ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 280. Борт-пайки и моё решение. Предложение политотдела и дембель

На новом месте службы молодые матросы встретили меня  насторожено, но угостили «ботр-пайком», чему не придал большого значения. «Борт-паёк» - продукты в консервированном и сухом виде, которые выдаются при выходе в море.

Как оказалось, ребята воровали их в штабе базы. Задумался над тем, как мне поступить. Стою на офицерской должности, и если буду на воровство смотреть сквозь пальцы, за всё придётся отвечать мне. Вспомнил больного отца и маму,  и мне стало грустно при мысли о том, что после четырёх лет службы за пачку галет могу получить три года дисциплинарного батальона.

Утром, видя у матросов «борт-пайки», потребовал отчёта об их приобретении, но ребята стали дерзить мне: «У тебя самого подмоченная репутация, а ты нас собрался учить»... Самых «активных» снял с вахты, объявив им по трое суток ареста, и о происшествии доложил капитану первого ранга Шнейдерману, который от своего имени добавил им ещё по пятнадцать суток, а мне объявил благодарность. Командир покачал головой и с горечью сказал: «Сколько этих негодяев спас от суда, а им всё неймётся! Меня переводят на Черноморский флот, вспомнят они ещё не раз своего командира!»

«Ты не бойся их угроз и держись от них подальше» - он посоветовал мне. Матросы любили своего командира и даже про него на мотив песни «Ляна» написали пародию:

                        На КПП поймали двух матросов пьяных,

                        В грязных робах и тельняшках рваных,

                        Но матросы защищались очень рьяно:

                        «Мы дембели из штаба Шнейдермана».

***

Отсидев почти по двадцать суток ареста, матросы открыто стали угрожать мне расправой, и теперь для этого стали ждать подходящего момента.

К концу службы у меня сносились «корочки» - так моряки зовут свои хромовые ботинки, поэтому попросил продавца нашего флотского магазина Евдокию привезти мне их из города Ольга. На покупку дал ей деньги, но о моей просьбе Дуся рассказала кому-то из матросов. На другой день кто-то из них, от моего имени, сказали ей: «Василий вместо корочек просил привезти ему пару пузырей водки».

Когда пришел за ботинками, Дуся подаёт мне две бутылки «Столичной». Сказал: «Водку пей сама, а мне давай корочки или верни деньги». Она стала бормотать что-то себе под нос, но не стал её слушать, а прямиком отправился в Политотдел базы, где обратился к капитану первого ранга Ганже, который выслушал меня и сказал: «Мы давно ищем источник поставки спиртного на базу. Подозревали продавца, но у нас не было для этого доказательств. Спасибо, вы сейчас проводите туда наших «особистов» и мы прикроем эту лавочку». Вскоре я вернулся к Дусе с нарядом. Водку у неё изъяли, а ей предложили покинуть военно-морскую базу в двадцать четыре часа.

***

После этого случая в штаб Политотдела меня вызвал капитан первого ранга Ганжа и предложил следующее: «Нам пришла разнарядка на учёбу в высшее командное училище. Там учат на военных атташе. У вас образование среднее? Мы хотели оказать вам эту честь». Ответил, что у меня всего  восемь классов. Он высказал сожаление.

Сказал ему об угрозах со стороны матросов за то, что помог прикрыть лавочку поставки водки. На это он мне ответил так: «Пришел приказ о демобилизации, сейчас дам распоряжение капитану Знаменскому, чтобы он оформил на вас «литер». Как оформят документы, так вы сразу, не дожидаясь эшелона, уедете домой». На другой день мне оформили проездные документы на теплоход из города Ольга до Владивостока, и из Владивостока до станции Свободный плацкарт на проезд в пассажирском поезде.

***

Выходя из штаба базы, нос к носу столкнулся с  Анатолием Высоцким, с которым работал на гражданке в ВРЗ, а потом служил на посту двести сорок один. Анатолий мне сказал: «Меня из-за больного желудка комиссовали. Сейчас оформляют документы, и еду в Тамбов».

Пожелал Анатолию всего хорошего в жизни на гражданке и посоветовал завязать со спиртным. Так мы расстались и больше никогда в жизни с ним не встретились. О своём отъезде никому ничего не сказал.