максималист- анархист и главный теоретик анархизма в Тряпицынском штабе; ( «Оцевилли, поигрывая узким ремешком, в черной рубахе, в модных в то время широких галифе, заправленных в унты в подражение Тряпицыну, бахвалился, как допрашивал священника — учителя Закона Божия из реального училища. Он выпускал пулю за пулей над его головой, и тот через неделю встретил его сумасшедшими выкриками » — свидетельство Днепровского), активный член тряпицынской контрразведки, его имя, наряду с Морозовым, было самым страшным, наводящим ужас на население.
Стремился осуществить политическое руководство и старавшийся навязать анархистские лозунги, проповедовавший неограниченный террор и принудительную всеобщую коммуну в масштабе г. Николаевска, крикун и фразер (любил много говорить, и говорил как мельница, но понять ничего нельзя было), не занявший в штабе никакой определенной должности, но вмешивающийся во все дела. После смерти Наумова имел руководящее влияние на штаб и деятельность штаба во всех вопросах, кроме оперативно-боевых, которыми руководил непосредственно сам Тряпицын. «Оцевили пустился в длинные речи о чистоте учения анархистов, защищал все действия Тряпицына и свои, называл совершившийся переворот белогвардейским и остался верен себе и Тряпицыну до конца.»
5 Пономарёв Степан Лукич (Дед Понамарёв) — 56 лет; комиссар продовольствия; служил в Благовещенске у Чурина в мануфактурном отделении, максималист (С 1905 г. придерживался [партии] соц.[иалистов] рев.[олюционеров] левых) Дед Пономарев из крестьян Амурской губернии, анархист, находившийся под влиянием Оцевили, сам в вопросах политики почти не разбирался, «идейный и старый советский работник», резкая… [агитация] Деда Пономарева на всех митингах, поддержка им всегда мнения Тряпицына
6 Харьковский Макар Михайлович 37 лет; большевик; заведующий отделом вооружения народно-революционного штаба, член тряпицынской контр-разведки (что подтвердил сам Тряпицын), среди перечисленных «творивших безобразия», ничтожный, нисколько не считающийся с обстановкой, повторяющий слова Оцевили без каких-либо своих комментариев вследствие своей полнейшей безграмотности, как политической, так и общей, сторонник крайних мер и террора.
Вопрос к Тряпицыну: Была ли у вас своя контрразведка?
— Была. Всех не помню. Был в ней Лапта. Затем Харьковский.
7. Волков (Соколов) Александр Иванович 19 лет; адъютант Тряпицына (партизан для особых поручений при Тряпицыне) из села Андреевка Амурской области. Железиным охарактеризован как преступный элемент (см. протоколы допросов в Керби) Так же охарактеризован и Сергеем Птицыным. Другие свидетели из партизан указывают: «когда вскоре прибыл и экспедиционный отряд Видьманова, то началась необузданная расправа над местным и эвакуированным из Николаевска населением. Головорезы из этого отряда: Казадаев, Волков, (маленький, корявый тип) Морозов и другие стали наводить ужас на людей. Они отбирали из числа беженок юных девушек и молодых женщин и под предлогом назначения на погрузку дров, увозили их на катерах «Пуир» и «Петак» за Амгунь. Там насиловали их и зарубив, выбрасывали за борт» Запись беседы с Мамоненко Иваном Даниловичем в с П. Осипенко. ГАХК. Ф.715-н. Оп.1. Д.2. Л. 33-41.
Расстрелян в Керби.
8. «Кроме этих руководящих работников штаба вокруг Тряпицына группировалась небольшая группа партизан, которые составляли как бы его личный конвой. Вся эта группа состояла в большинстве из партизан, вышедших с ним вместе из Хабаровского района. Все они называли себя анархистами, стр.74 С Тряпицыным они были запанибрата и называли его просто «Яша» или «Яшка». Пользуясь своим положением приятелей Тряпицына, они были заносчивы, чванливы, а некоторые из них творили безобразие. Отношение к другим партизанам со стороны этой группы было пренебрежительное и свысока, из числа этой группы наиболее выдающиеся были Грозный, Вредный, Жирный, Шахов, Пошукайло, Ткач, Гомонов и др. (стр.75 Птицын)
Ткача мы встречаем в эпизоде убийства молодого партизана, съевшего шоколадку: „Ларич упал в предсмертных судорогах, а Тряпицын приказал рядом стоящему Ткачу: «Ткач, дострели», что Ткач и сделал“ (стр.137 Птицын)
Жирного (партизана близкого к Тряпицыну) тоже много: „Причем вместе с родителями убивали и малолетних детей. Главным исполнителем всех этих бесчеловечных поступков были сам Биценко и партизаны его отряда Куликов, Жирный, Буря“ стр.130 Птицын
»Биценко обнаружил контрреволюцию и среди туземцев, и некоторые из туземцев были арестованы, вывезены на Амгунь и побиты Жирным как быки на бойне ударами обуха". стр.130 Птицын
9. Граков Леонтий Вуколович 28 лет из граждан смоленской губерни, из приобретенных друзей Тряпицына в Николаевске следует указать на анархиста Гракова, грузчика, участника левоэсеровского мятежа в Москве 1918 г. Граков вошел в полнейшее доверие Тряпицына и выполнял его ответственные поручения, в основном аресты неугодных Тряпицыну людей, например Мизина, Будрина (его арест производил не только Граков, но и сам Лапта и с многочисленным конвоем), комендант Керби
"На катере разъезжала по Амгуни специальная команда анархиста Гракова, в распоряжении которого было четыре человека. Граков объезжал все становища беженцев, разбросанные по Амгуни, выискивал казавшихся ему подозрительных людей и также производил расстрелы этих людей". стр.131
Из допроса в Керби:
В. Кто окружал ТРЯПИЦЫНА.
О. Были близки ГРАКОВ, САСОВ, ЛАПТА[,] быв.[ший] ранее у атамана Калмыкова и др. (из допроса Дылдина)
Почему Вы окружили себя преступным элементом[:] ЛАПТА, БИЦЕНКО, РЫЖОВ, НЕХОТИН и т. д.
10.Рыжов — командир корейской роты, изнасиловал дочь рыбопромышленника Райцына (потом её и всю семью с детьми утопили с баржи в Амуре)
И так далее… Характеристики составлены по книге воспоминаний партизана (!!!) Птицына, работавшего в штабе Тряпицына, лично знавшего многих, и по протоколам допроса в Керби. Так что это Вам не Гутман, Емельянов и другие «гнилые интеллигенты» ;)
На дяденьках, которые защищают Тряпицына тоже много невинной крови — так что для них, то, что в городе почти все дети до 5 лет вымерли (см. свидетельство партизана Птицына) — это тьфу, пустяк, издержки революции…
Странно, что не приводите цитату из Смоляка, так любимую защитниками Тряпицына: "Со слов Юрия Овчинникова, высказывание Кантаева Г. Г., участника гражданской войны на Дальнем Востоке: Я ему рассказал про Тряпицына и Лебедеву, он молча встал ушёл в комнату пришёл принёс с собой альбом с фотографиями показал мне и сказал: никому никогда не верь что о нём сейчас плохое говорят."
Смотрим, кто такой Кантаев? Чем отличился будучи в отряде Тряпицына:
Кантаев — по прозвищу «Карнаухий». "Карнаухий – прозвище, ушей у него действительно не было, были отрезаны за какие-то проделки в молодости, действительная фамилия — Кантаев — люмпен-пролетарий, контрабандист. Когда были арестованы случайно подвернувшиеся четыре китайца, ночью Карнаухий разбил им черепа маленьким топориком, другого оружия у Карнаухого не было. Опять ничем не оправдываемый акт произвола!" стр. 141 Птицын
Вы бы хоть проверяли, а не просто переписывали из Смоляка — у него там столько лажи, что караул! Вот например, Вы приводите как довод статью некого журналиста Анисимкина И. из журнала «Военные знания».
Просмотрела я подшивки этого журнала — нет ни статьи, ни такого журналиста. Что это за журналист? Где он печатался? — неизвестно. Но зато все любители Тряпицына дружно на него ссылаются. А то может этот журналист тоже какой-нибудь «Карнаухий»