ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 276. Белоцерковский. Сергей Храмов возвращается с путины за Любой
От нашей части в Милоградово на заготовку овощей ответственным лицом был послан капитан-лейтенант Белоцерковский. Мне несколько раз приходилось с ним на нашей лошади Лыске возить на Красную скалу овощи.
Этот офицер был очень простым и воспитанным человеком. Он был на четыре года старше меня, о себе рассказал следующее: «Родился в еврейской семье и был единственным, избалованным ребёнком. Мне ничего не разрешали делать, боясь, что покалечусь, поэтому сейчас в работе отведу душу». Не смотря на большую разность в наших званиях, он держался со мной на равных.
***
У нас на посту было три пса: Кайзер, Верный и Прибой. Однажды в бухту Красная скала швартовался торпедный катер «Комсомолец». приписанный к шестой бригаде торпедных катеров Ольго-Владимирской ВМБ. При заходе в бухту командир катера решил опробовать крупнокалиберные пулемёты, поэтому при швартовке в сторону гор дал из них очередь.
В это время наши псы находились на берегу и ждали от моряков подачки. Когда раздалась пальба из крупнокалиберных пулемётов, каждая собака проявила свой характер по-своему. Кайзер залаял в сторону катера, Верный покорно лёг на песок, задрав вверх лапы, а Прибой, под общий хохот, рванул в сторону построек, на ходу освобождаясь от кала. Высоцкий, который стоял рядом и видел всё это, сказал: «Паразит, опозорил весь наш флот. Я ему вынесу свой приговор. К этому высказыванию Анатолия все отнёслись с юмором, да и я его угрозе не придал никакого значения. Через некоторое время он подошел ко мне и сказал: «В лесу повесил Прибоя». Когда узнал об этом, был этой вестью сильно опечален.
***
Ближе к осени, по окончании путины, Сергей Храмов вернулся в Милоградово. Он привез нам и Марии Александровной по нескольку килограммов отличной тихоокеанской селёдки и в последний раз предложил Любе своё сердце: «Любаша, давай оформим наши отношения и поехали со мной в Пензу. Не могу здесь оставаться потому, что отец погиб на фронте, дома ждёт меня мама, брат и сестра. Маме одной без меня не поднять детей и в данной обстановке не выжить».
Люба отказалась выходить замуж за Сергея и ехать с ним в город Пензу. Храмов запечалился, а мне сказал: «Вася, её люблю, что ей ещё от меня надо, не знаю. Больше ей кланяться не буду, но она ещё не раз пожалеет об этом». Он оставил мне свой домашний адрес, мы распрощались, и он уехал домой. После демобилизации Сергея Храмова начальником станции средней мощности стал я.
Вскоре получил от Сергея письмо, в котором он писал о себе. Когда об этом сказал Любе Фищенко, та обрадовалась, но узнав о том, что Сергей женился, сразу сникла. Она любила Сергея, но не могла перешагнуть через свою гордыню. Потом Люба сказала мне: «Вася, если бы сейчас Сергей вернулся ко мне, с радостью приняла его предложение. Если тебя с поста №241 переведут куда-нибудь, или ты будешь на гражданке, сообщай мне всё, что будешь знать о Сергее Храмове. Так мы договорились о долгой, дружеской переписке.
