КАК Я РАБОТАЛ ЖУРНАЛИСТОМ РАЙОНКИ. Часть 10
Политобозреватель «Комсомольской правды» Владимир ВОРСОБИН решился на эксперимент. Бросить жирную Москву и рвануть… в какую-нибудь глушь, в Саратовскую область, на должность простого репортера районной газеты. Изменив фамилию и внешность, он материализовался в городке Балашов, стал стажером «Балашовской правды» и узнал, в чем проклятие русской глубинки и как его снять. А главное - смог через месяц уехать обратно в Москву, не побитый коллегами из районки.
ТЫ ИМ ВСЕ РАССКАЖЕШЬ? ПОБЬЮТ!
- Пиши заявление, Волошин, берем на работу, - сухо произнес редактор и пожал руку.
(«Все, пора уезжать», - думаю.)
Владимир Ворсобин у редакции «Балашовской правды». Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ
- Ура-а-а! Волошин с нами! - закричала моя родная редакция «Балашовской правды», которую я так полюбил.
- Ты в «Балашовке»! Я ж говорил! Теперь заживем! - трубил журналист Андрей.
- Растет смена! - смеялась журналистка Ольга.
И даже ответственный секретарь Тамара Николаевна, кажется, чуть улыбнулась.
- Ты им скажешь, кто ты?! - названивал мой настоящий начальник из Москвы.
- Да. Обязан.
- Побьют, - вздыхает. - Они на тебя надеются. И получается, ты их обманул…
- Я их соберу вечером и все расскажу, - с болью говорю. - Может, обойдется.
И бегу на последнее редакционное задание. Я отчаянно штурмовал заколдованный вопрос: в чем главная беда русской глубинки?
И это был мой последний шанс.
Заколдованный вопрос: в чем главная беда русской глубинки? Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ
ВСЕ ОТТОГО, ЧТО РАЗРУШИЛИ ХРАМ
Бывший мэр Александр Мельников считается в народе самым честным главой Балашова, потому что за 6 месяцев своего правления не успел причинить ему зла.
- Не мое это, - говорит. - Я, например, не ходил на поклон к начальству выбивать деньги.
- Говорят, вы отказались платить взятки и ушли.
- Самый простой способ - коррупция, - аккуратно ответил Мельников. - Сложнее создать проект и защитить его профессионально, с помощью цифр. Нас так учили. А сейчас все просто: занес - и проект подписали.
Мельников быстро понял - его работа бессмысленна.
Бывший мэр Мельников. Фото: ВЛАДИМИР ВОРСОБИН
- Ведь дело в чем, - говорит он. - У Ельцина законы писали советники-американцы. Я тогда был здесь в областном комитете по имуществу. И из Москвы к нам приезжал их солидный дядька, учил, как заниматься приватизацией… А вот недавно мне довелось поехать в США и посетить там муниципалитеты небольших городов. Мы глазам не поверили: в мэрии два человека работают - глава и секретарь. А городские службы сами по себе действуют, и никто в их работу не лезет. То есть они пытались этому же научить нас, но наша бюрократия извратила все и расплодилась.
- Подождите, у нас же сокращения идут, - вспоминаю.
- Мне за полгода пришло три указания о создании новых должностей - по закупкам, по работе с детьми и еще по чему-то там, - смеется бывший мэр. - То есть ставят человека на каждую проблему. Происходит дублирование функций. А с другой стороны, постоянно стояла задача сокращений. Но чиновники нашли выход - МУПы (муниципальные унитарные предприятия. - Авт.), это как бы не администрация, а есть еще комитеты, которые формально не администрация тоже. И когда этот вал расходов до меня дошел, я все понял! Когда-то я был конкурсным управляющим предприятий-банкротов. И увидел - тут та же картина. Оставалось только поставить печать на Балашове: «банкротство».
(Кстати, так и случилось - ЖКХ Балашова признано банкротом и выставлено на торги. Все городское коммунальное хозяйство - одним лотом. 12 автомобилей, 2 экскаватора, канализационные сооружения, водопроводные сети, 11 насосных станций, десятки зданий, прочее имущество вплоть до калькуляторов и люстр. При начальной стоимости в 739,7 млн. рублей к весне 2018-го цена сползла до 80 миллионов. Но и за эти деньги никто Балашов не купил.)
- Ну то есть всё? - мрачно спросил я. - Всё безнадежно?
ЖКХ Балашова признано банкротом и выставлено на торги. Фото: ВЛАДИМИР ВОРСОБИН
- Я думаю, что все проблемы оттого, что разрушили наш главный храм в 1935 году, - неожиданно произнес экс-мэр. - И мы его не восстановили. Я пытался, но общественность выступила против. А в соседнем Борисоглебске пять храмов! И там все хорошо.
- Вы серьезно? - с ужасом спрашиваю.
- Хоть режьте! - решительно сказал Мельников. - Поверьте мне, экономисту, по-настоящему несчастья Балашова объяснить нельзя. Только так.
Памятник князьям Борису и Глебу в Борисоглебске. Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ
ПРОЩАНИЕ И ПРОЩЕНИЕ
Зашел в местную церковь (эта осталась неразрушенной). Поговорил с батюшкой.
У меня боль. И у него. Забывают люди, говорит, о Боге. А те, кто приходит к нему, требуют, мол, требуют. И редко кто ставит свечки за другого, за себя все, за себя…
Телевизор, мол, калечит людей, показывает роскошную жизнь.
- А тут приходит муж с зарплатой в 14 тысяч, жена смотрит на него как на ничтожество, тот тоже зол, - вздыхает батюшка. - И нет мира в душе. Нет мира в семье. Ориентиры души сломаны…
И у меня нет в душе мира.
И не может быть.
Иду в редакцию признаваться, что не бедный я саранский беженец Волошин, а хитрый московский политический обозреватель «Комсомольской правды» Ворсобин. Не знаю, как смотреть коллегам в глаза…
Накрыл поляну. Набрал побольше воздуха… и выпалил.
- Можете меня даже побить, - говорю.
Тишина. Редактор сел. Снова тишина.
- А давайте побьем, - зловеще сказала журналистка Ольга.
- Я ж, болван, у тебя документы ни разу не проверил, - тихо произнес редактор.
- Во-о-о! - вдруг заорал журналист Андрей, вытянув большой палец. - Блестящая идея… Ну ты… Мошенник. Классная работа!
И все грохнули таким раскатистым смехом, что у меня отлегло от души.
- Я вспомнил! Вспомнил! - кричал Андрей. - Ну кто не знает журналиста «Комсомолки» Варсегова!
По-настоящему несчастья Балашова объяснить нельзя, - считает Мельников. Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ
P.S. Вечером, перед поездом, я в последний раз прошелся по Балашову. Вниз по Советской в сторону Элеватора, мимо лежащего еще с Пасхи набожного Сережи, пьющего с похмелья дождь, мимо вывески бара «Барракуда», где у дамы откусили палец. Заглянул в райончики Япония, Пыльный, в местную Рублевку - Долину нищих и, конечно, на Собачий хутор… Там встретили пятеро.
- Есть претензии? - неожиданно спросил меня старший.
А я чё. Я местный.
- Нет претензий, - улыбаюсь.
- Ну чё, молодец, - жмем руки.
А чё, правда. Нет претензий. Ты, главное, живи, Балашов.
P.P.S. И, пожалуйста, живи, «Балашовская правда». Надеюсь, руководство района и области не похоронит эту уникальную газету. Она не только история города, уверен, она и его совесть.
Ты, главное, живи, Балашов! Фото: ВИКТОР ГУСЕЙНОВ
СПРАВКА «КП»
В прошлом году в Балашове служил 121 чиновник (за год численность выросла на 4 человека) со средней зарплатой в 29 294 рубля. Численность чиновников в Саратовской области - 85 на 10 тыс. жителей, что чуть ниже среднероссийской (102 на 10 тысяч).
И вроде бы это совпадает и с мировой статистикой. Но фокус в том, что в официальную статистику не входят многочисленные работники МУПов, разнообразных комитетов и потому настоящая численность слуг народа мало кому известна.
В царской России соотношение численности чиновников и населения было намного скромнее - 62 на 10 тысяч.
Правда, и тогда чиновники славились своей жадностью, на их обеспечение уходило в три раза больше средств, чем в западных странах, - до 14% от бюджета государства Российского.
