Жёлтый дьявол. Том 2. Гроза разразилась. 1919 год. Глава 2. Весёлые комсомольцы
Глава 2
Весёлые комсомольцы
1. Два свидания
В центре города, недалеко от музея, конспиративная квартира японской разведки.
Начальник штаба генерала О-ой, полковник Таро нервно стучит костяшками по столу. И за окном и в глазах Таро глядит мутный мартовский день. Таро слушает доклад начальника разведки.
– Сведения подтверждаются. Штерн появился. Организует отряды. Сейчас – где-то на Сучане… Точно местопребывание неизвестно.
– Узнать. Послать лучших шпионов… Можно Люкса. Он здесь?
– Да!
– Позвать.
Начальник разведки исчезает. Через минуту – обратно, и с ним Люкс.
Люкс – бывший эмигрант с весьма темным политическим прошлым – кланяется низко, улыбается, протягивает руку.
Таро не замечает Люкса – минуту смотрит молча, потом по-английски:
– Вам поручение: найти местонахождение Штерна. Можете?
Люкс думает недолго. Он чует хороший куш.
– Да! Смею уверить…
– Хорошо. Инструкции получите. Идите.
Люкс опять низко кланяется, улыбается и задом пятится к двери.
Таро молча смотрит в окно.
– Господин полковник! Я думаю послать еще корейца Цоя.
– Можно. Пошлите еще двух-трех.
– Слушаюсь!
– Люксу выдайте документы бывшего красноармейца. Остальным – какие найдете нужным.
– Слушаюсь!
– Авансы: не менее двухсот иен каждому и…
Начальник разведки ждет…
– …установите за всеми наблюдение.
– Слушаюсь!
В тот же день у Таро другое свидание.
Кабинет начальника штаба овеян тонким запахом английских духов. С духами спорит дыхание большого букета чайных роз.
Таро – весь внимание, предупредительность и любезность. Губы – в улыбку, глаза маслятся. Усиленно скандирует Таро английский язык.
– Баронесса, командующий войсками поручил мне передать вам, что мнение японского командования вполне согласуется с заявлением группы русских людей. Дружба двух великих наций – Японии и России – залог мира и благоденствия. Адмирал Колчак, к несчастью, слишком сильно, поддается влиянию наших общих врагов. Японское командование согласно поддерживать атамана Семенова в его борьбе за благо России. Для выяснения деталей командующий войсками рекомендует вам, баронесса, лично повидаться с атаманом Семеновым.
Таро улыбается и смотрит вопросительно.
Глаза баронессы Глинской блестят довольным огоньком. В изящной головке тысячи честолюбивых мыслей.
Дело восстановления России – ее дело. Она ищет подходящего человека. Возвышение Колчака отодвигает ее в сторону. О-оо! С этим баронесса не может помириться. Нужно действовать и найти конкурента. Выбор падает на Семенова. Баронесса берет курс на Японию…
И вот результат: нити интриг передаются в ее руки.
Теперь посмотрим.
Баронесса встает.
– Господин полковник. Передайте от меня привет и благодарность командующему войсками. Я еду в Читу.
– Вы едете сами?
– Да!
– В таком случае генерал Су-Дзу-Ки будет оповещен о вашем приезде. Он вас встретит. А теперь…
Лицо Таро расплывается в самую любезную улыбку…
– …Теперь разрешите мне, баронесса, на память о нашем знакомстве послать вам одну вещь. Это моя фамильная ценность.
– Вы милы, полковник, буду хранить. До свиданья.
Вечером того же дня на квартиру баронессы приносят сверток. Баронесса распаковывает.
Это узкая, продолговатая шкатулка черного дерева. Старинные инкрустации изображают подвиги и любовные утехи самурая.
А внутри…
Чек Чосен-банка на 50 тысяч иен.
Баронесса закусывает губу. Но… Все равно.
2. Важное поручение
Таро не один о Штерне думает, Таро не один Штерна ищет.
Подпольный молодняк Владивостока кипит в работе и возбуждении. Скоро оно, скоро – время решительной схватки.
Валентин Сибирский у себя на квартире. Он торопливо ходит по комнате и часто глядит в окна.
«Где он запропастился, дьявол? – сердито думает он – давно пора, а его все нет».
Валентин ждет «коммерсанта»[4] и комсомольца Сашку Петрова. Запоздал Сашка. Почему? Эк, диво! Белобрысый Сашка неравнодушен к литературе. Сашка не может пройти мимо книжной витрины – на минутку да остановится. Глядишь: минутка до десяти вспухнет.
Вот теперь… стоит и смотрит:
– Надо прочесть… Интересно.
Кое-как оторвался. Идет дальше.
Шинель коммерсанта, под мышкой книжки… Идет и мины корчит – стихи декламирует, значит. Любит Сашка декламировать…
Ворвавшись к Валентину, не успел поздороваться, и сразу – в позу:
– Слушай!.. – и руку правую поднял…
«Версты улиц взмахами шагов мну!»
– Погоди! Потом… Сейчас некогда…
– А что?
– Дело есть. Слушай… Сядь… Да не ломай стулья, дьявол!
Сашка верхом на стуле.
– Ну, ну, слушаю… говори.
– Сашка! Я передаю тебе поручение Ревкома.
– Да что ты? Мне?
– Да!
– Какое?
– Слушай… Не перебивай.
– Молчу.
– Завтра же ты должен из Владивостока выехать. Ты отправляешься на Сучан…
– На Сучан? Зачем?
– А, чёрт!..
– Молчу, молчу.
– Прибудешь во Фроловку к Штерну – он там – и передашь ему, что…
– Что?
Пауза. Валентин молчит… Потом:
– А если я тебе дам в зубы?.. А?
Сашка прижимает ладонь к губам и таращит глаза в комическом испуге.
Валентин смеется…
– Дьявол!.. Ну, слушай… Ты передашь следующее…
Минутку Валентин думает. Сашка молчит.
– Следующее… Организацию отряда во Владивостоке союз металлистов налаживает. Потом… Патроны вскоре будут… Порядочная партия. Большинство из них будет послано ему во Фроловку. Затем… Посылка работников в сопки на днях начнется… Понял?
– Да! Она уже началась.
– Как?
– А я-то.
– Ты можешь вернуться. Нужно только спешно информировать Штерна.
– Я остаюсь там.
– Морда… – ласково говорит Валентин и жмет Сашке руку: – иди, приготовляйся, а вечером ко мне за документами.
– Есть! – Сашка вскакивает, запрокидывает белокурую голову и подымает правую руку…
– «Где глас людей обрывается куцый!..» Прощай!
3. Пинкертоновская наблюдательность
Из глаз Сашки брызжет серьезность и конспирация. Он весь проникся важностью своего поручения.
По дороге на вокзал Сашка пытливо смотрит в лица прохожих: а вдруг шпик. Не догадался бы? Не следит ли кто-нибудь? Вон у этого, ишь какая странная физиономия… Что он смотрит?..
Дома кажутся Сашке тоже подозрительными. Он вопросительно оглядывает окна и подъезды.
Но вот – вокзал… Пока все благополучно. Скоро тронется поезд и – ауу! Прощай, Владивосток.
Купив билет, Сашка в толпе разгуливает по перрону. Под мышкой книжки, шинель коммерсанта, за спиной узелок – ученик – кто заподозрит?
Но… под подкладкой шинели тихонечко шуршит целая кипа всяких документов и чистых бланков. Сашка чувствует их всем своим существом.
«А ведь никто и не догадывается», – думает он…
По лицу Сашки скользит торжествующая, веселая улыбка. В мыслях рисуется картина:
…Красивый, белокурый юноша, не обращая внимания на толпу, гуляет по перрону. В его прекрасных умных глазах – стальная решительность и… какая-то тайна. О-оо! Чувствует ли эта тупая, легкомысленная толпа, что в руках у юноши сейчас судьба целого..?
Сашка не кончает мысли. Он ловит на себе чей-то взгляд.
Какой-то «тип»… Серое пальто деми-сезон… Шапка.
Сашку не проведешь – Сашка любому Пинкертону десять очков вперед даст. Надо скрыться.
Сашка быстро юркает в вокзал… затем… наверх. Тихонько оглядывается – никого. В буфете первого класса находит свободное местечко на скамье около окна и садится.
Буфет полон. Бегают торопливо официанты, высоко над головой поднимая подносы. Шум. Говор. Звон посуды.
«Чайку разве попить?» – думает Сашка.
Вдруг взгляд его падает на дверь. Сашка вскакивает… наступает на чью-то ногу… и… в сторонку… между кадкой пальмы и большой плевательницей… влипает в стену.
«Тип», пробираясь в толпе, медленно приближается и… проходит в уборную.
Хитрит, сволочь… Ну, нас не проведешь.
Сашка немедленно скрывается из буфета. Но чаша его испытания не кончена. Через пять минут на перроне он снова видит знакомую «шапку».
Есть. Кончено. Выследил.
Мысли Сашки работают бешеным темпом. Надо запутать следы.
Сашка не медля ныряет под какой-то состав… затем под второй… обегает его кругом… Затем мимо вокзала… Потом обратно, но по дачной платформе… снова к вокзалу.
При входе в вокзал с дачной платформы Сашка сталкивается с каким-то низеньким черненьким человечком. С разбега он так толкает его в живот, что человечек кубарем летит на перрон. Сашка смущен.
– Простите, пожалуйста! – он помогает человечку подняться. – Разрешите, я вам отряхну пальто.
Человечек разъярен.
– Хулиган! Бешеный! Мальчишка! Что у вас, глаза выскочили?.. Продолжая ругаться себе под нос и не обращая на Сашку никакого внимания, человечек удаляется.
Это… Люкс.
А в это время на перроне к «типу в шапке» подлетает, запыхавшись, какая-то барышненка.
– Коля! Вот и я! Ты давно здесь?
– Давно. Я уж думал, что ты не придешь. Ждал-ждал… тебя все нет. Ну, идем!
«Тип» подвертывает руку калачиком, и парочка покидает перрон.
Вернувшись на перрон, Сашка смотрит внимательно, но «шпиона» не видно.
Перехитрил.
Подан состав. Публика, торопливо толкаясь, бросается в вагоны.
На перроне маленький японец зорко оглядывает каждого пассажира.
«Дон-дон-дон!..» Третий звонок.
Прощай, Владивосток!
4. Товарищи
– Но-о! Сдохла, но-о! Тягай!
В ответ на это каурая клячонка махает согласно хвостом, но ходу не прибавляет.
Медленно катятся розвальни. Смычки-полозья тянут из снежных струн незатейливую песенку.
Сашка лежит. Слушает. Над ним вверху голубое небо, да немножко сбоку углом часть спины Тараса.
В легком, слегка морозном воздухе пахнет хвоей и овчиной.
– А что, Тарас, хорошо твой сын сделал, что в партизаны ушел?
– Та як казаты…
– А у тебя еще сыновья есть?
– Нэма.
– А почему он ушел?
– Вид мобилизации втик.
– Милиция знает?
– А то ж?..
– И тебя не арестовали?
– Ни!.. Я казав, що вин… без моей воли.
– Ну, и что же они?
– Та що… Дывлюцця сердыто… Лаються… Може що й будэ… Хтож их знае?
– Та-ак. Он сейчас во Фроловке?
– Там.
– А далеко до Фроловки?
– Ни! Од зараз будэ выселок… по за тыми кущами… А там и Фроловка.
– А сколько верст?
– Та воны тут нэ миряны… Мабуть… пятнадцать… Сашка смеется.
– Наверно с гаком?
– С гаком…
– Да еще, поди, кривая. А если прямо ехать?
– Прямо… Та й уси двадцать, – смеется в усы старый Тарас.
– Эге!.. Щось там воно такэ?..
– Что такое? – Сашка быстро подымается.
Впереди на дороге под горой неподвижно чернеет какая-то группа.
– Погоняй, Тарас.
Подъезжают ближе.
На самой дороге уже освобожденная от упряжи лежит костлявая лошаденка. Она часто поводит впалыми боками. Мутные глаза полузакрыты. Около лошади в тщетных усилиях поднять ее возятся две фигуры.
– Но-о! Но! Подымись, – бьет кнутом лохматый мужичонко.
Какой-то, должно-быть солдат, низенький, плотный, тянет морду лошади за повод.
Что-то знакомое для Сашки мелькает в его лице. Сашка подбегает ближе.
– Верка! Да это ты?.. Куда? Зачем?
– Сашка! – бросается ему навстречу Вера Тарасова. Она стрижена. На ней солдатские штаны, сапоги, шинель, папаха.
– Видишь, застряла.
– Да ты куда едешь?
– К Штерну… работать… – комсомолка Вера говорит тихо низким мужским голосом.
– Вот здорово! Да ты когда выехала? Раньше меня, должно быть… Хотя, правда, я на Угольной долго провозился…
– Не знаю… И ты к Штерну?
– Да! – и Сашка становится в позу…
– «Да здравствует солнце, да скроется тьма».
– Верка! Садись ко мне. Едем. Тарас! Увезешь двоих?
– Эгеж!
– А Егор? – вспоминает Вера.
Лохматый мужичонко стоит и улыбается всеми морщинками.
– Да я… – товарищ Макар…
– Макар! – взвывает Сашка – это кто Макар-то? Она?
– Я, я… Погоди, Сашка. Ну, что?
– Я уж домой пойду… за лошадью… сани вывезти.
– Хорошо. Потом приедешь во Фроловку. Спросишь меня. Тебе уплатят. Ну, трогай. Прощай, Егор.
– Да уж что там… Прощайте…
Друзья, весело смеясь, устраиваются в розвальнях. – Но! Сдохла, но! Тягай!
5. Где победа, там и поражение
– Послушай! Тут что-то не вяжется. На этой стороне все понятно, на той, как будто, тоже ничего, а вот обе вместе – ничего нельзя понять.
– Что за чёрт! – ругается Ефим.
Он и Штерн, уже около часу, тщательно подбирают клочки разорванного документа, но все выходит какая-то путаница.
– А знаешь, что, – говорит Ефим, – вероятно, этот документ как-то зашифрован, и мы путаемся просто потому, что не имеем ключа.
– Так-то так. Это весьма возможно. А ты не допускаешь другую возможность.
– Какую? – Ефим недоумевающе смотрит на Штерна.
– А ту, что япошка тебя надул и подсунул тебе ложные бумажки.
Ефим всей пятерней ерошит волосы.
– Чёрт возьми! Как же я это сглупил с ним? Надо было тут же проверить.
– Ну, да.
