ЯРОСЛАВ ТУРОВ: УМНИЦЫ И УМНИКИ. ЧЕТВЕРТЬФИНАЛ. ДЕНЬ 4. ВЕЛИКИЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ МАО
День четвёртый. Великий председатель Мао
Вот долгожданный час настал. Час X, Момент истины, Будущее на пороге и так далее. То, к чему я усиленно готовился три месяца, то, ради чего отдал столько сил, прочитав горы книг, переписав многие листы умных мыслей, фактически вселившисьв личности изучаемых мною людей.
Первый день Великой Битвы наступил. Тема — Мао Цзэдун, его соратники и враги. Выступил ансамбль «Домисолька», потом ещё раз и ещё — снимали несколько дублей. Сначала мне казалось, что эти бесконечные дубли будут переснимать в течение всех трёх дней олимпиады, но уже со второй передачи съёмочная группа вошла в раж, и дальше снимали практически без остановки.
«Умники» выходили на дорожки, соревновались в знании русского языка и в красноречии, отвечали на вопросы, прорывались в полуфинал или, наоборот, с треском проваливались. Особенно не повезло парню по имени Никита. Красавчик, любимец девчонок, стиляга и дэнди, он выступал самым первым, ему досталась красная дорожка — самая быстрая и самая опасная. Не ответив на первый вопрос, он пошёл ва-банк (поставил на карту своё будущее) и не ответил на блиц-вопрос. Уже через две передачи он снова вернулся на трибуны, но за все двенадцать программ и сто сорок четыре заданных вопроса его спросили всего один раз в эпилоге. Заработав медальку, он сначала радовался, но ближе к концу всё сильнее мрачнел. С девушками он больше не заигрывал и всё чаще сидел в углу, лаская свою пластиковую награду.
К моему удивлению, спрашивали не тех, кто первым поднял руку (такое первенство зачастую определить было невозможно), а тех, на кого указывала Татьяна Александровна. Другими словами, просто великолепно знать тему было недостаточно, нужно быть ещё и дьявольски удачливым.
За три дня съёмок были такие участники, которые знали ответы почти на все вопросы, но их не спросили ни разу. Даже представить жутко — готовиться три месяца, отказаться от всего на свете ради изучения жизни шести людей, приехать полным сил и надежд — и не получить ни одного ордена! Как после такого не пойти и не повеситься от такой несправедливости?
Некоторые, как Ашхабад, готовились только по одной теме, поставили на неё всё. Это тоже было большой ошибкой. Первые две передачи мне не везло. Просто не спрашивали, хотя я прекрасно знал ответы на большинство вопросов. Я со скрытой завистью смотрел на тех, кто запросто проходит в полуфинал, отвечая на грошовые вопросики только потому, что так сложился Его Величество Случай. Я молился. Я много и неистово молился, посылая в Космос десятки, сотни, тысячи сигналов и импульсов, мечтая только об одном — чтобы меня спросили. Кому-то постороннему это может показаться недостойным — подумаешь, игра! Но представьте, что вы три месяца тяжким трудом зарабатывали деньги, и вот вам удалось набить долларами двенадцать больших сундуков.
И тут начался пожар, сундуки начали сгорать один за другим. Пытаешься поднять первый — а он словно прикручен болтами к полу! Второй пытаешься сдвинуть с места — и этот ни в какую. А открывать нельзя — сразу всё сгорит, да ещё и тебя подпалит. И ты со слезами на глазах смотришь, как горят твои деньги, твои знания, твои силы, твоё время. Кто-то за двенадцать передач не спас ни одного сундука. Представляю, как им было тяжело. Мне было плохо, у меня болела голова, я весь покрылся пятнами, начал глотать таблетки. Потом просто взял себя в руки, успокоился — и в третьем агоне получил долгожданный орден.
Вопрос был примерно такой: «В 50-х годах XX века в КНР приехал генеральный секретарь Социалистической единой партии Германии Вальтер Ульбрихт. Какую „модель“ предложил ему Мао Цзэдун?» Сложно только на первый взгляд, но ответить может любой, кто хоть немного имеет представление о Германии и Китае. Ответ был таков — это модель Великой Китайской стены. Мао предложил Ульбрихту отгородиться Берлинской стеной от капиталистов. Правильный ответ! Срочно орден! Подходит миловидная девушка, надевает мне на шею золотистую медальку с буквой «У», камеры направлены на меня, Дмитрий Дибров в жюри благосклонно улыбается. Всё. Начало положено! Это было настоящее облегчение.
Приятной неожиданностью стало то, что ордена после программы у тебя не отбирают и позволяют забрать их с собой домой. Греющий сердце сувенир, сверкающий на груди, обещал сопровождать меня до самой старости (я очень люблю собирать памятные предметы, уже набралась небольшая коллекция). Но на тот момент с везением было покончено. Больше о жизни Мао меня не спрашивали. А вот парень, сидевший на трибунах рядом со мной, Даниил Лапач, позже ставший моим другом, оказался удачливым — у него уже был орден, он спрятал\его под одеждой, поэтому его спросили ещё раз, думая, что у него ничего нет. В итоге он ответил правильно и вырвался вперёд.
Между съёмками одной передачи нам давали время на отдых — примерно полчаса. За это время можно было подкрепиться в буфете и приобрести что-нибудь в сувенирной лавке.
После съёмок на сцену вызвали всех, кто имел хотя бы один орден. Нам предложили вытянуть карту из колоды. Цифра обозначала номер агона, а масть — порядок выступления. Мне досталась четвёрка бубён — третья позиция четвёртого агона. Расщедрившись, Юрий Павлович сообщил нам названия тем, по которым нам предстоит готовиться. Как оказалось, мне достался Томас Джефферсон...
