Възд в город Памятник Гайдаю Мемориал Славы

СВОБОДНЕНСКИЙ РАЙОН: Заган семейский. Истоки

СВОБОДНЕНСКИЙ РАЙОН: Заган семейский. Истоки

Больше всего сведений об истории с. Заган Свободненского района к настоящему времени оставил известный районный краевед Владимир Яковлевич Давыдов, много лет проживший в этом селе.

Вот что писал он о его рождении, видимо со слов местных старожилов, в своей книге «Наш район. Страницы истории», изданной в г. Свободном в 1991 году:

«В начале лета 1906 года на правый берег Зеи над Уссурийским перекатом высадились «десантом» Тимофей Кириллов и Кузьма Смирнов, беженцы от российской «цивилизации»… На самом берегу Зеи они выкопали себе землянки – жильё для себя и стоила для лошадей. Следы этих землянок и сейчас ещё видны. Однако, когда в 1907 году здесь появились с семьями Фёдор Бузиков, Василий Андреев, Калина Терюханов и другие, им больше понравилось место в 4-х километрах ниже. Здесь и порешили выбрать место для села…

Названные основатели деревни были переселенцами из Забайкальских сёл Мухоршибир, Никольское, Заган и других. Это не очень приветливые «семейские», потомки екатерининских ссыльных за особые, запрещённые в ту пору религиозные обряды…

В быту семейских процветают обоеполо мат, пьянство, месть. Позднее из того же Забайкальского Тугнуя прибыли семьями после нескольких пересадок Филипп Лемешев, Автоном Перелыгин, Сластины и другие. И только позже это поселение нарекли по забайкальски Заганом…

До Советской власти эти переселенцы занимались земледелием, охотой и вплоть до организации колхозов жили бедно…».

Такая, не очень радужная, картинка основателей Загана нуждается, конечно, в разъяснении, а кое-где и в дополнении и, даже, в исправлении некоторых существенных деталей.

Сначала – о рождении села:

Документальные источники подтверждают образование села именно в 1906 году, а к 1 октября 1907 года земельных участков в нём уже было занято на 101 мужскую крестьянскую душу (вместе с детьми) (Список переселенческих, хуторских и запасных участков… к 1 октября 1907 г. / ГААО Ф. 15-и. Оп. 1. Д. 209. Л. 130).

Этот же источник сообщает, что переселенческий участок, на котором образовалось село, назывался «Майорихинский». Однако Сведения о составе населения крестьянских селений Амурского уезда Амурской области к 1 января 1911 года уже фиксируют двойное название села – Заган (Майориха) (ГААО Ф. 15-и. Оп. 1. Д. 234. Л. 7), а Список селений, образованных на переселенческих участках Амурской области за 1912 год, обозначает его сельское общество просто как «Загонское» (ГААО Ф. 15-и. Оп. 1. Д. 255а. Л. 2).

Добавим к названным В.Давыдовым местам выхода первых поселенцев Загана ещё упомянутое его дочерью Валентиной Владимировной Новиковой забайкальское селение Тарбогатай (Исчезающий мир «семейских» / газета Зейские огни. 29 июня. 2013 г.).

Кроме того, в перечне репрессированных в 30-е годы прошлого века сайт «Амурские сезоны» упоминает Корнея Леонтьевича Перелыгина, родившегося в 1884 году в с. Бичура Забайкальской области. Это старообрядческое селение тоже располагалось в бассейне реки Хилок (правый приток Селенги), как и остальные названные Давыдовым сёла.А теперь разберём, кто же такие «семейские», о которых идёт речь, и насколько они действительно заслуживали той нелестной оценки, которую дал им В.Я.Давыдов.

Семейскими принято называть одну из больших групп старообрядцев, поселившуюся в начале 2-й половины 18-го века в западном Забайкалье, в бассейне реки Селенги. Старообрядцы – это русские люди, не принявшие церковной реформы патриарха Никона в 50-60-е годы 17-го века.

Данная реформа проводилась с целью устранения различий в обрядности между русской православной церковью московского патриархата и западно-русской православной церковью, подчинявшейся греческому патриарху. Причиной такой резкой ломки религиозной традиции Московской Руси стало воссоединение с Российским государством Украины (на правах автономии) в эпоху Богдана Хмельницкого. Объединение двух ветвей русской церкви было невозможно без установления единой церковной обрядности, что и сделал Никон при помощи всей силы государства.Значительная часть русского (великорусского) населения восприняла Никоновскую реформу как отказ от «отеческой веры», предательство «истинного» православия, что в глазах верующих христиан того времени означало восстание против Бога, то есть приход Антихриста, ожидавшийся, согласно церковным книгам, вместе с началом Конца Света перед Страшным Судом.

Произошёл раскол церкви, разломивший русский народ на две неравные части по религиозному принципу. Обе эти части объявили друг друга еретиками, вероотступниками и вступили в непримиримую борьбу между собой. Потерпевшие поражение старообрядцы уходили ради спасения «истинной» веры в глухие леса Урала, Сибири, российского Севера, а также на территорию других государств.

История появления старообрядцев (староверов) в Забайкалье хорошо разобрана в книге известного русского и советского слависта А.М.Селищева «Забайкальские старообрядцы. Семейские», изданной в Иркутске в 1920 году (текст её можно легко найти в интернете).

Согласно этому исследованию, будущие забайкальские староверы первоначально жили в южнорусских областях (современные Калужская, Орловская, Курская, Брянская области), откуда, после начала гонений на них со стороны российских властей, перешли на территорию автономной тогда левобережной Украины, поселившись в лесах вокруг Стародуба (сейчас находится в Брянской области РФ), где в конце 17-го века сформировался один из главных религиозных центров старообрядческого движения.Российские власти недолго терпели присутствие на территории зависимой от России гетманской Украины угрожающих существованию русской официальной церкви «раскольников». Во времена Петра 1-го их и там достала «длинная рука» Российского государства.

Тогда центр старообрядчества переместился на территорию соседней Речи Посполитой, в деревню Ветку (восточнее г.Гомеля), возле самой границы с Россией. В этот район переселилась значительная часть староверов из Стародубья. Однако и здесь их не оставили в покое. Пользуясь слабостью быстро разрушающейся Речи Посполитой, русские войска входили на эти территории и насильственно выводили оттуда «беглецов»-староверов.Затем, их через всю территорию страны отправляли на самый восточный, в то время, её край, в Забайкалье. Об этом пути некоторые старообрядцы помнили еще в 60-х гг. 19-го века. С их слов С. В. Максимов записал следующий рассказ.

«Народ собирали в Калуге, где на берегу Оки за городом стояли нарочно выстроенные амбары (бараки). В бараках этих много перемерло народу. По Оке в Волгу везли на судах до Казани. В Казани много взяли в рекруты: целый полк потом был сформирован из семейских в Тобольске. За Байкал пришли уже малыми частями» (С В. Максимов. Сибирь и каторга. Ч I, С. 353–354). Часть «семейских» староверов поселили на Алтае.В долину рек Тугнуй (правый приток р. Хилок), в окрестности основанного ещё в 1698 году казаками Селенгинского острога села Заган, очередную партию «семейских» старообрядцев привели в марте 1767 года.

Ими и были основаны упомянутые В.Давыдовым селения Мухоршибир, Никольское, Заган (точнее Новый Заган), а также ряд других, ставшие в будущем местами выхода первопоселенцев нашего зейского Загана.

Интересно происхождение названия «семейские». Принято считать, что оно происходит от слова «семья». По крайней мере, сами староверы во второй половине 19-го века считали, что получили такое название здесь потому, что в отличие от заселявших эти края прежде русских землепроходцев и казаков приходили со своими семьями.

Однако А.М.Селищев предложил иной вариант - от названия реки «Сейм», в бассейне которой они жили на севере Украины или даже ещё до переселения туда (верхнее Посемье – нынешняя Курская область). В произношении старообрядцев оно звучало как «Сем», а сама эта территория – «Семъе».

Семейские старообрядцы с самого момента своего появления в Забайкалье сильно отличались своим трудолюбием и хозяйственными навыками от жившего здесь иного русского сельского населения.

Находившиеся тут на каторге, а затем и на поселении декабристы все как один восхищались достоинствами «польских» (от места выхода) невольных переселенцев, что выразили позже в своих воспоминаниях. Описания старообрядцев села Тарбогатай, сделанные бывшим декабристом Розеном, почти слово в слово повторил потом Н.А.Некрасов в своей знаменитой поэме «Дедушка»:


9.

«...Чудо я Саша, видал:

Горсточку русских сослали

В страшную глушь за раскол,

Волю да землю им дали:

Год незаметно прошёл –

Едут туда комиссары.

Глядь – уж деревня стоит,

Риги, сараи, амбары!

Мельницу выстроят скоро;

Уж запаслись мужики

Зверем из тёмного бора,

Рыбой из вольной реки.

Вновь через год побывали. –

Новое чудо нашли:

Жители хлеб собирали

С прежде бесплодной земли

Дома одни лишь ребята

Да здоровенные псы;

Гуси кричат, поросята

Тычут в корыто носы...


10.

Так постепенно в полвека...

Вырос огромный посад –

Воля и труд человека

Дивные дива творят!

Всё принялось, раздобрело!..

Сколько там, Саша, свиней,

Перед селением бело

На полверсты от гусей;

Как там возделаны нивы,

Как там обильны стада!

Высокорослы, красивы.

Жители бодры всегда, -

Видно – ведётся копейка,

Бабу там холит мужик:

В праздник на ней душегрейка,

Из соболей воротник!


11.

Дети до возраста в неге.

Конь – хоть сейчас на завод -

В кованой прочной телеге

Сотню пудов увезёт…

Сыты там кони-то, сыты,

Каждый там сыто живёт.

Тёсом там избы-то крыты,

Ну, уж, зато и народ!

Взросшие в нравах суровых,

Сами творят они суд,

Рекрутов ставят здоровых,

Трезво и честно живут,

Подати платят до срока, -

Только ты им не мешай."

"Где ж та деревня?" – "Далёко".

Имя ей: Тарбогатай,

Страшная глушь за Байкалом..."


Такое идеалистическое представление о «семейских» старообрядцах имело, конечно, существенные основания в первые полвека жизни их в Забайкалье, но к началу переселения части из них на Амур уже мало соответствовало реальному положению дел.

Сам А.М.Селищев, побывавший там весной 1919 года, с горечью отмечал значительное развитие среди «семейских» пороков, почти невозможных у них каких-нибудь полвека назад. Уже заметно было употребление в больших количествах алкоголя и курение табака, особенно среди молодёжи, снизилась нравственность, росло число уголовных преступлений.

Постепенная деградация старообрядческой забайкальской деревни имела, конечно, свои причины.

Во-первых, это значительное снижение уровня жизни семейских крестьян из-за малоземелья. За около полутора веков жизни в Забайкалье численность их увеличилась намного более чем в 10 раз, а количество земли осталось прежним. В первые десятилетия 20-го века на одну мужскую душу здесь в среднем приходилось уже не более 2-х десятин – очень мало в условиях низкой плодородности почв и засушливости климата. В результате, росла бедность, а с ней и отчаяние, безысходность и, как следствие, разочарование в нормах религии и морали.

Ещё одной главной причиной можно назвать сильное расширение контактов старообрядческого населения с быстро меняющимся окружающим миром. Это – массовый ежегодный призыв молодёжи в армию после введения всеобщей воинской повинности в 1874 году; увеличение количества и быстрый рост в крае городов, а также горных золотодобывающих приисков и транспорта (пароходы, железные дороги), куда всё чаще отправлялись за заработком всё большее количество беднеющих староверов.Именно малоземелье и связанная с ним нужда толкали массы семейских Забайкалья на переселение в Амурскую область. И здесь они, в основном, находили то, что искали.

Как правило, общины староверов довольно быстро поднимали целину и, соответственно, своё хозяйство. Обычно, чтобы полностью «встать на ноги» крестьянину-переселенцу хватало здесь 10 лет (многое, правда, зависело от количества мужских рабочих рук в семье).

Посмотрим, чего же добились заганцы в хозяйственном отношении к 1917 году.

На уже существовавшие в селе 88 хозяйств (519 жителей) приходились 1001 десятина пашни, 174 рабочих лошади (всего лошадей 268), 241 голова крупного рогатого скота (в том числе 85 коров и 4 вола), 384 свиньи (Поселенные итоги сельскохозяйственной переписи В Амурской области в 1917 году. Благовещенск, 1918. С. 2-7, 8-13). Если вычесть из общего числа 12 хозяйств, принадлежащих посторонним, которые, как правило, не имели земли и скота, то на одно приписное хозяйство (из 66) придётся более 15 десятин пашни, почти 3 рабочих лошади (всех лошадей - по 4), почти 4 головы крупного рогатого скота (в том числе более чем по 1 корове), почти 6 свиней.

В местах выхода поселенцев Загана такое селение считалось бы зажиточным, а в европейской части России – кулацким.

Кроме того, необходимо учитывать, что в 1910 году в селе было 57 хозяйств (ГААО Ф. 15-и. Оп. 1. Д. 234. Л. 7), а в 1913 – 62 (ГААО Ф. 18-и. Оп. 1. Д. 15. Л. 6), то есть к середине 1917 года девять заганских хозяйств существовали не более 7 лет, причём четыре из этих девяти – не более 4-х. Это означает, что 9 из 66 хозяйств имели количество пашни и скота меньше, чем в среднем по селу, что автоматически увеличивает реальную долю остальных хозяйств.

В дальнейшем, гражданская война, последовавшая за ней многолетняя разруха и политика борьбы с кулачеством со стороны советских властей действительно тяжело отразились на состоянии крестьянских хозяйств в селе Заган. В результате, к началу коллективизации оно оказалось значительно беднее (в среднем на хозяйство), чем в 1917 году.

Источник

00:35
4553
RSS
11:45
Юрий Анатольевич, спасибо за уточнения — исправил.

открыл томик (в Интернете) Некрасова — разобрался и с размером строф.
16:15
Да, наверное правильно поместить полный текст отрывка. Я взял у Селищева. Там сокращенно и без разбивки на строфы. Поленился посмотреть оригинал, разбил на строфы сам, как это напрашивалось по форме. На мой взгляд они больше подходят, но автору виднее, тем более Некрасову.
Комментарий удален
Загрузка...
|
Похожие статьи