Жёлтый дьявол. Том 2. Гроза разразилась. 1919 год. Глава 14. «Заговор в сопках»
Глава 14-ая
«Заговор в сопках»
1. В паутине шпионажа
Штаб Штерна.
Начальник дозора – рука к козырьку.
– Товарищ Штерн!
Штерн поднимает голову.
– Ну?
– Сейчас на Сучанском шоссе задержан мужик. Не позволяет себя обыскивать и говорит, что ему надо к вам.
– Он здесь?
– Да. Мы его привели. Он во дворе.
– Впусти сюда.
Через минуту, сутулясь и прихрамывая на одну ногу, в комнату входит человек. На нем изношенный, коричневого цвета, зипун, полосатые домотканные штаны и неуклюжие огромные лапти. При виде Штерна, он весело взбивает шапку на затылок.
– Наконец-то добрался до вас!
– Ты кто такой? – строго спрашивает его Штерн.
Мужичонко хитро подмигивает:
– Сейчас, сейчас, родной! Мандатики-то у меня замечательные…
Из неведомо где-то под рубашкой спрятанного мешочка он вытаскивает несколько разной формы листочков.
– Что это? – Штерн удивленно смотрит на них.
– А вот почитайте, тут мне путевочку черкнули, – и мужичонко передает Штерну маленькую записочку.
Штерн читает:
Приехал Розанов. На днях приступит к активным операциям. Посылаю вам кое-какие записи о его намерениях.
– А! Так вот оно что.
Штерн просматривает листы. Думает. Повернувшись к мужику:
– Ты что ж, обратно поедешь?
– Ежели надо, так могим и обратно, – отвечает мужик.
– Хорошо! Я дам тебе записку. Ее ты доставишь тому, кто дал тебе эти листочки. Понял?
– Как не понять, чай я грамотный.
– Ну, посиди тут. Я сейчас…
Штерн удаляется в боковую комнату за конвертом для записки.
Мужичонко озирается, смотрит: на стене большая карта Сучанского района, вся испещренная крестиками и пометками.
Встал. Вытягивает шею, смотрит. Потом из кармана блокнот – чик-чирик. Что-то отметил.
Штерн возвращается:
– Ты что тут?
– Кхе-кхе. Так это. Любопытно поглядеть.
– Это показательная карта, – разъясняет Штерн. – План продвижения войск. Понял?
– Понимаю. Мудреная штука!
– Так вот вам, товарищ, записка. Постарайтесь доставить ее поскорее.
– Само собой!
Мужичонко в дверях:
– Прощайте, товарищ Штерн! Успехов вам всяких!
Трррррр…
Либкнехт подходит к телефону.
– Слушаю.
– Это я – Яша. Приходи сейчас же туда, где встречались прошлый раз. Очень нужно.
Либкнехт с недоумением надевает шляпу. Что случилось? Почему такой тревожный голос у Яшки.
Через двадцать минут он приходит в условленное место, недалеко от порта.
– Ну, что?
– Нашего человечка поймали. Его видели арестованным. Вероятно, отобраны бумаги и теперь все пропало.
– Это еще не беда, – у меня есть копии. Но вот как бы белые не устроили какую-нибудь пакость… Вот что. Надо немедленно отправить к Штерну кого-нибудь узнать, что там произошло.
Вечером караул приводит к Штерну запыхавшегося мальчишку – посланника Либкнехта.
– Товарищ Штерн! Я от Либкнехта. Не приходил ли к вам кто-нибудь от него?
Штерн удивленно:
– Приходил.
– Вот так мы и думали! А где этот человек?
– Послал обратно с ответом.
– Товарищ Штерн! Беда! Ведь это ихний шпион.
– Но он принес бумаги от Либкнехта. Как же он…
– Говорят, нашего человечка поймали. Бумажки-те поддельные. Вот настоящие.
– То-то. Я и сам читал, думал, что-то не то. Ну, давай сюда.
Штерн перебирает листочки, и лицо его проясняется.
Вот это – да. Все это пригодится…
И до поздней ночи Штерн со своими помощниками вырабатывает план контр-действия против Розанова.
Либкнехту же посылает задание проникнуть в штаб Розанова и занять там какой-нибудь пост.
2. Генерал решает загадку
На следующий день в кабинет Розанова входит прапорщик Николаев. Он сын гвардейского поручика и лучший из шпионов Розанова. Работает из любви к искусству. Розанов довольно приветливо встречает его.
– Вероятно, какие-нибудь новости?
– Рад стараться, ваше превосходительство! Не смел бы беспокоить.
– Садитесь.
– Благодарю, ваше превосходительство! Вчера я делал разведку в Сучанском районе и случайно задержал какого-то партизана. При обыске у него была обнаружена записка, адресованная Штерну, и несколько листочков с записями. По характеру записок я догадался, что это решения вашего оперативного совещания…
– Как? У меня в штабе шпионы?
Лицо генерала растерянное. Он помнит всех, кто присутствовал на оперативном совещании. Кто? Кто мог из них совершить эту подлость?
– Рассказывайте дальше.
– Я сфабриковал несколько аналогичных листочков, – продолжает Николаев, – и отправил их с одним из моих подчиненных.
– Результаты?
– Увы! незначительные. Но все-таки. Ему дали записку обратно тому лицу, кто послал листочки.
– Где записка?
– Вот, ваше превосходительство:
Когда ознакомлюсь с планами, извещу. Действуйте дальше. Штерн.
– Кому?
– Ваше превосходительство! Лицо, кому предназначается записка, не указано. Наш шпион побоялся спросить, не желая выдать себя.
– Безобразие! У меня в штабе провокатор, и я не знаю, кто он.
– Ваше превосходительство! Может-быть, вы догадаетесь по этим листочкам.
Прапорщик передает генералу несколько обрезанных листочков. Генерал всматривается в них, и желтый цвет его щек переходит в красно-фиолетовый.
– О, чёрт!
Тяжело дыша, он сжимает кулак и ударяет им по столу. Затем из заднего кармана брюк вытаскивает браунинг.
Прапорщик в испуге:
– Что с вами, ваше превосходительство?
– Будьте спокойны, господин офицер. Приготовьте ваш револьвер и будьте готовы.
Прапорщик с недоумением вытаскивает револьвер, опускает предохранитель и ждет…
3. Чувство и расчёт
– Я хочу уехать, баронесса!.. – капризным тоном говорит Либкнехт, лаская руку баронессы.
Они сидят за утренним чаем на веранде квартиры баронессы.
Внизу бухта, наверху – солнцем залитая лазоревая чаша небес. По краям сопки. На пепельно-синей глади бухты суда и джонки – издали маленькие, точно приклеенные к воде…
– Вы недовольны! говорит ласково баронесса. – Скажите, что вы хотели бы…
– Мне надоело бездействовать…
– А!
Чуть заметная ирония на губах Либкнехта:
– Вы все работаете, особенно вы, баронесса. А я, как трутень, только любуюсь вашей работой…
– Зато есть, кто любуется вами, – отвечает лукаво баронесса. – Разве это мало?
– Баронесса!.. – Либкнехт с поддельной порывистостью сжимает ее руку. – Я вам многим обязан… Я так счастлив, но…
– Ну, что но… Говорите. Может быть, я смогу вам помочь.
– О, баронесса! Вы всегда ко мне так щедры. Но я не хочу больше пользоваться вашей добротой. Я хочу сам принимать деятельное участие в работе, хочу оправдать ваше расположение ко мне.
– Либкнехт – милый мой мальчик! Я вам дам работу. О! Я вас сделаю великим человеком. Вы мне верите, Либкнехт?
Она смотрит ему прямо в глаза.
Либкнехт выдерживает ее взгляд. Опять жмет ее руку.
– Верю, баронесса! Верю!
– Сегодня же, – не без волнения в голосе произносит баронесса, – вы поедете со мною в одно место. Я познакомлю вас с полковником Эвецким… Баронесса Штарк забудет свое будущее, если она не исполнит своего обещания.
Либкнехт наклоняется к ее руке. Когда он поднимает голову, губы его встречаются с… губами баронессы.
…Поцелуй долгий, истомой слабящий, как знойное солнце в летний полдень…
В одном из фешенебельных ресторанов Владивостока, в ночь на 13 июня, особо тщательным вниманием пользуется кабинет под номером 2.
То и дело, ловко жонглируя подносами, подбрасываемыми на пяти пальцах, бесшумно скользят в дверь кабинета официанты. Сам метр частенько прохаживается по коридору и наводит справки у официантов:
– Все ли в порядке?
В кабинете, пользующемся таким исключительным вниманием, баронесса Глинская, полковник Эвецкий и… Либкнехт.
– Это надежнейший человек, – рекомендует она Либкнехта.
И когда Либкнехт на минуту удаляется в общее зало и стриженый затылок полковника находится под уровнем подбородка баронессы, последняя говорит:
– Назначьте его чем-нибудь поответственнее. Он очень способный…
И вспоминает…
…А затылок полковника все еще на том же уровне. И только где-то снизу шепотом голос из чем-то прикрытого рта: – Вслшаюс!
4. Полезный труп
Розанов нажимает кнопку звонка.
Через несколько секунд в дверях адъютант:
– Ваше превосходительство…
– Идите сюда.
– Слушаю-с, ваше превосходительство.
Адъютант подходит к столу. Генерал быстро поднимает руку с револьвером.
– Руки вверх!
Адъютант, ошеломленный неожиданностью, почти механически вскидывает обе руки. Смотрит широко раскрытыми глазами на генерала.
Генерал, продолжая держать в правой руке револьвер, левой берет со стола один из листочков, принесенных Николаевым.
– Ваш почерк?
Адъютант смотрит, ничего не понимая.
– Мой, ваше превосходительство!
– Кто велел вам снимать копии с протокола оперативного совещания?
– Ваш превосх… ваш…
– Отвечайте!
– Я не снимал… я…
С побагровевшим от злости лицом генерал подсовывает ему листочки под самый нос.
– Ваш почерк?
Зубы адъютанта подпрыгивают. Неуклюже через нижнюю губу вываливаются слова:
– Мммой… Ваш превосход…
…Паххх…
Адъютант не договаривает. На момент между ним и генералом облачко дыма. Когда дым рассеивается, адъютант лежит на полу.
С остервенением генерал бросает браунинг.
– Трус! Он не посмел даже сознаться.
К прапорщику Николаеву:
– Распорядитесь убрать труп.
Генерал знает: теперь все в порядке.
А на следующий день в докладе Розанову, предлагая кандидатуры на новые посты, Эвецкий говорит:
– …Либкнехт. Знаю как энергичного, исполнительного офицера. Прекрасный стаж и лучшие рекомендации.
– Вы ручаетесь за него?
– Я… Да. Да.
– Пришлите его ко мне.
Продолжение следует...
