ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 408. Рынок, книги, милиция и я. Отпуск в Ленинграде
После того, как отнёс книги в библиотеку, на рынок с проверкой нагрянула милиция. У некоторых «менял», таких, как Василий Киричков, обнаружили много книг со штампами библиотек. Майор милиции Сотников составил акт на Василия Киричкова об изъятии книг со штампами библиотек и с проверкой направился к ним на квартиру, пригласив в понятые соседей Киричковых. Сотников без санкции прокурора в их квартире перетряс всю библиотеку и изъял ещё несколько книг.
Светлана - жена Василия Киричкова, работала в школе учителем по истории. От такого позора перед соседями её чуть не хватил инфаркт.
Придя домой, ещё раз перетряс свою библиотеку, отобрал несколько книг из библиотек зоны затопления, которые были списаны, и отнёс их майору Сотникову с тем, чтобы он убедился, что эти книги не украдены из библиотек, а списаны. После проверки майор пообещал их мне вернуть.
Несколько раз приходил к нему, он убеждал меня в том, что работа по их проверке ещё не закончена. После двух месяцев моих хождений, Сотников заорал на меня: «Уходи! Никаких книг ты не получишь! Мало того, заведу на тебя уголовное дело, и ты будешь наказан!» Был уверен в своей правоте, поэтому сказал майору: «Товарищ майор, я работал в системе МВД тогда, когда вы только родились, и знаю законы. Смотрите, как бы не стать вам капитаном»! С этими словами покинул отдел милиции, дома написал жалобу-протест, в которой изложил всю суть дела и отнёс её прокурору города Московских,.
Через неделю от него мне пришел ответ, в котором сообщалось, чтобы пришел в отдел милиции, где мне вернут не только мои книги, но и те, которые изъяли у Киричковых. За книгами в милиции появился в тот момент, когда Сотников говорил своим коллегам о том, чтобы они принесли из дому книги, которые он давал им.
Особенно возврату книг был рад Василий Киричков и его жена Светлана. Чтобы оправдаться перед соседями и коллегами по работе, она потребовала письменного извинения,. Таким образом особую благодарность я заработал от семьи Киричковых.
Передо мной извинился начальник милиции Савченко и его заместитель полковник Мазуренко. Они сказали так: «Воровством книг считается тогда, если вас с книгой задержат при выходе из библиотеки. Второе – без санкции прокурора производить проверку личных библиотек никто не имеет права. Третье – если в вашей библиотеке есть книги с библиотечными штампами, никто не имеет права их изымать. Что касается Сотникова, за самоуправство он будет наказан». Ходили слухи, что майор был разжалован до капитана и из органов уволен. Потом ребята мне сказали, что он теперь работает на БЛПКа в охране. Мои слова сбылись, но с ним больше никогда не встречался.
***
Глубокой осенью мне дали отпуск. Проезд у меня был бесплатный, поэтому решил посетить Ленинград, проведать двоюродного брата Казимира Гулевич, который был доцентом Ленинградского Военно-механического института и проехать по Прибалтике, о которой много слышал, но о ней не имел малейшего представления.
В Ленинград прилетел самолётом, предварительно оповестив о своём визите Казимира, который меня встретил в аэропорту на своей машине и отвёз к себе домой в Пушкино. Его жена Нина и сын Михаил отнеслись ко мне не очень гостеприимно. Из Братска прихватил с собой бутылочку хорошего вина, которое выставил на стол, но к нему ни кто их хозяев не притронулся, сославшись на то, что они вино не употребляют.
Обратил внимание на то, что в квартире у брата есть только кровати, письменный стола, несколько стульев да полка из книг. Никакой мебели, цветов и сувениров не было. Спросил у Казимира: «Где вы держите одежду»? На что он ответил: «У нас её нет! Вернее, есть только по три комплекта. Мы ежегодно обновляем её, а старую сдаем в магазины поношенной одежды».
Когда с Казимиром завёл разговор о матери – сестре моего отца, и об его братьях, он мне сказал: «Роднюсь ни по крови, а по общим интересам. Брата Фёдора стыжусь из-за того, что он неграмотный сантехник». На всё это ему ответил: «В этом есть своя логика, но разве можно забывать о тех людях, кому ты обязан жизнью? »
Не стал стеснять «учёных людей» и ушел в гостиницу, оставив у них на столе ту бутылку вина, что привёз с собой.
Казимир в гостиницу ко мне ни разу не пришел. На моё письмо ответил односложно, а на второе отвечать не стал. Связь с ним оборвалась навсегда. Обидно, когда люди признают только себя, забывают хорошее, что им в своё время дали родичи. Когда он жил у нас, мы в то тяжелое время всю еду делили на всех поровну, а тут такое! Страшно, когда в жизни случается такое...
