ЯРОСЛАВ ТУРОВ: УМНИЦЫ И УМНИКИ. ЧЕТВЕРТЬФИНАЛ. ДЕНЬ 3. РЕПЕТИЦИЯ
День третий. Репетиция
На семь вечера была назначена репетиция, так что весь день опять был свободен. Посвятил его повторению конспектов.
В этот же день к нам в номер подселили четвёртого человека. Его звали Гавриил, это был сероглазый блондин родом из Бурятии. Впервые за три месяца я наговорился вволю и на те темы, которые были интересны мне, а не только моему собеседнику, так как его во многом интересовало то же, что и меня. Мы обсуждали проблемы глобализации, мировых заговоров, роли личности в истории, предопределённости судьбы каждого человека, рассматривали теории Космоса и Хаоса, общественного договора, осмысливали разные точки зрения на существование Бога и что он такое, темы смысла жизни, поиска своей мечты и её достижения. О многом говорили. Обсудили даже Анабазис — процесс преображения мира из Царства человеческого в Царство Божье, описанный в книге Вяземского «Сладкие весенние баккуроты». Мне показалось тогда, что Гавриила мне послал сам бог. У него даже имя было, как у архангела. В нашем знакомстве я увидел что-то мистическое, но затрудняюсь сказать, что именно. Одно я знал точно: наша встреча произошла не просто так и однажды она сыграет большое значение в моей жизни. А может, уже сыграла. Гавриил тогда, во время нашего разговора, изрёк фразу, вычитанную у Коэльо: «Если тебе предначертано сделать что-либо, все силы Вселенной будут помогать тебе в этом». Он пообещал доказать это и, как оказалось позднее, в чём-то был прав.
Вечером мы впервые увидели главный корпус «Останкино» изнутри. По пути в студию нам встретилось несколько звёзд телевидения — Вячеслав Зайцев, Оксана Фёдорова, Анфиса Чехова, Сергей Зверев, Таир Мамедов и какой-то победитель «Фабрики звёзд», чьего имени я не помнил, но при чьём виде все девчонки дружно завизжали от восторга.
Студия в полумраке показалась убогой, но это только на первый взгляд. Как только включили освещение, все шероховатости и изъяны исчезли, и мы оказались в том святилище интеллекта, на которое я взирал последние несколько лет через экран телевизора. Огромное множество ламп и софитов, штук семь камер, причём одна из них на кране, называемом на местном сленге «цаплей», заставляли всё время следить за собой и держаться чуть напряжённо. Около двух часов длилась репетиция, нас учили ходить, поворачиваться, отвечать, называть своё имя и тянуть руки. Вопросы Вяземский задавал из биографий Пушкина, Достоевского, Петра I и Александра Невского.
Сидя на трибуне и не зная, где родился Фёдор Михайлович и какое отчество было у Татьяны Лариной, я впервые почувствовал себя неучем. Юрий Павлович успокоил нас, сказав, что нет ничего страшного в нашем незнании. Мы же «не готовились по этой теме». Ответы некоторых «умников» (например, что Пётр I родился в Санкт-Петербурге, а Александр Невский воевал с Карлом XII) вселили уверенность в себе — не один я такой.
По какому-то неведомому принципу отобрав двенадцать человек, Вяземский заставил их тянуть карты из колоды, тем самым распределив позиции и места четырёх агонов по Мао Цзэдуну.
Сражение началось.
