ЯРОСЛАВ ТУРОВ: УМНИЦЫ И УМНИКИ. ФИНАЛ. ИТОГИ

Итоги

Участие в передаче «Умницы и умники» очень многому меня научило. Помимо немалого объёма знаний, бесценного жизненного опыта, водопада доселе незнакомых чувств и эмоций, целой галереи новых видов, вкусов, запахов, звуков и ощущений, серии значимых знакомств, я понял несколько важных вещей.

Четвертьфинал научил меня не бояться книг, где, как говорят в Интернете, «многа букаф». Какой бы объёмной и сложной ни была книга, теперь я знаю, что при желании способен её прочитать и понять, и к тому же буду знать примерный срок, за который я сделаю это. Научился обнаруживать нужную мне информацию, пользуясь всеми доступными источниками — библиотеками, Интернетом, книжными магазинами, услугами преподавателей вузов, школьных учителей и собственных родителей. Обнаружил в себе полезную способность на некоторое время превращаться в настоящую машину и работать сутками без остановки, а также приобрёл много других полезных умений и качеств.

Знакомство со Львом Толстым на полуфинале стало целой вехой на пути моего творческого роста. Вдохновлённый примером великого писателя, я узнал, из чего вырастает величие, на чём оно покоится и какими путями можно заманить его в свои сети. Роман «Воскресение» произвёл в моей душе настоящую революцию —
на долгих три дня ангелы порядочности и демоны цинизма сделали мою душу полем своих разборок. Нравственный выбор мой сложился весьма непросто — я решил попытаться удовлетворить свои амбиции и насытить пороки, главным из которых является тщеславие, но по возможности пользоваться «добрыми» средствами, не причиняя никому зла.

Ну а финал… Финал заставил меня задуматься о роли учителя в жизни людей. Роль эта — горькая шекспировская трагедия. Всю жизнь травят, как влюблённого Ромео, гонят прочь, как бедного Лира, не понимают, как непримиримого Гамлета, и душат, как неповинную Дездемону. Великие учителя, какую горькую чашу при- шлось вам испить! Сократа казнили законопослушные демократы, которым слишком больно было слышать о себе правду.

Принадлежащего к протестантам Яна Амоса Коменского преследовали католики во главе с Папой Римским, так что ему пришлось десяток лет прятаться в лесах, как дикому зверю.

Иоганна Генриха Песталоцци с его революционными идеями в области педагогики не воспринимали всерьёз, ведь мысль его намного опередила своё время.

Константина Дмитриевича Ушинского преследовала царская реакция и погрязшие в собственном невежестве попы, в любом отступлении от догмы видевшие «вольнодумство».

У Льва Николаевича Толстого, пока он лечился от чахотки в Самарской губернии, в Яснополянской школе жандармы провели обыск, пытаясь найти нелегальную подпольную типографию — это так возмутило писателя, что у него отпало всякое желание заниматься педагогической практикой.

Антона Семёновича Макаренко клеймили «прожектёром», «несоветским» и «мелкобуржуазным» педагогом и даже довели до разрыва сердца, хотя его колония имени Горького воспитала прекрасных и преданных Родине людей, а завод фотоаппаратов «ФЭД» (Ф. Э. Дзержинский) на базе коммуны имени оного товарища поставлял в копилку Союза до нескольких миллионов рублей чистой прибыли в год.

Василию Александровичу Сухомлинскому, у которого в сердце было три осколка фашистского снаряда, приходилось лебезить перед разными начальниками, возомнившими себя знающими педагогами, уверяя, что его идеи нисколько не противоречат коммунистической идеологии, а он всего-навсего писал для детей сказки (но и туда приходилось вставлять цитаты из полного собрания сочинения Ильича)!

Всех их после смерти обожествили, признали великими и гениальными, «единственными в своём роде», всем воздвигли памятники — рукотворные и не очень. Где, ГДЕ вы были при жизни тех, кому не достойны даже вылизывать сапоги, ничтожества?!

Вы презирали их, травили, как плешивых собак, обвиняли в разврате, ереси, богохульстве, вольнодумстве, оппортунизме, ревизионизме и прочей хрени! Вы убили их! И где вы сейчас? Имена ваши помнят разве что узкоспециализированные историки да чересчур усердные студенты исторических факультетов! Вы пыль, грязь и перегной, а слава Великих переживёт века.

Как сказал Ян Амос Коменский, учитель есть самая почётная в мире должность. Но она и самая сложная. Тот, кто с честью взвалит на себя сей непомерный груз, не согнётся под тяжестью бремени, будет щедро вознаграждён за труды свои. А кто не сдюжит — наказан страшнейшей карой — забвением. К сожалению или к счастью, я не чувствую в себе призвания учить людей непосредственно, напрямую. Моё дело — писать. Хотя не исключена возможность того, что в какой-то отрезок жизни я пойду по стопам своего отца — стану преподавателем…

Изучая чужих учителей, я одновременно вспоминал своих. Их много, начиная от дворовых хулиганов и одноклассников и заканчивая мудрыми профессорами и бессмертными личностями. Нет смысла перечислять — имена их значимы только для меня. Главное, я помню и ценю их вклад в мой характер, познания и взгляды.

Спасибо всем вам, мои дорогие учителя! Особую благодарность хотел бы выразить некоторым людям:

Спасибо Галине Павловне Коноплёвой, или просто моей милой Гале, самой лучшей бабушке на земле. Без того светлого, чистого, доброго фундамента любви к познанию, что она мне дала, я не смог бы ступить и шагу в потёмках запутавшегося в самом себе мира. Она рано покинула меня, это был тяжёлый удар, но я склонен считать, что так было нужно Богу, чтобы дальше я шагал уже сам, оберегаемый её ласковой невидимой рукой.

Спасибо моим милым родителям Регине Игоревне и Александру Ивановичу Туровым. Любое моё безумное начинание они всегда с готовностью поддерживали как морально, так и материально. Спасибо папе за его сдержанность, спокойствие, мудрость и терпение. Спасибо маме за её неудержимое рвение, бешеный энтузиазм и неисчерпаемые идеи.

Спасибо Александру Васильевичу Урманову, профессору литературы Благовещенского педагогического университета. Он научил меня искусству, которое, пожалуй, важнее всего для будущего писателя — читать книги. После первого занятия с этим мудрейшим человеком я несколько недель просто боялся читать — а вдруг упу- щу нечто важное, вдруг не пойму, вдруг в памяти отложится только сюжет? На примере А. И. Солженицына Урманов учил меня писать «кратко и глубоко», обуславливая это особенностями времени, которое ускоряется с каждым днём. Многочисленные беседы с ним — творческие, политические, нравственные — оказали огромное влияние на моё мировоззрение, за что низкий вам поклон, Александр Васильевич!

Спасибо Александру Семёновичу Бобошко, замечательному амурскому поэту и барду, за то, что внёс существенный вклад в моё нравственное воспитание. Глубоко в душу мне запала его фраза: «Главное моё достижение в жизни — это то, что я всегда жил по совести». Какие мудрые и пронизанные чувством собственного достоинства слова! Меткого слова вам, Александр Семёнович!

Спасибо Владиславу Григорьевичу Лецику, корифею амурской прозы и издательского дела, за то что научил меня критически от- носиться к себе и с юмором отмечать собственные ошибки. Писатель с нелёгкой судьбой, он в свои немалые годы остаётся наиживейшим, интереснейшим и нужнейшим области человеком, и это заслуживает глубочайшего уважения и высочайших похвал.

Ну и, наконец, большое спасибо Юрию Павловичу Вяземскому, который научил меня… да много чему научил, хотя даже сам об этом не догадывается. Его гениальная повесть «Шут» потрясла меня высотой слога, стилистикой, языком, композиционным решением и выводами, которые сделал автор в итоге. Фактически эта повесть является моей мечтой, осуществлённой другим человеком. Я тоже хотел написать почти что так же, но, увы, Юрий Павлович опередил меня на тридцать лет.

Вяземский является для меня примером безграничных возможностей человеческого интеллекта (в гуманитарной сфере). Передача «Умницы и умники» выходит в эфир вот уже восемнадцать лет, и каждый год этот великий человек читает книг по заданным нам темам ничуть не меньше, чем сами «умники», вникая в самые незначительные тонкости. Представить, какой это объём литературы, не хватит никакой фантазии. Конечно, со временем кое-что в памяти сглаживается и стирается, но ведь человеку вовсе не обязательно быть компьютером или ходячей библиотекой. Человек приобретает знания, чтобы делиться ими с окружающими. Юрий Павлович делится.

Суперэрудит, или «заумник», как он себя называет, Вяземский владеет пятью языками (и учит шестой!), преподаёт на кафедре зарубежной литературы и культуры в одном из самых престижных у ниверситетов России, пишет книги и ведёт передачу, не имеющую аналогов во всём мире. Благодаря его олимпиаде уже сотни юношей и девушек — как из Москвы, так и из маленьких городов и посёлков — поступили в МГИМО, получили прекрасное образование и обрели своё место в мире. И всё это — заслуга Юрия Павловича, ведь сама передача придумана им от начала и до конца, в отличие от многих других интеллектуальных шоу, «содранных» с западного эфира. Радость моя в том, что Юрий Павлович будет учить меня ещё долгие годы, а уж я постараюсь извлечь из его уроков как можно пользы для себя и моих близких.

Ну вот, пожалуй, и всё, друзья мои! Так закончилась моя трёхэтапная эпопея. Так закончился ещё один, очень важный, этап моей жизни. Не зря Даниил Лапач когда-то сравнивал игру с кроссом: неожиданный низкий старт, волнительное и напряжённое продолжение, и наконец финишная прямая — красивый завершающий штрих, жирная точка в конце первого предложения из жизни мечтательного юноши, который в неполные восемнадцать сумел добиться всего, о чём только мог мечтать. Много было в жизни забегов — везло всегда, сколько себя помню.

Так пусть же удача моя пребудет со мной и дальше, пусть книга моя не заканчивается!

Пусть за строчкой следует новая, отлитая золотом, не менее захватывающая и поучительная!

Пусть за главой наступит новая глава, на горизонте замаячат новые Эльбрусы и Джомолунгмы!

Нет на свете ничего прекраснее, чем видеть перед собой достойную благородного мужа цель и стремиться к ней, смакуя по пути крупинки счастья, порою целыми горстями рассыпанные у тебя на дороге!

Умение видеть счастье даже там, где, казалось бы, нет места и лучику света, — не это ли величайшее искусство? «Учиться и время от времени повторять изученное, это ли не приятно?» Так говорил Конфуций.

17 — 22 апреля 2010 г. Благовещенск

Источник