ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 256. Знакомство с личным составом поста

... Вошел в сени с вещмешком за плечами,  потом открыл дверь и, перешагнув порог, оказался в помещение, которое по-флотски, называлось кубриком. Передо мной предстала непонятная картина - в безмолвной тишине, не обращая никакого внимания на меня, стояло несколько матросов и двое старшин.

Не снимая с плеча вещмешок, обращаюсь ко всем: «Здравствуйте!»

На моё приветствие никто не ответил, тогда протянул руку, стоящему ближе всех от меня высокому матросу, но он на неё не обратил никакого внимания, вдобавок ко всему, демонстративно отвернулся от меня, словно перед ним никого не было.  Протянул руку другим матросам, но всё повторилось.

Достав из кармана папиросы «Беломор», молча одну воткнул себе в рот, а пачку протянул ребятам. К моему удивлению, к ним тоже никто не притронулся. Сцена как была немой, такой и оставалась. Пачку пришлось положить обратно в карман. Стою и думаю: «Что происходит и как мне быть дальше?»

Минута размышления для меня показались вечностью. Вдруг кто-то сзади тронул меня за левое плечо, обернулся и увидел перед собой того самого верзилу, кому первому подавал руку и предлагал папиросу. Он стоял справа от меня,  неожиданно положил мне на левое плечо свою правую руку так, что она оказалась впереди моей груди на уровне подбородка. Ровным флегматичным голосом обратился ко мне: «Сынок, ты море видел только с берега, а корабль на картинке?»

Настроение у меня было паршивое, поэтому я сдерзил ему: «Молод ты ко мне в папаши!» Верзила резко приподнял локоть своей правой руки, которая лежала у меня на левом плече,  надеясь зацепить мой подбородок, но я увернулся. Не зная о том, что мне делать дальше, стоял в растерянности. В первое мгновение мне хотелось ударить его, но матрос был на голову выше меня и я не знал его силы. Пока раздумывал, верзила повернулся к, стоящим в немой позе матросам: «Ребята, сынок первый раз в жизни на катере прошел по морю и ему сейчас плохо. Кто-нибудь подайте  ему  водички!»

В один миг вокруг меня все оживилось. У одного матроса появилась в руке эмалированная кружка, в руке другого мелькнула бутылка, с которой он стал наливать тёмную жидкость в ту самую полулитровую кружку. На бутылке успел прочитать надпись - «Сливянка».

Когда кружка наполнилась до краёв, матрос протянул её  мне со словами: «Тебе плохо? Выпей, сразу станет легче!». Посмотрел на ребят, взял кружку, поднёс её ко рту и, не торопясь, мелкими глотами, под общее  подбадривающие возгласы стал пить, осушив содержимое до дна. Настойка была приятная. Не успел оторвать от кружки губы, как под нос  мне сунули кусок мяса со словами: «Закусывай! Это медвежатина!».

Спросил: «Откуда у вас медвежатина?» Они: «К нам на пост часто медведи наведываются, вот, одного мы  и подстрелили». Поняв, что меня разыгрывают, не стал ничего выпытывать о медведях, только спросил: «Куда мне поставить свой вещевой мешок, и где можно расположиться?».

Мне ответили: «Вещмешок поставь в баталерку, а место твоё будет вон на том лежаке в верхнем ярусе». Я взял вещмешок и с ним вышел в сени, а оттуда меня завели в обычную кладовку, которая здесь по-флотски называлась баталеркой. Взглянув на полки, чуть не упал в обморок, на них в три ряда стояли бутылки с разными винами и настойками. Не стал ничего расспрашивать, но одна мысль пронеслась в моей голове: «Куда попал и что будет дальше?».

Когда мы вернулся в «кубрик», матросы стали расспрашивать меня о том, кто я и откуда к ним прибыл. В непринуждённой беседе рассказал им о себе, а потом  спросил у моряков: «Почему никто не подал мне руку и не взял с моих рук папиросы?»

На это мне ответили так: «Куда ты пришел? К себе домой, или в гости? Если домой, то почему не снял с плеч вещевой мешок? Думал, что его у тебя украдут? Второе. Раз пришел домой и решил угостить нас папиросами, почему не выпустил пачки из своих рук? Дома пачку выкладывают на стол, кому надо, тот сам возьмёт. Ты боялся, что все папиросы разберут и  тебе не достанется? Морской закон – последнюю папиросу никто брать не посмеет».

В дружеской беседе мы стали знакомиться. Верзилой оказался Иван Заруба, который до службы на флоте жил на Украине и в Донбассе работал шахтёром на шахте имени Засядько.

Матрос, который наливал мне вино в кружку и угощал медвежатиной,  призывался из города Иркутска, его звали Юрой, у него была интересная фамилия - Кисель. Сергей Храмов родом из города Пенза, Николай Дудник из Харькова, Митя Лобко из одного из сёл Украины, Борис Усачёв из Белгорода.