ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Глава 376. Ремонт телевизора у Татаренко. Выпады против меня продолжаются

Начало холодать, стал ходить на работу в демисезонном коричневом пальто. Однажды взял заявку у диспетчера и пошел ремонтировать телевизор у второго секретаря Парткома Братского алюминиевого завода Татаренко Петра Александровича.

В мой приход сам хозяин и его жена были дома. Отремонтировав телевизор, выписал наряд, они расплатились, но перед моим уходом жена Петра Александровича сказала: «Меня зовут Нина Степановна. Работаю в центральной аптеке города Братск, которая располагается на перекрестке улиц Подбельского с улицей Комсомольской. Если будет необходимость в лекарствах, обращайтесь ко мне, чем смогу, тем помогу».

Об этом знакомстве сказал дома жене Эльвире, на что та сказала: «Хорошо, теперь за лекарством для детей обращайся к ней». С этого дня Нина Степановна стала выручать меня лекарствами.

***

Как-то ко мне подошел тот самый Юра Епифанов, который хотел засадить Жору Огоря в тюрьму, и попросил у меня на пару дней взаймы сорок рублей. У меня, после отпуска и похорон сестры, денег не было, поэтому отказал ему.

Вскоре Епифанов, заняв солидную сумму денег у самых лучших своих друзей, сбежал из Братска в город Поти.

***

Стоит ещё сказать о том, что наши радиомеханики и сотрудники телеателье успели в Красном уголке телеателье отметить только четыре дня рождения, в которых я не принимал участие. В подвале, где располагался Красный уголок, было много других подсобных помещений и укромных мест.

На одном из таких торжеств кто-то из собутыльников «перепутал» чужую жену со своей. После этого эти мероприятие перестали отмечать, но люди долго разбирались между собой,  кто кому и сколько должен.

***

Выпады против меня продолжались. Как-то пришел домой, а жена мне говорит: «Радиомеханик, а почему наш телевизор не работает? Сапожник всегда без сапог?».

Когда включил телевизор, сразу понял, что дело в уличной антенне, которая стояла у меня под крышей дома. Когда стал её проверять, обнаружил, что кабель, идущий с пятого этажа до первого, в нескольких местах перекушен, а антенна украдена. Как потом выяснилось, это было делом нашего «антенщика» Фёдора Шайфель, который сослался на то, что не знал, что эта антенна моя.

Как-то был на одной из заявок по улице Обручева. У телевизора пробило виток строчного выходного трансформатора, таких трансформаторов в настоящее время у нас не было, поэтому хотел этот телевизор поставить на «контроль», но мужчина, ожидавший меня, взмолился: «Дорогой, завтра из деревни к нам приезжает отец, который никогда не видел телевизора, сделай милость, отремонтируй, я тебе заплачу».

К тому времени мы научились реставрировать строчные трансформаторы, хотя полной гарантии, что он будет работать долго, никто не давал.  Телевизор был гарантийным, но согласился сделать реставрацию на дому. После того, как телевизор заработал,  он пригласил меня к столу, на который выставил бутылку коньяка.

 Отказался, сказав ему: «Не употребляю алкоголь, это раз. Второе - телевизор гарантийный, в таком случае мы не имеем права брать с клиента деньги, но  главное в том, что не даю вам никакой гарантии, что агрегат проработает долго». Во время нашего разговора около нас крутился мальчик лет шести. Я с хозяина денег не брал, а ушел домой.

На другой день у меня поднялась температура, пошел на «больничный» и находился на нём две недели. Когда вышел на работу, меня вызвал к себе в кабинет начальник телеателье Юрченко, где, в расплывшейся улыбке, сидел новоиспечённый инженер Коновалов.

Мне предложили написать объяснительную записку по поводу реставрации ТВС, за который взял с владельца гарантийного телевизора пятнадцать рублей. Сказал, что ремонт сделал по гарантии, это верно, а денег никаких не брал, поэтому писать объяснительную записку не буду и  настоял на очной ставке с владельцем.

Как оказалось, телевизор проработал неделю и у него погас экран. Хозяйка пришла договориться со мной, но меня не было. Тогда она обратилась к Коновалову, сказав ему о том, что я взял с них деньги, а телевизор не работает. Коновалов с Юрченко отправились на квартиру, где я реставрировал ТВС.

Там их встретил тот мальчик, который вертелся во время ремонта телевизора около отца и меня. Они спросили у мальчика: «Сколько денег взял с вас дяденька, который ремонтировал вам телевизор»? Мальчик, не моргнув глазом, ответил: «Пятнадцать рублей».

Тогда Коновалов сослался на то, что телевизор на дому отремонтировать невозможно, они забирают его в мастерскую, где отремонтируют и вернут владельцу.

Когда телевизор был отремонтирован, владельцу поставили условие: «Пока вы не напишите жалобу на Шиманского, телевизор не получите». Меня об этом в известность никто не поставил.

Так появилась эта жалоба. Я рассказал хозяйке телевизора обо всём, как обстояло дело, и попросил придти вместе с мужем. Когда тот пришел и подтвердил правильность моих слов, сославшись на страх перед супругой за истраченные на коньяк деньги, телевизор им вернули и меня оставили в покое.

После этого Юрченко сказал мне: «Раз всё закончилось так благополучно, с тебя магарыч». Согласился. Взял пару бутылок вина «Кагор», так как водку не пью, и вечерком посидели у меня дома. Разговор мы вели о многом, но не касались работы.

Когда утром пришел в телеателье, Юрченко пригласил меня в кабинет и говорит: «Вот на тебя приказ, подпиши». Читаю: «С такого-то числа должность старшего механика сокращается, поэтому Шиманский В. И. переводится простым радиомехаником».

Я был ошеломлен, поэтому спросил у Юрченко: «Юрий Александрович, почему вы вчера об этом мне не сказали, когда были у меня в гостях?»? Он пожал плечами и ответил: «Не счёл нужным». Тогда сказал: «Раз должность старшего механика сокращается, предоставьте мне немедленно полный расчёт. Рядовым механиком работать не согласен. Он сказал: «Завтра оформим тебе расчёт». Я знал, что стоит мне протянуть время до завтра, потом что-либо изменять будет поздно, поэтому настоял на издании  приказа по сокращению штатов сегодня.

Получив на руки трудовую книжку, не обратил внимания на то, что на статье сорок семь «а» стоит штамп так, что «а» выглядело, как  «д».