ЯРОСЛАВ ТУРОВ: УМНИЦЫ И УМНИКИ. ФИНАЛ. СОВПАДЕНИЯ
Совпадения
Очень поддержали меня Дальневосточная распределительная сетевая компания и её директор Ю. А. Андреенко. Хочется сказать этому замечательному человеку большое спасибо за помощь, причём уже не в первый раз. Пару лет назад, когда я с товарищем публиковал свою первую книжку («Игра с огнём»), этот человек чуть ли не единственный откликнулся на просьбу — нашу и директора фонда «Талантливая молодёжь Амура» М.В. Нудьга, которая нам помогала. Теперь эта книга отмечена премией Российской книжной палаты, как одно из лучших изданий 2009 года. Подробностей об этом награждении я так и не узнал, но сам факт наполняет сердце гордостью.
Не устаю повторять, как же здорово, когда на свете есть добрые люди, склонные к благотворительности. На них, пожалуй, и держится весь прогресс, всё процветание науки, искусства, культуры, образования, здравоохранения и всего-всего, что только у нас есть хорошего.
Умение поверить в способности никому не известного человека с улицы, помочь ему, дать ему возможность реализовать себя, послужить на благо людям — это очень дорогого стоит. Без таких людей не было бы ни Леонардо и Микеланджело, ни Пушкина с Гоголем, ни Чайковского с Шостаковичем.
Теперь непосредственно про игру. Поездка моя началась, как в детской страшилке. В чёрном-чёрном городе в гостиницу «Звёздная» на тринадцатый этаж в номер «1313» заселился мальчик, чтобы 13 апреля в 13.00 принять участие в финале олимпиады «Умницы и умники»… Мороз по коже, не правда ли? На бумаге, может быть, и так, но на деле всё было как нельзя лучше.
Во-первых, «13» — моё счастливое число, а, помноженное на пять, оно обещало мне счастье в пятикратном размере.
Во-вторых, с погодой очень повезло. Стоило мне покинуть родную область, как на неё обрушился циклон, заперший самолёты на пару дней на прочный ледяной замок. Но я был уже далеко. В то время как в Благовещенске бушевал снежный вихрь, в Москве светило ласковое солнышко, зеленела травка, и было ну ОЧЕНЬ много людей, и все были совершенно разные! До сих пор не устаю этому удивляться!
Выйдя из аэровокзала и сев в маршрутку, я первым делом узнал, что часом ранее под Смоленском разбился самолёт президента Польши. Это грозное известие показало мне, что даже сильные мира сего суть рабы истории, пешки в чьей-то шахматной игре, что никто из нас не вечен и бессмертное «Memento mori» не должно остывать в памяти ни одного из живых.
Подобные мысли вернулись ко мне неделей позже, уже после игры, когда я побывал на станции метро Лубянка. Здесь в самый канун праздника Пасхи произошёл страшный теракт — женщина-шахидка взорвала себя при помощи пояса смертника прямо в толпе едущих на работу людей. Погибло более тридцати человек. Кровь текла рекой, развороченные человеческие тела наполнили станцию в тот жуткий день. «Видишь эти маленькие белые точки на мраморной стене? — спросил сопровождавший меня Борис. — Это следы от разлетевшихся повсюду осколков: бомба была начинена мелким металлическим мусором вроде гаек и болтов — для увеличения поражающего эффекта». Не сказать, что щербинки были глубоки, но силы их удара было вполне достаточно, чтобы разорвать одежду и пронзить податливую плоть…
Я смотрел на чёрные рельсы, ещё недавно покрытые запёкшейся кровью. С рельсов на меня глядели люди, десятки людей. Их зыбкие тени с молчаливым упрёком вопрошали меня и других пассажиров: «Почему жизнь так несправедлива? Почему вы живы, а мы нет? Почему вы смеете жить и радоваться жизни, когда наши близкие сходят с ума от горя? Как у вас хватает наглости строить какие- то планы, не зная даже наших имён?» Подъехавший в этот миг поезд рассеял жутковатое видение. Я поспешил удалиться. Уже метрах в двадцати от места взрыва дышалось намного свободнее, и смертельная тоска отступала.
Но это было потом, а пока, спустившись в метро и зайдя в вагон, я встретил… Наташу. О ней я писал в предыдущем рассказе. Поразительная случайность! Чтобы усилить эффект удивления, скажу, что в Москве проживает более десяти миллионов человек; метро состоит из десятка разных линий, протянувшихся с севера на юг и с запада на восток более чем на сотню километров. Каждые три минуты по этим линиям ходят поезда из десяти (или около того) вагонов, то есть всего этих вагонов целая тьма. В сутках, как известно, двадцать четыре часа, в каждом часе шестьдесят минут, то есть ровно двадцать раз по три минуты. Я не математик, поэтому не могу представить вам точных вычислений и формул теории вероятности, скажу лишь, что шанс того, что мы с Наташей, не договариваясь заранее, в одно и то же время будем ехать в одном и том же вагоне одной и той же ветки в городе с таким чудовищным населением, ничтожно мал. Нет, даже меньше, просто возьмите это моё «ничтожно мал» и поделите на десять миллионов — вот настолько он мал. Следовательно, это была не случайность, это был добрый знак. Для человека, который везде ищет знаки, оных порою становится слишком много…
Итак, номер «1313»… Просто, уютно и слегка одиноко… было, пока в соседний «1312» не подселился Даниил Лапач, добродушный парень, по утрам и вечерам в наушниках совершающий пробежки по округе. Приехал он с мамой, невысокой, очень живой (это свойство в матерях «умников» я наблюдал с завидным постоянством) женщиной, которая тут же напоила меня чаем, что было очень мило с её стороны. Вообще, Лапачам я несказанно обрадовался, так как до их приезда целых два дня просидел совершенно один — приехал раньше всех (а уехал, как ни странно, позже всех).
На третий день подготовки в номере у меня начали сдавать нервы. Хотелось бросить всё, наплевать, махнуть рукой — будь что будет, иначе это педагогическое сумасшествие убьёт меня. За какой-то месяц я прошёл курс античной философии и истории педагогики, которые студенты в пединститутах изучают чуть ли не целый год. От такого поневоле свихнёшься…
