Телеграмм-канал "ЗАПИСКИ ДЕДА ВИТИ". Глава 114
Зимой тяжело заболел Ганя. Ганя и Виктор ездили на товарных поездах. До станционных буфетов они добирались только в конце рейса и за зиму на 600 граммах хлеба и пучке черемши в день выдохлись. Виктор не выдержал - и ушел с паровоза работать в спецотдел Управления 3-го эксплуатационного района, а Ганя - высоко "держал" марку первого силача курса и не сдавался.
И вот, однажды, подрезая зашлаковавшуюся топку паровоза резаком, как всегда один (резаком, всегда работали вдвоем - помощник и кочегар, но Ганя, надеясь на свою силу работал один), Ганя надорвался. От чрезмерной натуги у него лопнула плева, отделяющая легкие от брюшной полости и в разрыв плевы попал воздух…
Ганя стал таять на глазах. На паровозе он уже ездить не мог и его перевели работать инженером в депо. К весне он ослаб так, что пока дойдет до депо от своей квартиры, отдыхает на скамеечках раза три. А жил он совсем недалеко от депо.
В свои короткие и редкие часы отдыха, я старался быть у Гани, рассказывал ему новости, случаи в поездках и вообще старался поднять ему настроение, но Ганю ничего не интересовало, он ушел в себя, замкнулся на свою болезнь и очень тяжело ее переживал. И я ничего не мог бы сделать, чтобы помочь ему...
Наступила весна ... Послезавтра 1 Мая, завтра 30 апреля 1931 года - сдаю экзамен на право управления паровозом, но настроение не весеннее и не праздничное - лучший друг тяжело болен и Ася прислала письмо, в котором пишет: "...может быть я тебе не нужна и мне к тебе не ехать? "
А сегодня ведем пассажирский поезд из Зимы в Н.Удинск. На станции Худоеланская нас задержали на несколько минут, т.к. идущий впереди нас товарный поезд не прибыл на соседнюю станцию.
Потом дали отправление и мы тронулись. Начался 40-й километр затяжной уклон до моста через реку Уду... Скоро дом и отдых. На затяжном уклоне помощнику можно отдохнуть. Сел в кресло и задумался. Почему Ася не хочет ехать ко мне?
Видя, что я смотрю в окно и ничего не вижу, Никифор Карпыч кричит: "Вавила! Ты это чего загрустил? Испугался, завтрашнего экзамена? Не боись! Выдержишь! Я тебя хорошо подковал!"
Промелькнула станция Кадуй. Никифор Карпыч держит скорость 80 километров. Скоро должна быть станция Хингуй. Входной семафор закрыт...
Останавливаемся у семафора. На станцию въезжаем с проводником. В Хингуе, шедший впереди нас товарный поезд пустили в улавливающий тупик. Проезжаем мимо места крушения. Состав шел со скотом, наверное из Монголии. Паровоз "декапод" на большой скорости сломал упоры тупика и зарылся в насыпь. Обломки вагонов над паровозом устроили пирамиду.
Наверху пирамиды стоит хвостовой вагон с тормозной площадкой. С тормозной площадки свешивается и вот-вот упадет сундучок старшего кондуктора. Кондуктора нет. Двери вагона открыты и в открытую дверную щель высунулась бычья морда, а под вагоном в пирамиде - каша из железа, дерева, мяса… крики людей, мычание коров и с паровоза, заваленного вагонами, кто-то оставшийся в живых из бригады, дает тревожные гудки... (как потом выяснилось, с разбитого водомерного стекла паром и кипятком, сварило машиниста и помощника. Кочегара задавило на тендере. Дудел, еще как живой, машинист, прося помощи…) Крушение только что произошло. Ещё не прибыл вспомогательный поезд.
(После крушения во всех магазинах, столовых и буфетах города целый месяц торговали и кормили мясом).
