Телеграмм-канал "ЗАПИСКИ ДЕДА ВИТИ". Глава 25

Через несколько дней после Корейского боя, папа, дядя Саксин (папин сослуживец) и я поехали на дальний покос к деревне Ключики. Дорогой Белогривка стала сдавать.

Вообще-то она стала сдавать позиции еще зимой. Молодые лошади ложатся редко, спят стоя. А Белогривка спала лёжа и утром сама не поднималась. Я просил солдат, её поднимали, она расходилась и потом даже бежала. А тут, как мы переехали мост, она телегу с нами тремя еле тащила и часто останавливалась.

Приехали на покос. Я распряг её и пустил пастись. Белогривка пошла под тень дерева и легла, лёжа стала щипать траву. Когда выела всю траву вокруг себя, я подкладывал ей свежей. Ела лёжа, не вставала.

Косили папа и Саксин, а я их кормил. Была страшная засуха, пересохли все озера, Я ходил по дну озер и ловил рыбу руками, в грязи. Варил уху, жарил.

Дня через четыре, папа послал меня в деревню Ключики к крестьянину Бияку (у которого мы купили покос) за хлебом.

Пошел прямиком, по берегу реки Зея. Дошёл до устья речки, впадающей в Зею, разделся, одежду на голову, переплыл, и в Ключики. Взял хлеб и обратно, только приток переплывать пришлось два раза, раз с одеждой, раз с хлебом.

Прихожу на табор. Папа и Саксин отдыхают в шалаше. Белогривки нет.

Я: “Папа,где Белогривка?".

Молчит. А дядя Саксин говорит: "Под обрывом берега. А шкура вон где лежит". Побежал к Зее. Смотрю под обрывом берега из свежей ямы торчат 4 ноги, как памятники...

Я опять к папе: "Что случилось? Что она сама сдохла?.." Папа молчит. Вечером дядя Саксин рассказал как было: папа стал поднимать Белогривку, она не поднималась, он зарубил её топором(все равно она бы сдохла ), сняли шкуру, оттащили под обрыв, закопали.

Мне было очень жаль Белогривку и я очень обижался на папу: как это он мог так поступить. Плакал. С папой не разговаривал.

Покос закончили. На лошади Бияка свозили копна, сложили 3 стога.